— Она посмотрела на него. — Ты все еще хочешь жениться на мне? Прямо сейчас? Сегодня? Увези меня из этого ада.
Как бы ему хотелось ответить ей «да»! Однако все не так просто, ситуация переменилась.
— Нет. — Нет?
— Нет, Ровена, мы не можем пожениться. Если ты хотела выйти за меня, тебе следовало бы сказать мне «да» три недели тому назад.
— Что ты хочешь этим сказать? Почему мы не можем пожениться сейчас?
Он махнул рукой в сторону валявшихся на столе листочков:
— Ты же видела список, Ровена. Все эти люди явились сюда только потому, что Генрих пообещал победителю тебя. Если я женюсь на тебе меньше чем за неделю до начала турнира, они нападут на короля и низвергнут его с престола.
— Ты ведь это не серьезно!
— Поверь мне, подобными вещами не шутят. Нам придется пройти этот путь до конца.
Она повернулась к нему лицом, глаза сверкают, щеки разгорелись от обуявшей ее ярости. Господь всемогущий, как же она прекрасна в гневе!
— Понятно. Я должна стать послушной гусыней и по возможности подбадривать своего мясника.
Ее возмущение вызвало ответную реакцию, и он тоже начал злиться.
— Я не мясник, а ты не гусыня. И вообще, почему мы спорим по этому поводу, если ты хочешь выйти за меня?
— Да потому, что мне противно смотреть, как мужчины бьются из-за подобной ерунды, и мне делается дурно при мысли, что я причина безумия, обуявшего взрослых людей, которые готовы пойти на все, лишь бы укокошить друг друга.
— А мне казалось, что именно в этом и заключается смысл утонченной любви. Сложить голову за свою неприступную даму сердца, даже если ты никогда не получишь от нее взамен ничего, кроме мимолетного взгляда. Разве не так?
В ответ Ровена лишь презрительно фыркнула:
— Я не пишу о такой любви. Не вижу ничего романтичного в бессмысленном кровопролитии.
Страйдер притянул ее к себе и поцеловал в висок, вдохнув сладкий цветочный аромат ее волос.
— Подожди следующей пятницы. Я завоюю тебя на турнире, покончу с этим бессмысленным кровопролитием, и тебе больше нечего будет бояться.
Она кивнула, немного успокоившись.
— А я оденусь в белые перья, как и полагается добропорядочной гусыне.
Он вздохнул, поражаясь ее упрямству.
— Может, ты хочешь, чтобы я проиграл?
— Нет! Только не таким, как Демьен Сен-Сир.
— Тогда из-за чего мы спорим?
— Из-за того! — Раздраженная, она выскочила из палатки.
Страйдер остался стоять на месте в полной растерянности, стараясь понять, что же только что произошло.
— Ох уж эти женщины! — простонал он. Ни одному мужчине не дано понять их. Он пробежал рукой по волосам и направился к своим друзьям в поисках душевного покоя. Они по крайней мере говорят то, что думают, и в их речах всегда есть логика.
Последующие несколько дней Страйдер провел в приготовлениях к турниру. Никаких уроков с Ровеной больше не было. Она фактически не разговаривала с ним и всякий раз, когда он пытался завести с ней беседу, в ответ лишь гоготала, словно гусыня, и хлопала руками, изображая крылья.
И — дай ему Господь терпения! — Александр перенял у нее эту манеру.
— Смешно, правда, папа? Ровена говорит, что тебе должно понравиться и ты непременно рассмеешься.
«Скорее зарычу», — думал Страйдер. Но обижать мальчика он не хотел. Поэтому он гладил его по головке и отсылал к Фатиме, ругая Ровену на чем свет стоит за такие штучки.
Следуя своему обычаю, вечер перед турниром Страйдер провел в часовне, просил Бога дать ему сил и молил пощадить души тех, кто, как он знал, погиб вдали от своих родных и близких.
В палатку Страйдер вернулся уже ближе к ночи и, к своему величайшему удивлению, застал там одетую в длинный плащ Ровену. Девушка сидела у кроватки Александра и смотрела на спящего мальчика.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он, ожидая, что она снова загогочет в ответ.
Однако он зря опасался.
На этот раз Ровена не стала измываться над Страйдером. Она медленно поднялась на ноги, подошла поближе и встала перед ним.
— Я дала Фатиме выходной. Я не знала, что ты так сильно задержишься. Надеялась, что ты вернешься до того, как Джоанна и Бриджит исчезнут. Но нет, они сбежали, и теперь некому приглядеть за Александром.
Он провел пальцами по волосам:
— Я бы не стал задерживаться, знай я, что ты здесь ждешь меня и даже не думаешь гоготать.
Она улыбнулась и подарила ему мимолетный поцелуй.
— Извини меня за мое поведение и за то, что я втянула в эту игру Александра, пытаясь досадить тебе. Я была не права.
Страйдер прокашлялся. Невозможно злиться на нее, когда она стоит вот так перед тобой, такая невинная и соблазнительная, и от всего сердца раскаивается в содеянном.
— Я прощаю тебя.
— Отлично. — Она отступила на шаг.
Страйдер смотрел на нее большими глазами и с разинутым ртом.
Ровена рассмеялась.
— Я просто пошутила. — Она посмотрела через плечо на Александра, словно хотела убедиться, что мальчик крепко спит.
И потом распахнула плащ.
У него перехватило дыхание — под плащом не было ничего, кроме тонюсенькой сорочки, которая не столько скрывала, сколько подчеркивала все изгибы ее прекрасного тела. Розовые сосочки набухли от желания и призывно топорщились сквозь прозрачную ткань, приглашая его коснуться их.
Но более того, через сорочку просвечивали все еще не стершиеся неуклюжие каракули, складывавшиеся в слова: «Я принадлежу Страйдеру».
Она коснулась ладошкой его щеки.
— Я не забыла.
Ровена прикрыла плащ и попыталась забраться под его накидку. — А ты?
— Нет, но в отличие от тебя мне пришлось смыть надпись после того, как Вэл с Рейвеном увидели ее. Они несколько дней надо мной потешались.
— Правда?
— Да, именно поэтому сегодня Рейвен чистит мои доспехи.
— А Вэл?
— До сих пор прихрамывает.
Она рассмеялась. Страйдер снова распахнул ее плащик, прижал к себе практически голое тело возлюбленной и погладил сквозь тоненькую сорочку ее бархатную кожу.
— Как бы мне хотелось войти в тебя прямо сейчас… — простонал он ей в ушко.
Она зарделась, услышав эти слова.
— Ваш сын спит всего в нескольких шагах от нас, милорд.
— Знаю, только поэтому ты еще не лежишь на полу и я не пытаюсь зацеловать тебя до смерти.
Он взял в ладони ее лицо и страстно поцеловал, но почти сразу же отпустил.
Ровена сделала шаг назад и улыбнулась ему.
— Тебе нужен отдых. Завтра у тебя трудный день, придется сразиться с тремя противниками.
— Это точно.
Она взяла в ладони его руки и стала разглядывать испещрившие их шрамы, словно каждый из них болью отдавался в ее душе.
— Мне очень жаль, что я не ответила тебе «да», когда ты сделал мне предложение, и я молю Бога, чтобы никто не пострадал на этой пародии на турнир, особенно ты.
Он кивнул.
— Ты хоть понимаешь, что, когда я выиграю, ты никуда от меня не денешься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Как бы ему хотелось ответить ей «да»! Однако все не так просто, ситуация переменилась.
— Нет. — Нет?
— Нет, Ровена, мы не можем пожениться. Если ты хотела выйти за меня, тебе следовало бы сказать мне «да» три недели тому назад.
— Что ты хочешь этим сказать? Почему мы не можем пожениться сейчас?
Он махнул рукой в сторону валявшихся на столе листочков:
— Ты же видела список, Ровена. Все эти люди явились сюда только потому, что Генрих пообещал победителю тебя. Если я женюсь на тебе меньше чем за неделю до начала турнира, они нападут на короля и низвергнут его с престола.
— Ты ведь это не серьезно!
— Поверь мне, подобными вещами не шутят. Нам придется пройти этот путь до конца.
Она повернулась к нему лицом, глаза сверкают, щеки разгорелись от обуявшей ее ярости. Господь всемогущий, как же она прекрасна в гневе!
— Понятно. Я должна стать послушной гусыней и по возможности подбадривать своего мясника.
Ее возмущение вызвало ответную реакцию, и он тоже начал злиться.
— Я не мясник, а ты не гусыня. И вообще, почему мы спорим по этому поводу, если ты хочешь выйти за меня?
— Да потому, что мне противно смотреть, как мужчины бьются из-за подобной ерунды, и мне делается дурно при мысли, что я причина безумия, обуявшего взрослых людей, которые готовы пойти на все, лишь бы укокошить друг друга.
— А мне казалось, что именно в этом и заключается смысл утонченной любви. Сложить голову за свою неприступную даму сердца, даже если ты никогда не получишь от нее взамен ничего, кроме мимолетного взгляда. Разве не так?
В ответ Ровена лишь презрительно фыркнула:
— Я не пишу о такой любви. Не вижу ничего романтичного в бессмысленном кровопролитии.
Страйдер притянул ее к себе и поцеловал в висок, вдохнув сладкий цветочный аромат ее волос.
— Подожди следующей пятницы. Я завоюю тебя на турнире, покончу с этим бессмысленным кровопролитием, и тебе больше нечего будет бояться.
Она кивнула, немного успокоившись.
— А я оденусь в белые перья, как и полагается добропорядочной гусыне.
Он вздохнул, поражаясь ее упрямству.
— Может, ты хочешь, чтобы я проиграл?
— Нет! Только не таким, как Демьен Сен-Сир.
— Тогда из-за чего мы спорим?
— Из-за того! — Раздраженная, она выскочила из палатки.
Страйдер остался стоять на месте в полной растерянности, стараясь понять, что же только что произошло.
— Ох уж эти женщины! — простонал он. Ни одному мужчине не дано понять их. Он пробежал рукой по волосам и направился к своим друзьям в поисках душевного покоя. Они по крайней мере говорят то, что думают, и в их речах всегда есть логика.
Последующие несколько дней Страйдер провел в приготовлениях к турниру. Никаких уроков с Ровеной больше не было. Она фактически не разговаривала с ним и всякий раз, когда он пытался завести с ней беседу, в ответ лишь гоготала, словно гусыня, и хлопала руками, изображая крылья.
И — дай ему Господь терпения! — Александр перенял у нее эту манеру.
— Смешно, правда, папа? Ровена говорит, что тебе должно понравиться и ты непременно рассмеешься.
«Скорее зарычу», — думал Страйдер. Но обижать мальчика он не хотел. Поэтому он гладил его по головке и отсылал к Фатиме, ругая Ровену на чем свет стоит за такие штучки.
Следуя своему обычаю, вечер перед турниром Страйдер провел в часовне, просил Бога дать ему сил и молил пощадить души тех, кто, как он знал, погиб вдали от своих родных и близких.
В палатку Страйдер вернулся уже ближе к ночи и, к своему величайшему удивлению, застал там одетую в длинный плащ Ровену. Девушка сидела у кроватки Александра и смотрела на спящего мальчика.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он, ожидая, что она снова загогочет в ответ.
Однако он зря опасался.
На этот раз Ровена не стала измываться над Страйдером. Она медленно поднялась на ноги, подошла поближе и встала перед ним.
— Я дала Фатиме выходной. Я не знала, что ты так сильно задержишься. Надеялась, что ты вернешься до того, как Джоанна и Бриджит исчезнут. Но нет, они сбежали, и теперь некому приглядеть за Александром.
Он провел пальцами по волосам:
— Я бы не стал задерживаться, знай я, что ты здесь ждешь меня и даже не думаешь гоготать.
Она улыбнулась и подарила ему мимолетный поцелуй.
— Извини меня за мое поведение и за то, что я втянула в эту игру Александра, пытаясь досадить тебе. Я была не права.
Страйдер прокашлялся. Невозможно злиться на нее, когда она стоит вот так перед тобой, такая невинная и соблазнительная, и от всего сердца раскаивается в содеянном.
— Я прощаю тебя.
— Отлично. — Она отступила на шаг.
Страйдер смотрел на нее большими глазами и с разинутым ртом.
Ровена рассмеялась.
— Я просто пошутила. — Она посмотрела через плечо на Александра, словно хотела убедиться, что мальчик крепко спит.
И потом распахнула плащ.
У него перехватило дыхание — под плащом не было ничего, кроме тонюсенькой сорочки, которая не столько скрывала, сколько подчеркивала все изгибы ее прекрасного тела. Розовые сосочки набухли от желания и призывно топорщились сквозь прозрачную ткань, приглашая его коснуться их.
Но более того, через сорочку просвечивали все еще не стершиеся неуклюжие каракули, складывавшиеся в слова: «Я принадлежу Страйдеру».
Она коснулась ладошкой его щеки.
— Я не забыла.
Ровена прикрыла плащ и попыталась забраться под его накидку. — А ты?
— Нет, но в отличие от тебя мне пришлось смыть надпись после того, как Вэл с Рейвеном увидели ее. Они несколько дней надо мной потешались.
— Правда?
— Да, именно поэтому сегодня Рейвен чистит мои доспехи.
— А Вэл?
— До сих пор прихрамывает.
Она рассмеялась. Страйдер снова распахнул ее плащик, прижал к себе практически голое тело возлюбленной и погладил сквозь тоненькую сорочку ее бархатную кожу.
— Как бы мне хотелось войти в тебя прямо сейчас… — простонал он ей в ушко.
Она зарделась, услышав эти слова.
— Ваш сын спит всего в нескольких шагах от нас, милорд.
— Знаю, только поэтому ты еще не лежишь на полу и я не пытаюсь зацеловать тебя до смерти.
Он взял в ладони ее лицо и страстно поцеловал, но почти сразу же отпустил.
Ровена сделала шаг назад и улыбнулась ему.
— Тебе нужен отдых. Завтра у тебя трудный день, придется сразиться с тремя противниками.
— Это точно.
Она взяла в ладони его руки и стала разглядывать испещрившие их шрамы, словно каждый из них болью отдавался в ее душе.
— Мне очень жаль, что я не ответила тебе «да», когда ты сделал мне предложение, и я молю Бога, чтобы никто не пострадал на этой пародии на турнир, особенно ты.
Он кивнул.
— Ты хоть понимаешь, что, когда я выиграю, ты никуда от меня не денешься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73