- Словом, сам вездесущий бог, - засмеялся генерал. - Ну, а как там у вас идут дела? Кончили вы, наконец, «дело о привидениях»?
Аркатов хитро посмотрел на него.
- Так точно, товарищ генерал! Все то, что касалось нас, уже сделано, а теперь будем вместе заканчивать то, что осталось у вас.
Мы рассмеялись.
- А почему вы так думаете, Аркатов?
- Очень просто, товарищ генерал. Во-первых, потому, что товарищ полковник писал, что и мы, и вы с двух концов ведем это дело. А раз вы находитесь здесь, значит, и оно тут. Это первое. Если же так стремительно и срочно вызывают меня и капрала Кружельника с фронта, значит именно по тому самому делу, которое распутываем мы, - это второе.
Он замолчал, выразительно глядя на нас.
- Кое-что верно, во всяком случае логически мыслить вы еще не разучились, - улыбаясь, сказал генерал. - Так вот, именно за этим вы и вызваны сюда. Расскажите сжато и ясно все, что показал Юльский, и какие выводы и заключение сделало следствие.
Было уже около двух часов ночи, когда капитан закончил свой «сжатый» доклад.
Юльский не утаил ничего. Поняв, что выхода нет, что дело раскрыто и что Сайкс выбыл в Иран, он решил рассказать все.
- Сначала он не верил в отъезд Сайкса и просил вызвать кого-нибудь из Союзной торговой миссии, но когда мы показали ему письменное отношение из миссии об отъезде Сайкса и о том, что никто не знает Юльского и поэтому ничем не может быть полезным ему, он сдал, растерялся и показал все, что знал, - пояснил Аркатов.
Отступая из города, немцы оставили часть своей агентуры, которая перешла в подчинение Сайксу. Никто, кроме Юльского и «Красновой», не знал Сайкса и не встречался с ним. Это отчасти и послужило причиною смерти «Красновой» после того, как покушение на полковника и генерала не удалось.
- Сайкс как таковой выплыл только в конце следствия. До этого он у нас фигурировал сначала как «маленький человечек», а затем как Косоуров, - пояснил Аркатов. - «Краснова» - немецкая шпионка. Агент объединенной разведки. Незадолго до этого она провалилась на работе в Польше и была переведена в Н-ск, но уже тогда дни ее были сочтены, и Юльский знал об этом. Неудача с отравлением и возможность ее ареста заставили Косоурова покончить с нею.
- Кто убил ее?
- Сайкс.
Я похолодел от страха, думая о Зосе.
- Что скажете о Кружельнике? - спросил генерал.
- Только хорошее. Честный, правдивый, храбрый солдат. Прямой и справедливый человек, истинный польский патриот.
- О-о, как вы его хвалите, а я помню другую характеристику!..
- Я ошибался. Кружельник настоящий патриот, мечтающий о социальных переменах в стране. Такие, как он, будут строителями будущей демократической Польши.
- Как вы думаете, почему он вызван сюда вместе с вами? Ну, Аркатов, подумайте.
- Я всю дорогу об этом думал, товарищ генерал, да и сейчас думаю о том же, но, честное слово, не знаю… То есть, конечно, потому, что конец «дела с призраками» находится здесь, но вот точнее не догадываюсь.
- Ну, ладно! За то, что вы честно признались в своей ошибке относительно капрала Кружельника… - И генерал подробно рассказал о Зосе, мистрис Барк и о Генриэтте Янковецкой.
Аркатов внимательно слушал генерала, и только когда генерал коснулся Зоси, он медленно сказал:
- Какое счастье для Кружельника!.. Ведь он убежден, что она погибла. А что она представляет из себя?
Генерал посмотрел на меня и, улыбнувшись, сказал:
- Она знакомая полковника. Он еще лучше аттестует ее, чем вы брата. - Потом уже серьезно добавил: - Они действительно хорошие ребята, и я буду рад за них, когда они встретятся.
- Ну, товарищ генерал, теперь мне все понятно, - сказал Аркатов. - В ней и заключается причина вызова Кружельника!
- Точно! - сказал я, давая ему копию письма Юльского к Зосе.
Аркатов прочел, посмотрел на нас, подумал и затем сказал:
- Понимаю… Значит, появление брата убедит сестру во лжи Сайкса, и тогда…
- …и тогда будет окончена последняя страница «дела о привидениях» и захлопнута папка с ним, - закончил генерал.

Кружельник лежал на кровати, которую ему уступил Сеоев. Великан осетин угощал капрала чаем, виноградным вином и холодной курицей, оставшейся от обеда Сеоев не знал, что его гость родной брат Зоси. Я еще утром приказал ему не рассказывать людям, которые приедут со мною, ни о микрофоне, ни о Зосе, и вообще вовсе не касаться этой темы.
Оба сержанта вскочили при моем появлении.
- Садитесь, товарищи, - сказал я, усаживаясь на краешек кровати. - Ну, как, отдохнули с дороги?
- Отдохнул, обыватэлю полковник, да и путешествие не было тяжелым, - подбирая слова, ответил Кружельник.
- Дайте-ка и мне, Сеоев, чаю и пройдите ко мне. На окне стоит бутылка розового ширазского вина и пачка московского печенья.
- Слушаюсь, товарищ полковник, - ответил, уходя, сержант.
- Ну-с, Ян, расскажите о себе. Мне нужно знать о вас больше для того, чтобы работать с вами.
- Спрашивайте, обыватэлю полковник, я отвечу на все вопросы, - сказал капрал.
- Вы женаты?
- Нет, я одинок. Мать умерла перед войной, была сестра… - голос его стал глуше, - но и она погибла в начале войны.
- Братьев нет?
- Нет, я совершенно один.
- Сестра убита немцами?
- Да. Когда началась война, я был призван в танковую бригаду под Гдыню, сестра же осталась в Варшаве. Разбитые немцами, мы откатились к вашим границам. Варшава в это время уже была захвачена германом. Бежавшие оттуда люди рассказывали, что та часть города, где жили мы, сожжена немецкой авиацией… Спустя год один из варшавян, служивший у Андерса, говорил, будто бы видел сестру среди беженцев, но вряд ли… Скоро четыре года, как она исчезла… во всяком случае среди польских беженцев ее нет.
- Да, грустная история, - сказал я, - и вы уже ничего не имели о бедной девушке?
- Ничего, обыватэлю полковник, да и что можно было иметь, - он вздохнул и тихо произнес: - Погибла моя бедная Зося…
Какое-то хриплое сопенье раздалось у двери. В проходе, держа в одной руке бутылку с вином, а в другой печенье, стоял Сеоев, устремив широко раскрытые глаза на Кружельника. По его лицу было видно, что произнесенное капралом имя натолкнуло его на разгадку.
- Сержант Сеоев, раскупорьте вино и налейте нам всем по бокалу, - медленно сказал я, выразительно глядя на него.
- Слушаюсь, товарищ полковник, - пробормотал гигант и стал поспешно выполнять мое приказание. Капрал Кружельник с недоумением выжидательно смотрел на нас.
- Выпьем, Ян Кружельник, за здоровье, - передавая ему бокал, сказал я, - за здоровье вашей сестры Зоси!
Кружельник дико посмотрел на меня, переменившись в лице:
- Ка-ак за «здоровье»? Значит…
- …значит, она жива, и вы завтра же увидите ее.
Кружельник шагнул ко мне. Рука его задрожала, вино расплескалось на кровать, но он не замечал ничего.
- Зося жива! - еле слышно проговорил он и вдруг, бросив бокал на пол, обхватил меня обеими руками и зарыдал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80