Сеоев молча и внимательно всматривался в мелькавшие утесы, пропасти и дикие нагромождения скал. Лицо его было напряженно, но глаза горели теплым и светлым огнем.
- Как у нас в Осетии, товарищ полковник, - тихо сказал он. - Вот это место совсем как в Куртатинском ущелье…
А поезд все бежал вперед, пыхтя паром, лязгая буферами и шумно дыша. И во весь его долгий путь, и на деревянных помостах временных станций, и у тоннелей, и среди скал, - повсюду мы видели советских солдат, железнодорожников с красными бантами на груди. Дорога надежно и прочно охранялась.
- Перевал пройден, теперь пойдет небольшой спуск, а там и самый Фирузкух, - сказал Крошкин, показывая по карте станцию и тоннель, к которым мы держали путь.
Скалы уступили место покатым склонам гор, голубое небо, зеленая трава и дымящийся горизонт открылись перед нами. Издав протяжные гудки, поезд, замедляя бег, подошел к станции Фирузкух, в полукилометре от которой начинался тоннель.
Станция была невелика. Несколько домов были раскиданы по полям. Серое станционное здание, багажный сарай, приземистая, казарменного типа, постройка протянулась вдоль полотна. На перроне - наши и иранские железнодорожники, дежурный в красной фуражке, две медицинские сестры, лейтенант с неестественно напряженным взглядом, устремленным на подходящие вагоны. Несколько крестьян стояло возле семафора, ребятишки бегали, размахивая руками, продавец тыквенных семечек, риса и вяленой рыбы со своим лотком примостился на площади. Крестьяне что-то говорили между собой, улыбаясь и кивая в нашу сторону.
К нам подбежал лейтенант и, пристукнув каблуками, четко отрапортовал:
- Товарищ полковник, младший лейтенант Косарев прислан для сопровождения вас к месту происшествия.
- А далеко оно? - пожимая ему руку, спросил я.
- Никак нет! В этом доме, - показывая на серое, вытянутое вдоль площади здание, сказал он.
- Задержите поезд до моего распоряжения, - приказал я коменданту станции.
- Слушаю-с! Сейчас отдам распоряжение поездной команде, - ответил тот, следуя за нами по перрону.
Мы вошли в здание, у дверей которого стоял часовой. Командир охранного батальона капитан Руденко, человек с седеющими висками и свежим, молодым лицом, встретил нас. Отрапортовав о случившемся, он провел нас в комнату, где находился задержанный диверсант.

Арестованный не был иранцем, хотя одет он был так, как обычно одеваются небогатые персы: в серую дешевую пару, поверх которой - суконная верблюжья аба, на голове темный «кутук». Он медленно поднялся и церемонно поклонился нам.
- Кто вы такой? - спросил я.
- Тегеранский житель.
- Почему вы очутились здесь?
- Я немного занимаюсь медициной и собирал здесь лекарственные травы. Уже три дня я занимался этим делом возле села Бала-Кянт. Сам кятхуда может подтвердить это.
- Как вы очутились в банде, открывшей огонь по нашим солдатам?
- Случайно, причем я даже и не предполагал, что эти люди и ваши солдаты начнут сражаться друг с другом.
- Но как же все-таки вы очутились с ними?
- Очень просто. Я собирал на поле травы, увлеченный своим делом, я не видел никого и оторвался от своего занятия только тогда, когда вокруг раздались выстрелы, засвистели пули… Я испугался, побежал по дороге, по которой уже бежали люди… Но кто они, я, конечно, не знал и думал, что и они такие же мирные люди, как и я. Потом нас догнали ваши конные солдаты, и я сразу же остановился. Солдаты должны подтвердить это, я не только не стрелял в них, но у меня не было никакого оружия… на мне была сумка с травами.
- Но солдаты сказали, что вы изо всех сил улепетывали от них в горы.
- Вполне понятно, ага. Я был перепуган этой неожиданно возникшей стрельбой и даже сначала принял скачущих людей за разбойников.
- Недалеко от того места, где задержали вас, солдаты нашли парабеллум и пять полных обойм к нему.
- Возможно, что его бросил кто-либо из убежавших злодеев, - просто объяснил «искатель трав».
- Конечно, - согласился я, - а кстати, как ваше имя?
- Феридун Али-Заде, с вашего позволения, ага. Мои пациенты называют меня хакимом, но я просто лекарь, - почтительно кланяясь, сказал арестованный.
- А национальность?
- Не понимаю вас, ага, - удивился «лекарь». - Я иранец, хотя моя мать была еврейкой, от которой я унаследовал светлые волосы и голубые глаза.
- Мама, значит, виновата! - ухмыльнулся Крошкин.
- Что изволил сказать почтенный ага? - спросил «лекарь», видимо, не понявший русской речи.
- Он сказал, что не верит вашей болтовне и считает вас немцем, одним из тех прохвостов, которые ушли в подполье после отречения Шаха-Резы.
«Лекарь» пожал плечами и улыбнулся.
- Он ошибается. Я - иранец и никаких немцев не знаю и не хочу знать.
За дверями послышался шум, чей-то громкий, возбужденный голос. Внезапно в распахнувшуюся дверь шагнул летчик-американец, а за ним тщетно его удерживавший молодой лейтенант.
- Господин полковник! Извините за столь бесцеремонное вторжение, но, честное слово, мои грузы не могут ждать, - торопливо заговорил американец, - мне сказал комендант, что от вас последовал приказ… - вдруг он остановился, удивленно уставился на арестованного и заморгал глазами. «Лекарь» отвернулся и всей пятерней стал чесать лоб, закрываясь ладонью от американца.
- Билл, что за черт?.. Что за маскарад?.. - бесцеремонно заглядывая ему в лицо и заходя сбоку, сказал летчик. - Какого черта вы обрядились в шкуру иранского бродяги?
Лейтенант что-то хотел сказать, но Крошкин движением руки остановил его.
- Да что вы вертитесь, как волчок, Билл Хартли? - продолжал летчик. - Не узнаете старого Лирайта, с которым выпили не одну пинту виски?
- Я не понимаю, ага, что говорит этот господин, - складывая на груди ладони, смиренно сказал «лекарь», обращаясь ко мне.
- Ваш знакомый говорит, что он не понимает по-английски, что он впервые видит вас.
- Кой черт, впервые!.. Это что еще за шутки! - закричал летчик. - Значит, я соврал?
Он еще пристальней вгляделся в «собирателя трав» и решительно сказал:
- Он самый, Билл Хартли, капитан из разведотдела. Только какого черта этот парень переоделся в персидскую робу, я не понимаю!
- Американский офицер говорит, что вы не иранец, а капитан из разведывательного отделения экспедиционного корпуса.
Арестованный улыбнулся.
- Извините, ага. Он или лжец, или сумасшедший. Покорнейше прошу отослать меня в Тегеран и справиться во втором полицейском участке столицы, где я проживаю, и полиция удостоверит, что я мирный лекарь…
- Он отказывается от вас. Говорит, что вы - лжец или сумасшедший, а он - мирный лекарь из Тегерана, собиравший здесь лекарственные травы.
- Я - лжец, да еще сумасшедший!.. - заревел летчик. - Ну уж нет! Я сейчас докажу, кто из нас лгун, я или этот чертов сын Хартли, неизвестно для чего устроивший этот маскарад с переодеванием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80