У него свой, особый голосок имеется, весьма отличный от наших.
Мы вышли из помещения.
- Во-он он, по-над тучкой ползет, видите? Да не туда… левей, левей смотрите, - указал подполковник, и я не без труда разглядел идущий на очень большой высоте самолет.
- Однако забрался… - сказал я.
- Это что!.. Пилот этого самолета ниже чем на трех тысячах не ходит. Ему бы боевой «ил» или «як» дать, он на нем чудеса бы делал.
- Так дайте.
- Нельзя…
- Почему?
- Увидите сами, а затем, разве вести сюда ответственные грузы и людей - не важная задача. По-моему, еще сложней, чем фрицев из облаков выковыривать, - сказал подполковник и восхищенно закричал: - Ох, и летит же здорово! Вы посмотрите, товарищ полковник, какая посадка будет. На три точки прямо из-под самого неба сядет.
Самолет был уже недалеко. Блеснули под лучами заходящего солнца его крылья, затем он вырвался из бегущего впереди облачка, сделав крутой вираж и стремительно планируя, пошел на посадку.
- Ловко! - восхищенно сказал подполковник.
На подготовленной к приему площадке уже суетились махальщики с флажками. Показался прямо на нас бегущий самолет, он рос, из-под его колес взлетала взвихренная пыль и былинки, захваченное мощным воздуховоротом пропеллера.
Мгновенье, другое… и самолет застыл метрах в сорока от нас, прямо у черты, отмеченной белой краской.
- Ни на дюйм дальше!.. - восхищенно крикнул подполковник и побежал к самолету.
Я бросился за ним к дверцам, которые уже открыл дежурный сержант. В открывшееся отверстие я увидел немножко растерянное, знакомое лицо Аркатова.
- Привет! - завидя меня, закричал капитан и замахал руками. Он сошел по лесенке, и мы расцеловались.
- Ох и похорошели же вы, товарищ полковник! - сказал Аркатов.
- Ну, уж и похорошел!.. Просто отдохнул от фронта, - засмеялся я.
- Честное слово, правда, товарищ полковник, вы даже моложе стали! - уверял он.
- Могу подтвердить слова капитана. Вас действительно не узнать, товарищ полковник, - раздался возле меня женский голос.
Я оглянулся. Возле нас, улыбаясь, стояла женщина-пилот в кожанке с погонами старшего лейтенанта и летным шлемом на голове, из-под которого выбивались золотые пряди волос.
- »Сусанин», - вдруг вспомнил я. - Елена… Елена…
- Павловна. Ну, значит, не совсем забыли, - рассмеялась летчица, - вот где привелось свидеться…
- Действительно, неожиданная встреча! - сказал я, пожимая ей руку.
- Э-э, да вы, оказывается, старые приятели, - разочарованно произнес подполковник, - а я-то хотел похвалить вас товарищ Кожанова. Вот, мол, какой у нас лихой летчик на связи работает.
- »Старые друзья», а ведь не сказала, куда едет, - засмеялся я.
- Но ведь и вы тоже промолчали, - сказала Елена Павловна. - Да и зачем это было надо? Военная тайна, пусть даже самая незначительная, остается тайной.
- Правильно, старший лейтенант! - важно подтвердил подполковник. - А теперь прошу в помещение, разговеться с дороги.
Они пошли.
- А где же Кружельник? - спросил я Аркатова.
- Я тут, обыватэлю полковник, - делая шаг вперед, проговорил молодой высокого роста сержант в летной форме, стоявший у самолета.
- Это мы в целях конспирации переодели его в нашу форму, - объяснил Аркатов.
Я посмотрел в лицо спокойно глядевшего на меня сержанта. Оно понравилось мне. Взор был ясный, глаза смотрели спокойно и доверчиво, а открытое, симпатичное лицо располагало к себе.
- Здравствуйте, Ян Кружельник! - подавая ему руку, сказал я.
- Здравствуйте, обыватэлю полковник! Вы знаете мое имя? - спросил он, и по вспыхнувшему лицу пробежала краска радостного смущения.
- Знаю! Мне приятно познакомиться с вами. Я много слышал о вас хорошего, сержант.
Он недоумевающе посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Аркатова, тоже вопросительно смотревшего на меня.
- Потом объясню, а сейчас пойдемте к нашему гостеприимному хозяину и закусим с дороги. Во всяком случае, Ян, помните, что вы попали к доброжелательно относящимся к вам людям. - И мы пошли к дому подполковника.
Кружельник говорил по-русски довольно свободно, лишь несколько твердо произнося слова.
- Где вы научились русскому языку? - спросил я.
- В Варшаве. Я брал уроки у живших там русских, а затем, когда мы отступили из Польши, - в армии.
Мы вошли в комнату, где уже хлопотал подполковник. Елена Павловна, сбросив кожанку, осталась в платье защитного цвета, на котором блестела «Красная Звезда».
Аркатов и Кружельник пошли помыться, а я присел возле Кожановой.
Итак, два москвича снова случайно встретились в столице Ирана.
Удивительные все-таки вещи бывают на свете, - сказала она.
- На войне все возможно, - ответил я.
В комнату вошли Аркатов и Кружельник. Свежие, только что помывшиеся, пахнущие одеколоном, они внесли с собой струю молодости и задора. Когда все расселись по местам, подполковник, подняв бокал, сказал:
- Сто казенных граммов за победу, за разгром врага!
Мы выпили.
- Вторые и последние за Родину! - снова произнес хозяин.
Мы стоя выпили за предложенный тост, потом сели, беседуя о Москве, о делах фронта, обо всем, что волновало наши сердца.
За окнами уже была ночь, когда я встал и распростился с гостеприимным хозяином.
- Ваш «зис» вернется к утру.
- Пож-жалуйста. У меня тут еще три машины, - ответил он.
- Товарищ полковник! Через день я улетаю обратно, завтра буду в Тегеране, может быть, вы разрешите навестить вас? - сказала Кожанова.
- Будем рады, Елена Павловна. Обязательно зайдите, - и я дал ей наш адрес.
Спустя полчаса вместе с Кружельником я ехал обратно в столицу. За нами шла моя машина, в которой подремывал Аркатов.
Мы въехали во двор через распахнутые ворота, сейчас же захлопнувшиеся наглухо. Спущенные занавески не дали возможности дежурившим у дома шпикам рассмотреть сидевших в машинах людей.
Я и Аркатов пошли к генералу, дожидавшемуся нас на своей половине дома.
- Здравствуйте, старый приятель, - радушно приветствовал Аркатова генерал. Они трижды поцеловались. - Ну, выглядите вы по-старому, разве только одеты попарадней, - сказал генерал, оглядывая Аркатова.
- Зато вы оба, товарищ генерал, помолодели.
- Ну, какое там помолодели, просто отдохнули на спокойных хлебах невоюющего государства, - сказал генерал. - А где же ваш спутник?
- Он остался с Сеоевым, - ответил я.
Мы сели. Генерал спрашивал Аркатова о фронте, об офицерах-сослуживцах, словом, обо всем, не задавая ему вопроса о «деле с привидениями». Капитан охотно и подробно отвечал, но было видно, что этот общий и не имеющий прямого отношения к его вызову разговор удивлял его.
- А мы, товарищ генерал, ломали голову, где вы. Одни говорили - в Верховной ставке, другие уверяли, что на Дальнем Востоке, третьи - что вы командуете армией на юге, а были и такие, что уверяли, будто видели вас даже на Урале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Мы вышли из помещения.
- Во-он он, по-над тучкой ползет, видите? Да не туда… левей, левей смотрите, - указал подполковник, и я не без труда разглядел идущий на очень большой высоте самолет.
- Однако забрался… - сказал я.
- Это что!.. Пилот этого самолета ниже чем на трех тысячах не ходит. Ему бы боевой «ил» или «як» дать, он на нем чудеса бы делал.
- Так дайте.
- Нельзя…
- Почему?
- Увидите сами, а затем, разве вести сюда ответственные грузы и людей - не важная задача. По-моему, еще сложней, чем фрицев из облаков выковыривать, - сказал подполковник и восхищенно закричал: - Ох, и летит же здорово! Вы посмотрите, товарищ полковник, какая посадка будет. На три точки прямо из-под самого неба сядет.
Самолет был уже недалеко. Блеснули под лучами заходящего солнца его крылья, затем он вырвался из бегущего впереди облачка, сделав крутой вираж и стремительно планируя, пошел на посадку.
- Ловко! - восхищенно сказал подполковник.
На подготовленной к приему площадке уже суетились махальщики с флажками. Показался прямо на нас бегущий самолет, он рос, из-под его колес взлетала взвихренная пыль и былинки, захваченное мощным воздуховоротом пропеллера.
Мгновенье, другое… и самолет застыл метрах в сорока от нас, прямо у черты, отмеченной белой краской.
- Ни на дюйм дальше!.. - восхищенно крикнул подполковник и побежал к самолету.
Я бросился за ним к дверцам, которые уже открыл дежурный сержант. В открывшееся отверстие я увидел немножко растерянное, знакомое лицо Аркатова.
- Привет! - завидя меня, закричал капитан и замахал руками. Он сошел по лесенке, и мы расцеловались.
- Ох и похорошели же вы, товарищ полковник! - сказал Аркатов.
- Ну, уж и похорошел!.. Просто отдохнул от фронта, - засмеялся я.
- Честное слово, правда, товарищ полковник, вы даже моложе стали! - уверял он.
- Могу подтвердить слова капитана. Вас действительно не узнать, товарищ полковник, - раздался возле меня женский голос.
Я оглянулся. Возле нас, улыбаясь, стояла женщина-пилот в кожанке с погонами старшего лейтенанта и летным шлемом на голове, из-под которого выбивались золотые пряди волос.
- »Сусанин», - вдруг вспомнил я. - Елена… Елена…
- Павловна. Ну, значит, не совсем забыли, - рассмеялась летчица, - вот где привелось свидеться…
- Действительно, неожиданная встреча! - сказал я, пожимая ей руку.
- Э-э, да вы, оказывается, старые приятели, - разочарованно произнес подполковник, - а я-то хотел похвалить вас товарищ Кожанова. Вот, мол, какой у нас лихой летчик на связи работает.
- »Старые друзья», а ведь не сказала, куда едет, - засмеялся я.
- Но ведь и вы тоже промолчали, - сказала Елена Павловна. - Да и зачем это было надо? Военная тайна, пусть даже самая незначительная, остается тайной.
- Правильно, старший лейтенант! - важно подтвердил подполковник. - А теперь прошу в помещение, разговеться с дороги.
Они пошли.
- А где же Кружельник? - спросил я Аркатова.
- Я тут, обыватэлю полковник, - делая шаг вперед, проговорил молодой высокого роста сержант в летной форме, стоявший у самолета.
- Это мы в целях конспирации переодели его в нашу форму, - объяснил Аркатов.
Я посмотрел в лицо спокойно глядевшего на меня сержанта. Оно понравилось мне. Взор был ясный, глаза смотрели спокойно и доверчиво, а открытое, симпатичное лицо располагало к себе.
- Здравствуйте, Ян Кружельник! - подавая ему руку, сказал я.
- Здравствуйте, обыватэлю полковник! Вы знаете мое имя? - спросил он, и по вспыхнувшему лицу пробежала краска радостного смущения.
- Знаю! Мне приятно познакомиться с вами. Я много слышал о вас хорошего, сержант.
Он недоумевающе посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Аркатова, тоже вопросительно смотревшего на меня.
- Потом объясню, а сейчас пойдемте к нашему гостеприимному хозяину и закусим с дороги. Во всяком случае, Ян, помните, что вы попали к доброжелательно относящимся к вам людям. - И мы пошли к дому подполковника.
Кружельник говорил по-русски довольно свободно, лишь несколько твердо произнося слова.
- Где вы научились русскому языку? - спросил я.
- В Варшаве. Я брал уроки у живших там русских, а затем, когда мы отступили из Польши, - в армии.
Мы вошли в комнату, где уже хлопотал подполковник. Елена Павловна, сбросив кожанку, осталась в платье защитного цвета, на котором блестела «Красная Звезда».
Аркатов и Кружельник пошли помыться, а я присел возле Кожановой.
Итак, два москвича снова случайно встретились в столице Ирана.
Удивительные все-таки вещи бывают на свете, - сказала она.
- На войне все возможно, - ответил я.
В комнату вошли Аркатов и Кружельник. Свежие, только что помывшиеся, пахнущие одеколоном, они внесли с собой струю молодости и задора. Когда все расселись по местам, подполковник, подняв бокал, сказал:
- Сто казенных граммов за победу, за разгром врага!
Мы выпили.
- Вторые и последние за Родину! - снова произнес хозяин.
Мы стоя выпили за предложенный тост, потом сели, беседуя о Москве, о делах фронта, обо всем, что волновало наши сердца.
За окнами уже была ночь, когда я встал и распростился с гостеприимным хозяином.
- Ваш «зис» вернется к утру.
- Пож-жалуйста. У меня тут еще три машины, - ответил он.
- Товарищ полковник! Через день я улетаю обратно, завтра буду в Тегеране, может быть, вы разрешите навестить вас? - сказала Кожанова.
- Будем рады, Елена Павловна. Обязательно зайдите, - и я дал ей наш адрес.
Спустя полчаса вместе с Кружельником я ехал обратно в столицу. За нами шла моя машина, в которой подремывал Аркатов.
Мы въехали во двор через распахнутые ворота, сейчас же захлопнувшиеся наглухо. Спущенные занавески не дали возможности дежурившим у дома шпикам рассмотреть сидевших в машинах людей.
Я и Аркатов пошли к генералу, дожидавшемуся нас на своей половине дома.
- Здравствуйте, старый приятель, - радушно приветствовал Аркатова генерал. Они трижды поцеловались. - Ну, выглядите вы по-старому, разве только одеты попарадней, - сказал генерал, оглядывая Аркатова.
- Зато вы оба, товарищ генерал, помолодели.
- Ну, какое там помолодели, просто отдохнули на спокойных хлебах невоюющего государства, - сказал генерал. - А где же ваш спутник?
- Он остался с Сеоевым, - ответил я.
Мы сели. Генерал спрашивал Аркатова о фронте, об офицерах-сослуживцах, словом, обо всем, не задавая ему вопроса о «деле с привидениями». Капитан охотно и подробно отвечал, но было видно, что этот общий и не имеющий прямого отношения к его вызову разговор удивлял его.
- А мы, товарищ генерал, ломали голову, где вы. Одни говорили - в Верховной ставке, другие уверяли, что на Дальнем Востоке, третьи - что вы командуете армией на юге, а были и такие, что уверяли, будто видели вас даже на Урале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80