- Последний раз я одеваюсь в этой комнате, чтобы идти на прием.
- Зато новая комната такая большая, что в ней можно устраивать балы. Думаю, вы скоро привыкнете к роскоши… как и я.
Майкл с вновь обретенной аккуратностью принялся складывать одежду. В других комнатах уже дожидались утренней отправки на Белгрейв-сквер упаковочные корзины и ящики.
В этом особняке Эван остановился еще в декабре, после возвращения из Шотландии, и теперь он был готов вступить во владение новым домом графа Линдейла.
- Ты позаботился о слугах?
- Они ждут прибытия вашей светлости. Все мужчины, как вы и требовали, хотя не так легко было найти слуг-мужчин, согласных выполнять женскую работу. Пришлось предложить им больше обычного.
- Да-да, денег не жалей; сам понимаешь, я не могу иметь здесь штат женской прислуги. Это ужас. Даже моя коллекция во второй гостиной вызвала бы у них жалобы, а уж вечеринки…
- Поверьте, я очень тщательно отбирал слуг, сэр…
- За что мне остается только поблагодарить тебя.
- Рад, что вы довольны, сэр.
Эван удивленно поднял бровь. Последние несколько дней Майкл вел себя как добропорядочный слуга, знающий свое место, и это было подозрительно.
- А теперь не могли бы мы обсудить мое положение здесь? - Майкл осторожно почесал бровь.
- Ты что, недоволен своим положением?
- Обстоятельства меняются. Огромный дом, множество слуг. Теперь я не должен всем заниматься, как прежде. Но в чем же тогда мои обязанности?
Разумно. До сих пор Майкл был и слугой, и кучером, и грумом, и дворецким, и экономкой. А то, что хозяйством занимались женщины, нанятые на день, говорило лишь о его способности находить таковых и оплачивать их работу.
- Вот что, ты будешь моим камердинером, а дворецкий займется остальным. Конечно, в присутствии других слуг тебе придется вести себя со мной более официально. Новые слуги не должны брать фамильярность за образец.
Майкл, видимо, посчитал это решение приемлемым.
- Значит, дворецкий будет организовывать приемы, сэр?
- Да, но определенными вечеринками продолжишь заниматься ты.
- Боюсь, ему это не понравится.
- Тем хуже для него. Будь я проклят, если позволю слугам командовать мной в моем же собственном доме.
- Разрешите упомянуть об одном деле, сэр.
Все эти «сэры» настораживали Эвана.
- Что еще за дело?
- Я подумал, что нам следовало бы обсудить мое жалованье.
Эван раздраженно взял шляпу и перчатки.
- Никакого жалованья.
- Камердинеру графа как-то не подобает не иметь жалованья, вот что я имею в виду, - это неприлично и может повредить вашей репутации. То есть это могут неправильно истолковать…
- Так ты что, шантажируешь меня?
- Просто объясняю кое-что.
- Графу столь же неприлично иметь слугу, которому он позволяет играть в карты с его друзьями.
- Тогда я не знаю, как…
- Ты прав. Думаю, настало время изменить наши взаимоотношения в связи с новыми обстоятельствами. Впредь я оплачиваю твои услуги. А ты ведешь себя как обычный камердинер и больше не садишься за мои карточные столы. Ты прилично выиграл за последние несколько лет, и я уверен, что лежащего у тебя под матрасом хватит, чтобы открыть игорный зал, о котором ты мечтаешь. Итак, никакой легкой наживы с карт, никаких поборов и флирта с дамами, которые…
- Но, сэр, зачем торопиться в подобных делах! Я лишь предположил, вот и все. - Майкл поспешно опустил глаза и вернулся к наведению порядка в гардеробной, а Эван, стоя у двери, наблюдал за его работой.
Он любил Майкла, восхищался его хваткой и… наглостью. Конечно, требовалось полное бесстыдство, чтобы прийти к хозяину и предложить свои условия. Одному Богу известно, где Майкл научился обязанностям слуги, но Эван не был слишком требовательным, а кроме того, ему не хотелось заменять слугу, который практически ничего ему не стоил.
И все же, когда они переедут на Белгрейв-сквер, их странные взаимоотношения могут вызвать сплетни. Эвана не слишком волновало, что будут говорить о нем люди, но Майкл-то не был графом; у него имелись собственные планы и мечты, которые нелепо было бы разрушать.
- С завтрашнего дня я назначаю тебе жалованье, подобающее твоей должности, - сказал Эван, - и даже немного больше. Я рассчитываю, что ты присмотришь за дворецким и остальными: не хочу, чтобы они бессовестно меня грабили.
- Скажите, баронесса, когда вы перестанете скорбеть по умершему супругу?
Красивая женщина рядом с Эваном остановила на нем холодный взгляд.
- Я сняла траур несколько лет назад, сэр.
- Вы сняли только символы.
Ответом ему была снисходительная улыбка - очевидно, Шарлотту Мерденфорд не интересовал этот разговор.
- Почему вы считаете, что я до сих пор скорблю?
- Потому что не принимаете моих приглашений.
- То есть если вдова отклоняет приглашения резвиться голой на ваших диванах бог знает с кем, у всех на виду, это означает, что она скорбит?
Граф наклонился ближе к собеседнице:
- Не обязательно, чтобы за нашими играми наблюдали другие. Это может быть вечеринка для двоих.
Шарлотта засмеялась.
- Я вижу, новый граф Линдейл не менее испорчен, чем Эван Маклейн когда-то. Будьте уверены, сэр, мой отказ резвиться с вами еще не означает, что я перестала резвиться вообще.
Шутливый флирт был их давней игрой, но Эван предполагал, что после смерти мужа баронесса не позволила себе ни единой вольности. Впрочем, даже если она когда-нибудь снимет траур по-настоящему, то вряд ли окажется на одном из его диванов.
- Титул совершенно вас не изменил. - Баронесса вздохнула. - Хорошо, что Софи не имеет на этот счет иллюзий, и ей известно, кого она сегодня пригласила.
Разумеется, известно. Однако герцогиня Эвердон не принадлежала к числу хозяек, которые соперничают друг с другом в стремлении завлечь к себе побольше героев недавних скандалов. До сих пор она еще ни разу не приглашала Эвана Маклейна на свои встречи, а нынешний обед был рассчитан на узкий, интимный круг гостей. Эван дружил с большинством из них, как будто список приглашенных составлялся исключительно для его удобства. Может, герцогиня решила облегчить ему обратный путь в добропорядочное общество? Другой причины для ее широкого жеста Эван не мог представить. Но как бы то ни было, вечер в кругу друзей обещал приятное времяпрепровождение.
Здесь был Данте Дюклерк с женой Флер, по другую сторону от которой сидел муж герцогини Адриан Берчард, а чуть дальше его брат Колин, который, как и Данте, был членом компании Эвана. Внешняя несхожесть братьев указывала на то, что у них разные отцы. Блондин Колин был сыном графа Динкастера, а темноволосый Адриан - внебрачным ребенком, появившимся на свет в результате связи жены графа с иностранным сановником.
В общем, приятная компания людей, тесно связанная родственными узами. Баронесса Мерденфорд, например, была сестрой Данте и одной из ближайших подруг герцогини.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
- Зато новая комната такая большая, что в ней можно устраивать балы. Думаю, вы скоро привыкнете к роскоши… как и я.
Майкл с вновь обретенной аккуратностью принялся складывать одежду. В других комнатах уже дожидались утренней отправки на Белгрейв-сквер упаковочные корзины и ящики.
В этом особняке Эван остановился еще в декабре, после возвращения из Шотландии, и теперь он был готов вступить во владение новым домом графа Линдейла.
- Ты позаботился о слугах?
- Они ждут прибытия вашей светлости. Все мужчины, как вы и требовали, хотя не так легко было найти слуг-мужчин, согласных выполнять женскую работу. Пришлось предложить им больше обычного.
- Да-да, денег не жалей; сам понимаешь, я не могу иметь здесь штат женской прислуги. Это ужас. Даже моя коллекция во второй гостиной вызвала бы у них жалобы, а уж вечеринки…
- Поверьте, я очень тщательно отбирал слуг, сэр…
- За что мне остается только поблагодарить тебя.
- Рад, что вы довольны, сэр.
Эван удивленно поднял бровь. Последние несколько дней Майкл вел себя как добропорядочный слуга, знающий свое место, и это было подозрительно.
- А теперь не могли бы мы обсудить мое положение здесь? - Майкл осторожно почесал бровь.
- Ты что, недоволен своим положением?
- Обстоятельства меняются. Огромный дом, множество слуг. Теперь я не должен всем заниматься, как прежде. Но в чем же тогда мои обязанности?
Разумно. До сих пор Майкл был и слугой, и кучером, и грумом, и дворецким, и экономкой. А то, что хозяйством занимались женщины, нанятые на день, говорило лишь о его способности находить таковых и оплачивать их работу.
- Вот что, ты будешь моим камердинером, а дворецкий займется остальным. Конечно, в присутствии других слуг тебе придется вести себя со мной более официально. Новые слуги не должны брать фамильярность за образец.
Майкл, видимо, посчитал это решение приемлемым.
- Значит, дворецкий будет организовывать приемы, сэр?
- Да, но определенными вечеринками продолжишь заниматься ты.
- Боюсь, ему это не понравится.
- Тем хуже для него. Будь я проклят, если позволю слугам командовать мной в моем же собственном доме.
- Разрешите упомянуть об одном деле, сэр.
Все эти «сэры» настораживали Эвана.
- Что еще за дело?
- Я подумал, что нам следовало бы обсудить мое жалованье.
Эван раздраженно взял шляпу и перчатки.
- Никакого жалованья.
- Камердинеру графа как-то не подобает не иметь жалованья, вот что я имею в виду, - это неприлично и может повредить вашей репутации. То есть это могут неправильно истолковать…
- Так ты что, шантажируешь меня?
- Просто объясняю кое-что.
- Графу столь же неприлично иметь слугу, которому он позволяет играть в карты с его друзьями.
- Тогда я не знаю, как…
- Ты прав. Думаю, настало время изменить наши взаимоотношения в связи с новыми обстоятельствами. Впредь я оплачиваю твои услуги. А ты ведешь себя как обычный камердинер и больше не садишься за мои карточные столы. Ты прилично выиграл за последние несколько лет, и я уверен, что лежащего у тебя под матрасом хватит, чтобы открыть игорный зал, о котором ты мечтаешь. Итак, никакой легкой наживы с карт, никаких поборов и флирта с дамами, которые…
- Но, сэр, зачем торопиться в подобных делах! Я лишь предположил, вот и все. - Майкл поспешно опустил глаза и вернулся к наведению порядка в гардеробной, а Эван, стоя у двери, наблюдал за его работой.
Он любил Майкла, восхищался его хваткой и… наглостью. Конечно, требовалось полное бесстыдство, чтобы прийти к хозяину и предложить свои условия. Одному Богу известно, где Майкл научился обязанностям слуги, но Эван не был слишком требовательным, а кроме того, ему не хотелось заменять слугу, который практически ничего ему не стоил.
И все же, когда они переедут на Белгрейв-сквер, их странные взаимоотношения могут вызвать сплетни. Эвана не слишком волновало, что будут говорить о нем люди, но Майкл-то не был графом; у него имелись собственные планы и мечты, которые нелепо было бы разрушать.
- С завтрашнего дня я назначаю тебе жалованье, подобающее твоей должности, - сказал Эван, - и даже немного больше. Я рассчитываю, что ты присмотришь за дворецким и остальными: не хочу, чтобы они бессовестно меня грабили.
- Скажите, баронесса, когда вы перестанете скорбеть по умершему супругу?
Красивая женщина рядом с Эваном остановила на нем холодный взгляд.
- Я сняла траур несколько лет назад, сэр.
- Вы сняли только символы.
Ответом ему была снисходительная улыбка - очевидно, Шарлотту Мерденфорд не интересовал этот разговор.
- Почему вы считаете, что я до сих пор скорблю?
- Потому что не принимаете моих приглашений.
- То есть если вдова отклоняет приглашения резвиться голой на ваших диванах бог знает с кем, у всех на виду, это означает, что она скорбит?
Граф наклонился ближе к собеседнице:
- Не обязательно, чтобы за нашими играми наблюдали другие. Это может быть вечеринка для двоих.
Шарлотта засмеялась.
- Я вижу, новый граф Линдейл не менее испорчен, чем Эван Маклейн когда-то. Будьте уверены, сэр, мой отказ резвиться с вами еще не означает, что я перестала резвиться вообще.
Шутливый флирт был их давней игрой, но Эван предполагал, что после смерти мужа баронесса не позволила себе ни единой вольности. Впрочем, даже если она когда-нибудь снимет траур по-настоящему, то вряд ли окажется на одном из его диванов.
- Титул совершенно вас не изменил. - Баронесса вздохнула. - Хорошо, что Софи не имеет на этот счет иллюзий, и ей известно, кого она сегодня пригласила.
Разумеется, известно. Однако герцогиня Эвердон не принадлежала к числу хозяек, которые соперничают друг с другом в стремлении завлечь к себе побольше героев недавних скандалов. До сих пор она еще ни разу не приглашала Эвана Маклейна на свои встречи, а нынешний обед был рассчитан на узкий, интимный круг гостей. Эван дружил с большинством из них, как будто список приглашенных составлялся исключительно для его удобства. Может, герцогиня решила облегчить ему обратный путь в добропорядочное общество? Другой причины для ее широкого жеста Эван не мог представить. Но как бы то ни было, вечер в кругу друзей обещал приятное времяпрепровождение.
Здесь был Данте Дюклерк с женой Флер, по другую сторону от которой сидел муж герцогини Адриан Берчард, а чуть дальше его брат Колин, который, как и Данте, был членом компании Эвана. Внешняя несхожесть братьев указывала на то, что у них разные отцы. Блондин Колин был сыном графа Динкастера, а темноволосый Адриан - внебрачным ребенком, появившимся на свет в результате связи жены графа с иностранным сановником.
В общем, приятная компания людей, тесно связанная родственными узами. Баронесса Мерденфорд, например, была сестрой Данте и одной из ближайших подруг герцогини.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65