Тем не менее, дядя Дункан с удовлетворением упал на подушки; тело его словно обессилело, щеки посерели, и он вялым движением руки отпустил племянника.
Чувствуя досаду и все же забавляясь этим представлением, Эван доиграл свою роль до конца: встав, он склонился над дядюшкой, поцеловал его в щеку и покинул комнату.
Однако ночью граф удивил всех: он таки действительно умер во сне.
Эван был ошеломлен столь неожиданным поворотом событий, но подозревал, что еще большей неожиданностью это стало для самого графа.
Две недели спустя Эван лежал неподвижно в своей лондонской квартире. Будь жизнь справедливой, он бы теперь не валялся тут в одиночестве, а давал урок любви миссис Нортон, расшнуровывая ее корсет и готовясь обнажить восхитительные прелести.
Вместо этого он был вынужден отменить любовное свидание и теперь распластался на диване, будучи не в состоянии даже шевельнуться, а не то, что соблазнять женщину.
С трудом подняв руку, Эван взял письмо и снова прочел первую строчку. Невероятно! Непостижимо! Всего месяц назад он был счастлив, простодушен, занимался своим делом, которое не требовало больших усилий, потому что его дела связаны только с удовольствиями, а теперь…
Тут слуга очень кстати принес новую бутылку вина; первую Эван только что выпил, как матрос стакан рома.
Одновременно с бутылкой в комнате появился и Данте Дюклерк. Прищурившись, он посмотрел на Эвана, и его ангельски красивое лицо расплылось в улыбке.
- А, Дюклерк! Хорошо, что ты пришел.
Этот визит тронул Эвана; став домоседом, Данте уже не бывал на их вечеринках с тех пор, как прошлой весной женился на Флер Манли. Однако бедствие, постигшее друга, снова привело его сюда.
- Твое сообщение показалось мне прямо-таки отчаянным. Ты что, нездоров? Выглядишь персонажем с дурной картины Греза…
- Еще бы! Пойми, случилось несчастье. Полная катастрофа. Вот, читай, и сам все узнаешь. - Эван протянул Данте письмо, и тот с письмом в руке сел на софу, даже не заметив маленькую бронзовую статуэтку - вчерашнее приобретение Эвана. Нимфа, обслуживающая Пана, созданная в эпоху Возрождения, пополнила его знаменитую коллекцию произведений эротики, и Эван чрезвычайно гордился ею.
- Боже, - произнес Данте через несколько минут, в недоумении глядя на письмо.
- Теперь ты понимаешь, насколько это существенно?
- Да, весьма неожиданно. Не знаю, поздравлять тебя или сочувствовать.
- Будь я проклят, если собираюсь горевать. Но что за преступная опрометчивость с их стороны! Где разум Хэмиша? Если он хочет лезть на проклятую гору и погибнуть в чертовой лавине - пусть, но тащить за собой младшего брата, рисковать жизнью другого человека… - Эван закрыл глаза. Это точно было уж слишком.
- Жаль, что оба занимались пустяками, собираясь жениться.
- Ты говоришь, жаль? Это просто безответственно! Смотри, куда привела меня их небрежность.
- Похоже, она сделала тебя графом Линдейлом.
- Вот именно. Проклятие!
Эван спустил ноги с дивана и сел.
- Устраивайся поудобней. Я собираюсь напиться, и мне нужна компания. Надеюсь, ты предупредил жену, что будешь нескоро…
- Когда Флер прочла твое драматическое послание, она решила, что у тебя большие неприятности, и сама настояла, чтобы я пошел к тебе, не имея представления, что твои ужасные новости означают наследование титула и большого состояния.
- Обойдемся без насмешек, Дюклерк. Человек должен иметь право как-то подготовиться к такому повороту судьбы. Между титулом и мной стояли двое молодых, совершенно здоровых людей. Были шансы, что оба умрут, не оставив сына? Никаких. А теперь…
Выхватив у Данте письмо, Эван швырнул его на пол, но это не помогло. Что-то по-прежнему продолжало его беспокоить, что-то столь же неприятное, как и само письмо.
- Черт возьми! - внезапно воскликнул он.
- Понимаю твое потрясение, Маклейн, но ты будешь хорошим графом. И жизнь тебе это не так уж испортит, как ты полагаешь.
- Возможно, но «черт возьми» вовсе не по этому поводу. - Эван встал и направился к письменному столу, стоявшему в темном углу комнаты. - Я обещал дяде Дункану после его смерти отдать Хэмишу кое-что и захватил это «кое-что» с собой.
Разыскивая письмо дяди, Эван принялся раздраженно открывать и закрывать ящики, а когда наконец нашел, посмотрел на печать и осушил еще стакан вина.
- Дюклерк, позволь задать тебе философский вопрос. Предположим, умирающий человек выманил у тебя обещание. Ни ты, ни сам этот человек не верили, что он и правда умирает. Предположим, вы оба думали, что последняя обязанность ляжет на кого-то еще, но причудливое стечение обстоятельств привело к тому, что это выпало тебе. Учитывая все странности, ты бы не сказал…
- Нет.
- Конечно. Ты прав.
- Наверное, ты должен его прочитать. Может, это какая-нибудь мелочь.
- Хотелось бы верить… - Вздохнув, Эван сломал печать.
- Ну? - Данте явно не терпелось узнать, что в письме.
- Оказывается, много лет назад мой дядя причинил зло человеку по имени Камерон, разорив его. Теперь он хочет, чтобы я позаботился об этом Камероне и его семье, обеспечив их всем, в чем они нуждаются. Очень неопределенно. А вдруг они захотят карету с четверкой лошадей… или двадцать тысяч в год?
- Думаю, ты сам должен решить. Вряд ли твой дядя хотел, чтобы ты предоставил им все, что они пожелают.
- Хорошая мысль. Я не зря позвал именно тебя, а не кого-нибудь другого: женившись, ты стал таким… благоразумным.
- Ну-ну, я не потреплю оскорблений.
- Ладно, извини. - Эван снова заглянул в письмо. - Кажется, этот Ангус Камерон живет на севере, у восточной границы Стратнейвера. Следовательно, я должен вернуться в холодные горы Шотландии.
- Ты сказал, Ангус Камерон? Мой отец не раз упоминал некоего Ангуса Камерона и даже вел с ним оживленную переписку…
- Может, ты помнишь какие-нибудь подробности? Дядя обещал, что письмо все объяснит, но так и не потрудился написать, как навредил этому человеку.
- Помню, но только то, что отец считал Камерона чересчур эксцентричным.
- Не слишком обнадеживающе, Дюклерк. Твой отец и сам был довольно эксцентричен. Если ониспользовал это слово для характеристики Камерона, боюсь, мне придется иметь дело с сумасшедшим.
- Не думаю, что все так плохо. Насколько я помню, отец говорил о глубоких познаниях Камерона в древне-кельтской культуре - друиды и прочее. Отца это лишь слегка интересовало, а Камерон был увлечен всерьез. Возможно, тут есть некоторая странность, но скорее это не сумасшедший, а всего лишь неординарный человек.
- Как будто мне от этого легче! - Эван опять наполнил стакан. - Черт, быстрее бы напиться. Ты должен остаться, Дюклерк. Женщин не будет, обещаю - все это дело напрочь отбило у меня охоту к удовольствиям.
- Похоже, ты действительно свихнулся от горя, друг мой, раз нуждаешься в моей компании на таких условиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Чувствуя досаду и все же забавляясь этим представлением, Эван доиграл свою роль до конца: встав, он склонился над дядюшкой, поцеловал его в щеку и покинул комнату.
Однако ночью граф удивил всех: он таки действительно умер во сне.
Эван был ошеломлен столь неожиданным поворотом событий, но подозревал, что еще большей неожиданностью это стало для самого графа.
Две недели спустя Эван лежал неподвижно в своей лондонской квартире. Будь жизнь справедливой, он бы теперь не валялся тут в одиночестве, а давал урок любви миссис Нортон, расшнуровывая ее корсет и готовясь обнажить восхитительные прелести.
Вместо этого он был вынужден отменить любовное свидание и теперь распластался на диване, будучи не в состоянии даже шевельнуться, а не то, что соблазнять женщину.
С трудом подняв руку, Эван взял письмо и снова прочел первую строчку. Невероятно! Непостижимо! Всего месяц назад он был счастлив, простодушен, занимался своим делом, которое не требовало больших усилий, потому что его дела связаны только с удовольствиями, а теперь…
Тут слуга очень кстати принес новую бутылку вина; первую Эван только что выпил, как матрос стакан рома.
Одновременно с бутылкой в комнате появился и Данте Дюклерк. Прищурившись, он посмотрел на Эвана, и его ангельски красивое лицо расплылось в улыбке.
- А, Дюклерк! Хорошо, что ты пришел.
Этот визит тронул Эвана; став домоседом, Данте уже не бывал на их вечеринках с тех пор, как прошлой весной женился на Флер Манли. Однако бедствие, постигшее друга, снова привело его сюда.
- Твое сообщение показалось мне прямо-таки отчаянным. Ты что, нездоров? Выглядишь персонажем с дурной картины Греза…
- Еще бы! Пойми, случилось несчастье. Полная катастрофа. Вот, читай, и сам все узнаешь. - Эван протянул Данте письмо, и тот с письмом в руке сел на софу, даже не заметив маленькую бронзовую статуэтку - вчерашнее приобретение Эвана. Нимфа, обслуживающая Пана, созданная в эпоху Возрождения, пополнила его знаменитую коллекцию произведений эротики, и Эван чрезвычайно гордился ею.
- Боже, - произнес Данте через несколько минут, в недоумении глядя на письмо.
- Теперь ты понимаешь, насколько это существенно?
- Да, весьма неожиданно. Не знаю, поздравлять тебя или сочувствовать.
- Будь я проклят, если собираюсь горевать. Но что за преступная опрометчивость с их стороны! Где разум Хэмиша? Если он хочет лезть на проклятую гору и погибнуть в чертовой лавине - пусть, но тащить за собой младшего брата, рисковать жизнью другого человека… - Эван закрыл глаза. Это точно было уж слишком.
- Жаль, что оба занимались пустяками, собираясь жениться.
- Ты говоришь, жаль? Это просто безответственно! Смотри, куда привела меня их небрежность.
- Похоже, она сделала тебя графом Линдейлом.
- Вот именно. Проклятие!
Эван спустил ноги с дивана и сел.
- Устраивайся поудобней. Я собираюсь напиться, и мне нужна компания. Надеюсь, ты предупредил жену, что будешь нескоро…
- Когда Флер прочла твое драматическое послание, она решила, что у тебя большие неприятности, и сама настояла, чтобы я пошел к тебе, не имея представления, что твои ужасные новости означают наследование титула и большого состояния.
- Обойдемся без насмешек, Дюклерк. Человек должен иметь право как-то подготовиться к такому повороту судьбы. Между титулом и мной стояли двое молодых, совершенно здоровых людей. Были шансы, что оба умрут, не оставив сына? Никаких. А теперь…
Выхватив у Данте письмо, Эван швырнул его на пол, но это не помогло. Что-то по-прежнему продолжало его беспокоить, что-то столь же неприятное, как и само письмо.
- Черт возьми! - внезапно воскликнул он.
- Понимаю твое потрясение, Маклейн, но ты будешь хорошим графом. И жизнь тебе это не так уж испортит, как ты полагаешь.
- Возможно, но «черт возьми» вовсе не по этому поводу. - Эван встал и направился к письменному столу, стоявшему в темном углу комнаты. - Я обещал дяде Дункану после его смерти отдать Хэмишу кое-что и захватил это «кое-что» с собой.
Разыскивая письмо дяди, Эван принялся раздраженно открывать и закрывать ящики, а когда наконец нашел, посмотрел на печать и осушил еще стакан вина.
- Дюклерк, позволь задать тебе философский вопрос. Предположим, умирающий человек выманил у тебя обещание. Ни ты, ни сам этот человек не верили, что он и правда умирает. Предположим, вы оба думали, что последняя обязанность ляжет на кого-то еще, но причудливое стечение обстоятельств привело к тому, что это выпало тебе. Учитывая все странности, ты бы не сказал…
- Нет.
- Конечно. Ты прав.
- Наверное, ты должен его прочитать. Может, это какая-нибудь мелочь.
- Хотелось бы верить… - Вздохнув, Эван сломал печать.
- Ну? - Данте явно не терпелось узнать, что в письме.
- Оказывается, много лет назад мой дядя причинил зло человеку по имени Камерон, разорив его. Теперь он хочет, чтобы я позаботился об этом Камероне и его семье, обеспечив их всем, в чем они нуждаются. Очень неопределенно. А вдруг они захотят карету с четверкой лошадей… или двадцать тысяч в год?
- Думаю, ты сам должен решить. Вряд ли твой дядя хотел, чтобы ты предоставил им все, что они пожелают.
- Хорошая мысль. Я не зря позвал именно тебя, а не кого-нибудь другого: женившись, ты стал таким… благоразумным.
- Ну-ну, я не потреплю оскорблений.
- Ладно, извини. - Эван снова заглянул в письмо. - Кажется, этот Ангус Камерон живет на севере, у восточной границы Стратнейвера. Следовательно, я должен вернуться в холодные горы Шотландии.
- Ты сказал, Ангус Камерон? Мой отец не раз упоминал некоего Ангуса Камерона и даже вел с ним оживленную переписку…
- Может, ты помнишь какие-нибудь подробности? Дядя обещал, что письмо все объяснит, но так и не потрудился написать, как навредил этому человеку.
- Помню, но только то, что отец считал Камерона чересчур эксцентричным.
- Не слишком обнадеживающе, Дюклерк. Твой отец и сам был довольно эксцентричен. Если ониспользовал это слово для характеристики Камерона, боюсь, мне придется иметь дело с сумасшедшим.
- Не думаю, что все так плохо. Насколько я помню, отец говорил о глубоких познаниях Камерона в древне-кельтской культуре - друиды и прочее. Отца это лишь слегка интересовало, а Камерон был увлечен всерьез. Возможно, тут есть некоторая странность, но скорее это не сумасшедший, а всего лишь неординарный человек.
- Как будто мне от этого легче! - Эван опять наполнил стакан. - Черт, быстрее бы напиться. Ты должен остаться, Дюклерк. Женщин не будет, обещаю - все это дело напрочь отбило у меня охоту к удовольствиям.
- Похоже, ты действительно свихнулся от горя, друг мой, раз нуждаешься в моей компании на таких условиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65