Ни один из ее вассалов не сдвинется с места, если она только не закричит им в лицо или не дунет в медную трубу им на ухо.
Мужчины тем временем находились в парадной зале. Как только сэр Саймон снял свой шлем и откинул капюшон, сэр Андрэ и сэр Джон узнали его. Они бы узнали его и раньше, но, во-первых, его оруженосец вез флаг с гербом королевы, а не его родовой, и, во-вторых, все внимание было приковано к знатной даме.
Но сейчас, когда они узнали Саймона, рыцарь полностью завладел их вниманием. В отличие от них, Саймон не был простым владельцем замка, которому от случая к случаю приказывают сопровождать королеву. Он не был богат, у него не было титула, он даже не был отпрыском богатого рода. Но он обладал властью и влиянием в королевстве, высоко ценился во влиятельных кругах. Рожденный в не очень знатной норманнской семье, Саймон пажом попал на службу к королеве вскоре после того, как она рассталась с Людовиком и вышла замуж за Генриха. Саймон, естественно, получил военную подготовку и проявил такую доблесть, что с 16-летнего возраста сражался на всех королевских турнирах под знаменами королевы. И редки, конечно, были случаи, когда он не приносил ей победы.
Два раза на турнирах призы были присуждены двум рыцарям сразу. Это были бои, когда Саймон и тот Вильям, который, сейчас стал Главным Маршалом Англии, сражались без передышки, до смертельного исхода. Не желая потерять ни одного из них, король и королева останавливали поединок. Один раз Вильям одержал победу над ним, один раз (самое дорогое воспоминание) он обезоружил Вильяма, хотя сам уже был на грани изнеможения и не думал, что может рассчитывать на победу в этой схватке. На самом деле Вильям Маршал был близким другом Саймона.
Их разные судьбы, то, что один стал Главным Маршалом Англии, а другой – простым наместником короля, объяснялись их симпатиями и связями. Вильям всегда был человеком короля; Саймон же, хотя и служил королю, был по-настоящему предан королеве, которую обожал.
Саймону повезло в том, что, когда королева подняла бунт против короля и была схвачена, он находился с миссией в Германии. Он не одобрял королеву, но это не меняло дела. Он бы все равно последовал за ней, сражался за нее и закончил бы свой путь в темнице или на плахе.
Королю Генриху была известна эта слабость Саймона. Не давая ему слишком много власти и не особенно доверяя ему, король знал, что Саймон и предательство – две несовместимые вещи. Правда, там, где дело касалось королевы, которой рыцарь был беззаветно предан, Саймону мог отказать здравый смысл… Кто знает, как бы он поступил в случае приказа королевы повести вверенное ему войско на штурм тюрьмы?
Поэтому Генрих сделал Саймона наставником Ричарда, который еще не оперился, и послал его в отдаленные районы королевства, чтобы усмирять бунты мелких баронов, вершить правосудие в продажных графствах и добиваться исполнения воли короля везде, где готовность подданных к повиновению вызывала сомнение. Во всем, что не касалось королевы, Генрих полностью доверял Саймону; он высоко ценил его мнение, а иногда и следовал его совету. И во всем, что не касалось королевы, Саймон верой и правдой служил королю, сражаясь с его врагами по всем уголкам необъятного королевства. Непобедимый воин и неподкупный судья – вот кто сейчас сидел здесь, в парадной зале.
Именно из-за своей неподкупности Саймон и потерял благосклонность короля. Когда проблемы навалились на плечи Генриха тяжким грузом, и король увидел, как двое наследников готовы разорвать его на части, желая его смерти, чтобы быстрее получить наследство, он ожесточился, стал более деспотичным. Он требовал штрафов там, где не было совершено преступлений, конфискации собственности там, где не было причин отбирать землю. Конечно, король имел право лишать человека земли. Но Генрих редко прибегал к этому праву. Может быть, давняя традиция, может, чувство справедливости или здравого смысла мешали королю прибегнуть к этому ужасному наказанию, которое было страшнее, чем смерть. Лишение земли не только разрушает личность самого человека, но и лишает его потомков наследства и средств к существованию. Измена – вот преступление, за которое можно было лишиться и головы, и земель.
Многие наместники уступали требованиям Генриха, закрывая глаза на несоответствие тяжести наказаний прегрешениям его вассалов. Многие, но только не Саймон. Он всегда поступал по-своему, штрафуя лишь там, где считал нужным и справедливым, конфискуя лишь там, где на то была причина. Сначала Генрих выразил свое недовольство, затем предупредил, а потом и вовсе освободил Саймона от всех постов и отправил его под домашний арест в его небольшое поместье. Вот почему опытный воин не участвовал в последнем сражении короля с сыновьями, что избавило его от излишних душевных колебаний и мук. Как и Вильям Маршал, он бы преданно сражался на стороне короля, даже если бы знал, что Генрих обречен на поражение. Но, в отличие от Вильяма, Саймон выполнял бы свой долг с горечью в сердце, понимая, что королева была неправа, подняв восстание, а также, что победа лорда Ричарда и поражение короля означало бы освобождение Элинор Аквитанской.
Вскоре после смерти короля Генриха обстоятельства сложились крайне благоприятно для Саймона, и после нескольких лет опалы он вновь стал пользоваться благосклонностью при дворе. Дело обстояло так. Удачливый воин Ричард послал сэра Вильяма Маршала в Англию, чтобы сообщить королеве о ее освобождении и о передаче власти в ее руки. Англия срочно нуждалась в опытном и умелом правителе, пока весть о смерти короля не вызвала в стране волну насилия и беззакония. Вильям так торопился выполнить приказ лорда Ричарда, что не придал особого значения предупреждению о надвигающемся шторме в Ла-Манше. Его корабль попал в шторм и разбился о скалы. Сам сэр Вильям остался жив, но получил тяжелые ранения. Он пересел на другой корабль, но, когда достиг берегов Англии, у него началась сильнейшая лихорадка. Меньше всего, беспокоясь о своем самочувствии, а больше о том, что может умереть до того, как выполнит свою миссию, Маршал послал гонца за Саймоном. Его письмо было лаконичным: «Приезжай. Ты мне нужен».
Саймон быстро собрал всех воинов, оставшихся в его распоряжении, и помчался в ночь. Он решил, что его призывают послужить королю в его последней схватке. Это скорее печалило, чем радовало сердце воина. Но он не медлил ни минуты, не оставил в имении ни одного мужчины, способного владеть оружием. И наградой за это было неожиданное поручение сообщить королеве Элинор об ее освобождении, о том, что она переступит порог своей темницы уже не пленницей, а правительницей. Теперь Саймон сидел здесь, в этом зале, перед сэром Андрэ и сэром Джоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Мужчины тем временем находились в парадной зале. Как только сэр Саймон снял свой шлем и откинул капюшон, сэр Андрэ и сэр Джон узнали его. Они бы узнали его и раньше, но, во-первых, его оруженосец вез флаг с гербом королевы, а не его родовой, и, во-вторых, все внимание было приковано к знатной даме.
Но сейчас, когда они узнали Саймона, рыцарь полностью завладел их вниманием. В отличие от них, Саймон не был простым владельцем замка, которому от случая к случаю приказывают сопровождать королеву. Он не был богат, у него не было титула, он даже не был отпрыском богатого рода. Но он обладал властью и влиянием в королевстве, высоко ценился во влиятельных кругах. Рожденный в не очень знатной норманнской семье, Саймон пажом попал на службу к королеве вскоре после того, как она рассталась с Людовиком и вышла замуж за Генриха. Саймон, естественно, получил военную подготовку и проявил такую доблесть, что с 16-летнего возраста сражался на всех королевских турнирах под знаменами королевы. И редки, конечно, были случаи, когда он не приносил ей победы.
Два раза на турнирах призы были присуждены двум рыцарям сразу. Это были бои, когда Саймон и тот Вильям, который, сейчас стал Главным Маршалом Англии, сражались без передышки, до смертельного исхода. Не желая потерять ни одного из них, король и королева останавливали поединок. Один раз Вильям одержал победу над ним, один раз (самое дорогое воспоминание) он обезоружил Вильяма, хотя сам уже был на грани изнеможения и не думал, что может рассчитывать на победу в этой схватке. На самом деле Вильям Маршал был близким другом Саймона.
Их разные судьбы, то, что один стал Главным Маршалом Англии, а другой – простым наместником короля, объяснялись их симпатиями и связями. Вильям всегда был человеком короля; Саймон же, хотя и служил королю, был по-настоящему предан королеве, которую обожал.
Саймону повезло в том, что, когда королева подняла бунт против короля и была схвачена, он находился с миссией в Германии. Он не одобрял королеву, но это не меняло дела. Он бы все равно последовал за ней, сражался за нее и закончил бы свой путь в темнице или на плахе.
Королю Генриху была известна эта слабость Саймона. Не давая ему слишком много власти и не особенно доверяя ему, король знал, что Саймон и предательство – две несовместимые вещи. Правда, там, где дело касалось королевы, которой рыцарь был беззаветно предан, Саймону мог отказать здравый смысл… Кто знает, как бы он поступил в случае приказа королевы повести вверенное ему войско на штурм тюрьмы?
Поэтому Генрих сделал Саймона наставником Ричарда, который еще не оперился, и послал его в отдаленные районы королевства, чтобы усмирять бунты мелких баронов, вершить правосудие в продажных графствах и добиваться исполнения воли короля везде, где готовность подданных к повиновению вызывала сомнение. Во всем, что не касалось королевы, Генрих полностью доверял Саймону; он высоко ценил его мнение, а иногда и следовал его совету. И во всем, что не касалось королевы, Саймон верой и правдой служил королю, сражаясь с его врагами по всем уголкам необъятного королевства. Непобедимый воин и неподкупный судья – вот кто сейчас сидел здесь, в парадной зале.
Именно из-за своей неподкупности Саймон и потерял благосклонность короля. Когда проблемы навалились на плечи Генриха тяжким грузом, и король увидел, как двое наследников готовы разорвать его на части, желая его смерти, чтобы быстрее получить наследство, он ожесточился, стал более деспотичным. Он требовал штрафов там, где не было совершено преступлений, конфискации собственности там, где не было причин отбирать землю. Конечно, король имел право лишать человека земли. Но Генрих редко прибегал к этому праву. Может быть, давняя традиция, может, чувство справедливости или здравого смысла мешали королю прибегнуть к этому ужасному наказанию, которое было страшнее, чем смерть. Лишение земли не только разрушает личность самого человека, но и лишает его потомков наследства и средств к существованию. Измена – вот преступление, за которое можно было лишиться и головы, и земель.
Многие наместники уступали требованиям Генриха, закрывая глаза на несоответствие тяжести наказаний прегрешениям его вассалов. Многие, но только не Саймон. Он всегда поступал по-своему, штрафуя лишь там, где считал нужным и справедливым, конфискуя лишь там, где на то была причина. Сначала Генрих выразил свое недовольство, затем предупредил, а потом и вовсе освободил Саймона от всех постов и отправил его под домашний арест в его небольшое поместье. Вот почему опытный воин не участвовал в последнем сражении короля с сыновьями, что избавило его от излишних душевных колебаний и мук. Как и Вильям Маршал, он бы преданно сражался на стороне короля, даже если бы знал, что Генрих обречен на поражение. Но, в отличие от Вильяма, Саймон выполнял бы свой долг с горечью в сердце, понимая, что королева была неправа, подняв восстание, а также, что победа лорда Ричарда и поражение короля означало бы освобождение Элинор Аквитанской.
Вскоре после смерти короля Генриха обстоятельства сложились крайне благоприятно для Саймона, и после нескольких лет опалы он вновь стал пользоваться благосклонностью при дворе. Дело обстояло так. Удачливый воин Ричард послал сэра Вильяма Маршала в Англию, чтобы сообщить королеве о ее освобождении и о передаче власти в ее руки. Англия срочно нуждалась в опытном и умелом правителе, пока весть о смерти короля не вызвала в стране волну насилия и беззакония. Вильям так торопился выполнить приказ лорда Ричарда, что не придал особого значения предупреждению о надвигающемся шторме в Ла-Манше. Его корабль попал в шторм и разбился о скалы. Сам сэр Вильям остался жив, но получил тяжелые ранения. Он пересел на другой корабль, но, когда достиг берегов Англии, у него началась сильнейшая лихорадка. Меньше всего, беспокоясь о своем самочувствии, а больше о том, что может умереть до того, как выполнит свою миссию, Маршал послал гонца за Саймоном. Его письмо было лаконичным: «Приезжай. Ты мне нужен».
Саймон быстро собрал всех воинов, оставшихся в его распоряжении, и помчался в ночь. Он решил, что его призывают послужить королю в его последней схватке. Это скорее печалило, чем радовало сердце воина. Но он не медлил ни минуты, не оставил в имении ни одного мужчины, способного владеть оружием. И наградой за это было неожиданное поручение сообщить королеве Элинор об ее освобождении, о том, что она переступит порог своей темницы уже не пленницей, а правительницей. Теперь Саймон сидел здесь, в этом зале, перед сэром Андрэ и сэром Джоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127