- Действительно счастье, что их остановили.
Подперев голову рукой, Линдейл устремил глаза на Брайд, но как ни старалась она понять, о чем он думает, по его бесстрастному лицу ничего нельзя было угадать.
- Данте передал мне то, что ты рассказала ему; и все же кое-что остается для меня неясным…
- Еще когда я была девочкой, отец порой уезжал на несколько дней в Сазерленд, где людей сгоняли с насиженных мест. Позже я узнала, что он раздавал выселенным семьям деньги, полученные от обмена фальшивых купюр.
- А, так это и есть тот волшебник! Он стал легендой. Видимо, потом ты заняла его место, чтобы не разочаровывать людей.
- Не сразу. После смерти отца я на время прекратила это.
- А что заставило тебя начать?
- Во время одной из поездок в Эдинбург я собственными глазами увидела, что творилось в Сазерленде. Тогда я поняла, почему отец решил пойти на это. Затем было продано наше графство, и все эти ужасы начали происходить у нас в долине. Люди останавливались возле нашего дома, умоляя о помощи. Конечно, я знаю, что подобные обстоятельства не извиняют меня…
В глазах Линдейла сверкнул гнев.
- Если бы тебя поймали два года назад, то повесили бы без всяких проволочек.
- Зато я хоть немного сумела помочь людям. Взвесив риск, я поняла, что все равно не смогу отказать им. Себе мы не оставляли из тех денег ни пенни.
- Никакой судья не примет твоих оправданий независимо от благородства твоей цели.
- Но я же не оправдываюсь перед судом, а всего лишь даю объяснения своему любовнику. - Брайд устало вздохнула. - Я не жду милости и говорю это в надежде, что ты, возможно, не будешь слишком меня ненавидеть.
- Как я понимаю, существуют и другие пластины, меньшего достоинства. Ты ведь не настолько безрассудна, чтобы пускать в обращение крупные банкноты.
Брайд кивнула:
- Пяти - и десяти фунтовые. Эти пластины не были украдены, потому что хранились не в сундуке, а в мастерской.
- Нам придется поехать и забрать эти пластины из вашего дома, после чего они должны быть немедленно уничтожены.
- Конечно. - Теперь Брайд поняла, зачем он приехал. Ему хотелось получить все пластины. - Я готова ко всему, но буду очень тебе признательна, если ты избавишь от этого моих сестер. Виновна только я - они понятия не имели…
- Вздор, - спокойно произнес Линдейл. - Ты все хочешь взвалить на себя, чтобы спасти остальных, и это и есть твой план. Ты не подделывала сигнатуры, Брайд: насколько я заметил, ты не обладаешь таким искусством.
- Доказательств их причастности к делу не существует. Молю тебя, пощади сестер и не губи их жизнь. Я старшая, это мое решение, мне и отвечать.
- Ты все продумала, как обычно. - Эван встал и принялся раздраженно ходить по комнате. - Я передаю тебя суду, а ты обмениваешь себя на сестер - такое решение ты видишь и такой помощи ты ждешь от меня?
Брайд опустила голову.
- Я знаю, что не имею права ничего просить, поскольку и без того уже достаточно скомпрометировала тебя.
- Да, черт возьми, ты меня скомпрометировала. Полностью. Я стою перед выбором: ты или проклятый долг. Ты или честь, о которой я не имею права забывать.
Гостиная сотрясалась от его гнева, и Брайд показалось, что даже вазы и фарфоровые статуэтки вздрогнули в испуге.
- Я должен выбрать, - наконец произнес Линдейл, и на этот раз его голос звучал на удивление спокойно. - Но выбора у меня нет. Человек, предавший тебя и укравший эти пластины, скоро отправится во Францию, остальные тоже. Пластины и бумага в наших руках. Не такой уж бесчестный компромисс. Уолтер ничего не сказал о тебе. К счастью, он действовал под влиянием неглупого человека, потому что по собственному разумению он бы продал тебя за миску горячей тюремной еды.
Сдернув с головы платок, Брайд вытерла слезы.
- Должно быть, ты считаешь меня полной дурой. Кажется, одиночество и участь старой девы сделали меня слепой.
- Это в его мнении ты была полной дурой, а вот что касается остального… По-видимому, я должен быть признательным всему, что делает тебя слепой, когда речь идет о недостатках бесполезных мужчин, так что не могу винить тебя за Уолтера.
- Ты не бесполезный. - Брайд изо всех сил старалась не зарыдать.
Линдейл вздохнул, потом нахмурился.
- Я уже просил, чтобы ты вышла за меня. Теперь, после ночных событий, я требую этого. Мои действия в твоих интересах выдали меня больше, чем я бы того хотел. Некий порядочный человек согласился закрыть на это глаза, но во второй раз он так уже не поступит. Если ты снова займешься подделкой денег, мое соучастие в преступлении станет очевидным.
- О нет, больше я никогда…
- Ты прекрасный гравер, как и твой отец. Сострадание к бедным и угнетенным может опять подвигнуть тебя на это.
- Нет, поверь моему слову.
- Прости, но мне требуются доказательства. Только если мы поженимся, я смогу постоянно присматривать за тобой и сестрами. Я больше не приму никаких возражений. - Линдейл скрестил руки на груди. - Что же касается твоих подопечных, то мы найдем более приемлемый способ помочь им: могу возместить их потерю без особого ущерба для моего кармана.
Линдейл заявил это так уверенно, что Брайд больше не сомневалась - дело улажено. Благодарность и любовь сжимали ее сердце; ей даже стало трудно дышать.
- Вы приговорили меня к довольно странному тюремному заключению, сэр. В конце концов, именно вы будете в оковах.
- Я пэр, а пэра сковать невозможно. А вот ты в самом деле будешь находиться в строгом тюремном заключении.
- И все же это в высшей степени необычное предложение. Думаю, вы не сознаете ужасных последствий, которые неизбежны, если я приму его.
- Для себя лично я не вижу никаких ужасных последствий.
Встав, Брайд подошла к нему.
- И все же они ужасные. Ведь если я соглашусь, то не потому, что вы этого потребовали, и не ради собственного спасения или спасения моих сестер.
Линдейл вытер слезы с ее щеки.
- Только не говори, что хочешь сделать это из благодарности. Это была бы худшая из всех причин.
- Нет, хотя я обязана тебе жизнью. Если я приму твое предложение, то лишь потому, что люблю тебя, несмотря на все твои недостатки.
В глазах у него появилось удивление, которое постепенно сменилось надеждой.
- И ты в самом деле намерена его принять?
- Конечно, потому что слишком сильно люблю тебя. Жизнь с тобой сделает меня счастливой, если даже мы будем жить в бедности в долине Шотландии. Но я не могу согласиться, если ты предлагаешь это как выход из положения или как компромисс. Любя человека в браке, подобном этому, я действительно буду чувствовать себя заключенной, а это намного хуже любого несчастья, которое приносит ссылка на каторгу.
Некоторое время Линдейл, сдвинув брови, смотрел на огонь, как будто спорил с собой, наконец глубоко вздохнул.
- Для тебя имеет значение, если я признаюсь, что это волнует меня больше, чем раньше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65