— Стеклянные бомбочки есть у кого? — спросила Марамбита.
Бомбочек набралось четыре штуки.
— Если полезут на приступ, подпустите поближе и кидайте дружно. Старайтесь попасть в стволы деревьев, чтобы наверняка сдетонировали.
— Откуда они взялись-то на нашу голову?! — истерически хихикнул кто-то.
— Оттуда же, откуда и все, — оборвал Карары. — Не подниматься!
Предупреждение чуть запоздало — импульс жиганул одного из бойцов, вмиг спалив все волосы на макушке.
— Без команды не высовываться! Да не ори ты, конь педальный! Сам виноват! Марамбита, сколько уцелевших?
— Похоже, все здесь, — комиссар выцеливала кого-то в просвете корней, чуть поводя указательным пальцем. — Сейчас я тебя, голубчика… Ага! Есть!
Пропопий огляделся. Семь человек… Нет, восемь. Помкомвзвода тоже был здесь. Внезапно их убежище разом вспыхнуло, опалив лица нестерпимым жаром.
— Пропопий! Туши!
— Чем я его тебе потушу, куриная башка! — заорал в ответ команданте, прикрываясь полой плаща. Волосы стали потрескивать.
— Используй медиатор!
— Я не умею!
— Это просто! Прикажи огню угаснуть!
Кляня последними словами всех и каждого, Пропопий заставил себя закрыть глаза и сосредоточиться. Это кажется или жар действительно стал меньше?!
— Получается! Давай ещё!
Пропопий напрягся. Звёздочка тихонько запищала, мелко вибрируя. Пламя угасало, обугленные стволы источали удушливый дым.
— Они идут! — вскрикнул кто-то и закашлялся. Пропопий протёр слезящиеся глаза.
— Приготовить бомбочки! Кидаем только по моей команде!
— С той стороны их не обойти, командир! — запыхавшись от бега, произнёс один из шерифов.
— Декапитарии? — кинув взгляд на рассечённый лоб говорившего, спросил Вадуц. Шериф утёр кровь.
— Они самые. Бежал бы я чуть быстрее — остался бы без скальпа, как пить дать. Листья — что твоя бритва!
— Смотреть надо, куда прёшь, — ворчливо пробормотал Шнюпа. — Это ж Лес!
— Мы можем прожечь тропинку.
— Долго, да и эти гады к тому времени что-нибудь придумают…
— Ладно… Значит, штурм. Давайте, парни, подтягивайтесь!
Шерифы ползком, а кое-где короткими перебежками стали продвигаться вверх по склону. Внезапно одного из них охватило пламя — он вскочил, завертелся юлой и бросился бежать, оставляя за собой жирный хвост копоти.
— Чтоб тебя! — Вадуц подкопил силы и, как только над завалом что-то мелькнуло, разрядил медиатор.
Послышался вскрик. «Кажется, попал», — подумал он. Происходило неслыханное — они платили по одному из своих за каждого третьего-четвёртого врага — они, шерифы, не раз в одиночку справлявшиеся с целыми бандами! Пригнувшись, он бросился вперёд. До завала оставалось полтора десятка шагов, когда оттуда в него что-то швырнули. «Стекло!» — ужаснулся Вадуц, автоматически разряжая медиатор. Две или три летящие бомбочки внезапно распустились веером огненных брызг — импульс расплавил их прямо в воздухе. Плио рухнул, прикрывая голову руками и изо всех сил вдавливая лицо в сырой, остро пахнущий землёй мох. Спустя секунду рядом хлобыстнул разрыв — одна всё-таки прорвалась сквозь пламя. Ему показалось, что десятки раскалённых шил воткнулись ему в спину и ягодицы. Вскочив на ноги, понимая только, что ещё жив, Вадуц кинулся на поваленные сосны. Забыв о звёздах, шерифы с дубинками наперевес карабкались на баррикаду и сходились с врагом в рукопашной. Плио взмахнул стоеросиной, отбивая падающую сверху головку молота, и попытался раздробить врагу пальцы. Тот вдруг ловко нырнул в сторону и саданул его рукоятью под рёбра. Вадуц выронил дубинку и, задыхаясь, согнулся пополам. Вражеский солдат косо взмахнул своим оружием — и в тот же миг левое плечо его лопнуло, разлетевшись облаком кипящих брызг. Старый Шнюпа хладнокровно разрядил свой медиатор едва ли не в упор. Это странным образом отрезвило Вадуца — вместо того чтобы подбирать выпавшую убивалку, он схватился одной рукой за грудь, вызывая приток Силы, готовый обрушить её на врага. И тут над баррикадой поднялась Марамбита и наставила на нападающих длинные паучьи пальцы. Чудовищной силы импульсы стеганули шерифов. Один из них, превратившись в факел, с воем покатился вниз по склону. Других отшвырнуло на несколько шагов. Долборождь издевательски захохотала. Перед ней откуда-то возник Пао Шеперрор. Одна его рука судорожно стискивала шерифскую звезду, другая вытянулась вперёд. Звонко хлестнули слова заклятия. Марамбита охнула. Глаза её внезапно выскочили из орбит, одну щеку раздуло, нос и подбородок выдвинулись вперёд в стремлении встретиться. С чпоканьем проклёвывались на коже созвездия бородавок, спина гнулась под тяжестью распухающего горба. Из уха проросла поганка. Пао выкрикнул последнее слово и замолчал, тяжело дыша. Оглушённая Долборождь стала заваливаться назад. Через бруствер вдруг перемахнул низенький, но очень широкоплечий воин с огромным боевым молотом наперевес. Не успел никто из шерифов поднять руки, как он, несильно вроде бы размахнувшись, впечатал головку молота Пао в живот. Удар был невероятной силы — колдун переломился в пояснице и взлетел высоко в воздух. Шнюпа вскинул палец, но за миг до того воин пригнулся, и импульс прошёл над ним, заставив вспыхнуть кустарник на склоне. Молотобоец змеиным движением развернулся и обрушил чудовищное оружие прямо на голову старика. Мозг следопыта брызнул из ушей. Плио почудилось, что ноги Шнюпы едва ли не по щиколотку вошли в грунт. Тут сразу несколько импульсов сразили чудо-бойца, вскипятив его, словно чайник, и буквально разорвав в клочья. И хлынул ливень.
Всё замерло. Тяжёлые струи дождя хлестали, пригибая людей к земле, вдавливая их в грязь. Многочисленные пожары вмиг потухли, к небу поднимались тяжёлые облака пара. Сражающиеся, казалось, позабыли, зачем они здесь, и стояли, опустив руки, там, где застала их ярость стихии. Молнии полосовали небо прямо над головой; гром гремел не переставая. Первым опомнился команданте Карары. Он медленно поднял руки и сцепил пальцы в замок над головой. Звёздочка на его груди пульсировала алым огнём, в глазах полыхало безумие. Рядом с ним один за другим поднимались солдаты, судорожно стискивая рукояти своих убивалок. Плио ощутил, что не в силах пошевелить даже пальцем. Губы команданте шевельнулись, и невозможные, нечеловеческие слова резанули воздух. Шерифы застыли в молчании, словно изваяния. Ужас сковал сердца. Мир вокруг замедлялся. Струи дождя перестали мельтешить, и Вадуц с каким-то тупым интересом заметил, как растягиваются и слипаются между собой на лету крупные прозрачные капли. Прямо над головой возник трепетный сиреневый свет молнии, неспешно ужалил землю и лениво втянулся обратно в тучи. Пропопий продолжал выговаривать жутко звучащие фонемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95