- Ах, это… - сказал я равнодушно. - Нет, я не придал этому никакого значения.
- Напрасно, - засмеялась госпожа Барк, - мне кажется, что вы еще обратите внимание на эту даму…
- Почему? - спросил я, делая вид, будто не замечаю двоякого смысла ее слов.
- Потому, что эта дама здесь и она очень, очень красивая женщина, мимо которой не проходит равнодушно ни один мужчина.
Я видел улыбающееся, приветливое лицо мистрис Барк, чувствовал на себе ее ласковые бархатные глаза, слышал спокойный тон обычной светской болтовни, но понимал, что идет тонкая, неуловимая игра и что за мною наблюдает умный и опасный противник.
- Неужели лучше… - сказал я и вдруг, как бы спохватившись, оборвал фразу.
- Продолжайте… я слушаю вас, - снова, чуть касаясь моей руки, сказала хозяйка.
- Простите, я чуть не сказал глупость… но, ей-богу, это простительно солдату, отвыкшему от общества дам…
- Говорите, говорите! Я знаю, русские - храбрый народ, - кивнула головой Барк.
- Неужели… лучше вас? - выпалил я и тоже коснулся руки мистрис Барк.
- О-о лучше, несравненно лучше и, уж если это говорит женщина, то, конечно, это так, - сказала она, еле заметным движением отодвигая мою руку. - Я познакомлю вас с нею. Хотите?
- Буду признателен.
- А теперь перейдемте в гостиную, - поднимаясь, сказала она. - Так как я - ваш неоплатный должник, то хотела бы чем-нибудь отблагодарить и за тигра и за чудесно вернувшуюся ко мне книжку.
Она подошла к книжному шкафу, открыла его, быстро перебрав книги, достала оттуда хорошо изданную желто-зеленого цвета книжку и, подойдя к столу, сказала:
- Как вы уже знаете, я журналистка, и это один из моих восточных опусов, кое-что об Индии и Ираке… Читать его не обязательно, но посмотреть иногда на портрет автора можно…
Она раскрыла книгу и, написав что-то под своим портретом, сказала:
- Возьмите, но прочтите написанное дома, а теперь - в гостиную.
Я хотел было откланяться, но госпожа Барк удержала меня.
- Чашку чая, - сказала она.
Зося вкатила маленький столик на резиновых роликах. Кекс, сандвичи, бисквит, персидские гязи и душистый лайджанский чай в цветном фарфоровом чайнике были на нем.
- Чай заварен по-русски. Я знаю, вы, русские, не любите пить сваренный по-английски ти. Прошу вас, эти сандвичи, как и самый чай, произведение искусства Зоси, - передавая мне чашечку с густым, крепко заваренным чаем, сказала госпожа Барк.
Я взял чашечку, отпил глоток, вспоминая «лекарство доктора Красновой».
- Я тоже люблю русский чай, - прихлебывая маленькими глоточками, сказала хозяйка.
- Скажите, кто по национальности ваша Зося? Она, конечно, не англичанка? - спросил я, делая второй глоток.
Госпожа Барк улыбнулась.
- О-о, моя Зося тоже из числа тех женщин, которые нравятся мужчинам!.. Мне очень не везет, мой дорогой полковник, самой судьбой я обречена на то, чтоб быть окруженной прелестными женщинами, будь это моя подруга, знакомая или горничная, и теряться в их блестящей толпе.
- Прекрасный бриллиант нуждается в хорошей оправе… От этого он выглядит еще ярче, - сказал я, делая снова глоток.
- О-о, вы так думаете!.. Мне это приятно слышать, хоть я и понимаю, что вы - джентльмен, сказавший даме комплимент. Итак, когда же я представлю вас госпоже Генриэтте Янковецкой, прекрасной даме и владелице этой записной книжки?
- Прошу меня извинить, но могу быть к вашим услугам только в пятницу на той неделе, - сказал я, внутренне восхищаясь тем, как она, не ответив на мой вопрос о Зосе, так непринужденно и ловко вела беседу со мной.
- На той неделе, - раскрывая лежавший на столе перекидной календарь, как бы про себя, повторила госпожа Барк, - а-а… очень хорошо… в пятницу в двенадцать часов дня я должна быть на приеме у местного мага и кудесника Го Жу-цина. Вы слышали о нем? - внезапно поднимая на меня глаза, спросила она.
- Как вы сказали - Го… - силясь повторить имя мага, сказал я.
- Го Жу-цина… Это фокусник и чародей. Очень интересная личность, многое из того, что предсказывает он, сбывается. Конечно, все это случайно, но все-таки им интересно заняться… Так вот, приезжайте ко мне, милый полковник, ровно в одиннадцать часов. У меня уже будет мисс Генриэтта, и мы после ленча втроем поедем к этому знаменитому магу. Хорошо?
Я поклонился и, сопровождаемый ею, пошел к выходу.
В передней показалась взволнованная Зося. Она что-то быстро шепнула хозяйке. Госпожа Барк улыбнулась и, взяв меня под локоть, сказала просто:
- Мой дорогой сэр, я вас прошу подождать одну-другую минуту, пока слуги уберут воду, разлитую на лестнице… или… - она на секунду задумалась и затем самым сердечным тоном продолжала: - Или даже будет лучше, если Зося проводит вас по внутреннему ходу… Эти иранские слуги так медлительны и нерасторопны, что могут надолго задержать вас. Ведь мы же друзья, не правда ли? - и решительно добавила: - Зося, проводите господина полковника через запасной ход.
Я снова поклонился и пошел по коридору за спешившей, все еще взволнованной Зосей. Проходя по коридору к круто спускавшейся винтовой лестнице, я глянул в оконце и чуть не вскрикнул от изумления. Через двор шел тот самый маленький человек, который, посетив меня в городе Н., на Западном фронте, жаловался на осаждавшие его привидения. Но теперь он держался уверенно, спокойно, солидно и одет был не в жалкую поношенную пару, а военный костюм с нашивками полковника какого-то государства. Форма его была слегка похожа на американскую, но поперечный погон оранжевого цвета и высокая тулья фуражки были мне незнакомы.
Зося раза два вполоборота оглядывалась на меня, но, видя мое ровное, безмятежное лицо, успокоилась. Спускаясь по винтовой лестнице во двор, я полусмеясь сказал:
- Зося, мне, право, не хочется уходить отсюда.
- От госпожи Барк? - лукаво спросила она.
- Нет… от Зоси, - продолжал я.
Она искоса глянула на меня, улыбнулась и молча покачала головой.
- Зося, я через неделю снова буду у госпожи Барк… Подумайте и скажите, могли бы мы с вами пойти в кино, в кабаре или просто погулять и покататься.
Она снова покачала головой и тихо сказала:
- Зачем это?.. Не надо… - но ее смеющиеся глаза снова, будто случайно глянули искоса и, встретив мой взгляд, загорелись шаловливым огоньком.
Она проводила меня через весь двор. У ворот я взял ее руку и крепко пожал.
- У нас не принято, сэр, пожимать руку прислуге, - сказала она, пытаясь отдернуть ладонь.
- У кого «у нас»? - спросил я.
- У англичан и американцев, сэр.
- А у нас, у русских, у славян, принято, а так как мы с вами не американцы, то, значит, нас это не касается… До свидания, Зося.
Девушка вдруг как-то съежилась, испуганно осмотрелась по сторонам и неожиданно быстро, почти бегом, направилась к дому.
Я вышел на улицу. У подъезда стоял новенький военный автомобиль со странным оранжево-синим флажком на радиаторе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80