И в довершение всего на груди гостьи сверкал круглый эмалированный значок с чёрной готической буквой «А». Всякий смоукер знал, что это означает…
— Амба! — тихонько ахнул он.
Амба сняла капюшон, чиркнула о затылок спичкой и принялась раскуривать свою длинную трубку.
— Что, мне уже… Уже пора, да? — пролепетал Хлюпик.
— Ну, не то чтобы прямо сейчас, — Амба выпустила изо рта клуб дыма. — Но скоро, юный смоукер, скоро будет пора. Что-то неладно в твоей жизни, очень неладно…
— А что?! Может… Мне не следовало соглашаться на эту охоту, да? Не надо было ехать?
— Не знаю, о какой охоте ты говоришь, — ответила Амба. — Но если уж я смогла к тебе прийти, значит, в твоей жизни точно что-то не так. Не думаешь же ты, что я здесь ради собственного удовольствия?
— А что?! Что не так?!
— Откуда же мне знать? — Тощая фигура пожала плечами. От этого движения заиграли еле заметные блики на лезвии длинной чёрной косы. — Это твоя жизнь, юный смоукер, а не моя.
— Что же мне делать?! — заскулил Хлюпик. — Подскажи…
Но Амба, покачав головой, надвинула на лоб капюшон и запыхтела своей трубкой. Облака ничем не пахнущего дыма стали сгущаться в тесной каюте, пока не заволокли её всю. А потом наступило утро…
За завтраком Хлюпик был необычайно хмур. Даже известие о том, что они, вероятно, прибудут в пункт назначения часам к семи вечера, то есть почти на день раньше, чем рассчитывали, не добавило ему весёлости. Иннот тактично старался не замечать плохого настроения приятеля, но когда тот, едва перекусив, ушёл в каюту и там лёг, уткнувшись носом в стенку, он не выдержал.
— Эй, старина! Что с тобой такое творится? Поссорился с Адиррозой?
— Нет, — глухо раздалось из-под вороха одеял.
— Гм… А что же тогда?
— Ничего…
Мало-помалу Инноту всё же удалось разговорить приятеля, и тот поведал ему о страшном ночном визите.
— Ты, я вижу, мне не веришь, — горько усмехнулся Хлюпик, закончив рассказ.
— Э-э… Ну как тебе сказать… Вообще-то, конечно, чего только не бывает на свете! Я сам немало путешествовал по Лесу и видел много вещей, которые показались бы странными любому. Но эта ваша красноглазая Амба с косой и трубкой… — Иннот покачал головой. — Скорее всего, Хлю, это просто выдумка. Легенда. Ну не бывает таких дурацких сверхъестественных сил!
Хлюпик ничего не ответил на это. Иннот ещё немного потоптался и вышел, аккуратно притворив за собой дверь. Слышно было, как он в коридоре трагическим шёпотом объясняет недоумевающей Адиррозе причину плохого настроения друга:
«Ты ведь знаешь этих колдунов! Они все немного с приветом…»
Хандрить Хлюпику надоело часа через два. «Ладно, будь что будет!» — подумал он и решительно сел, отбросив одеяло. Мемуары адмирала Пангваи лежали на столике в изголовье, и он погрузился в чтение.
Ближе к вечеру горизонт озарился низками разноцветных огней — яхта приближалась к Кукандагуме. Многочисленные ручейки и речушки здесь сливались, образуя обширные залитые водой пространства. Тысячи мелких островков усеивали водную гладь. Дирижабль снизился; вскоре под днищем яхты замелькали дома. Хлюпик отложил книгу и с любопытством уставился в иллюминатор. В дверь просунулась голова Иннота.
— Ну что, ожил? Слушай, пойдём скорее наверх — оттуда виднее!
На палубе было людно: все столпились у бортов, с интересом разглядывая город.
Кукандагуму потихоньку затопляло. Окраинные улочки уже скрылись под тонким слоем воды; окна первых этажей смотрели угрюмыми чёрными дырами. Кое-где сооружали временные плавучие настилы — передвигаться по ним можно было только бегом, иначе набухшие доски тут же уходили подводу. Сверху особенно хорошо были видны языки намытого водой песка, окружившие город со всех сторон.
— Прошлый раз здесь такого не было, верно, капитан Гупу? — Вхутмас озабоченно рассматривал городской пейзаж. — Не затопило бы аэропорт, вот что.
— Не затопит, — пробасил капитан. — В крайнем случае наша скорлупка способна причалить даже к крыше дома.
— Не забывайте, нам ещё надо выгрузить всё, что мы привезли. А потом погрузить обратно…
На плоских крышах многих домов шла оживлённая жизнь: там стояли палатки, сушилось бельё, кое-где даже разводили костры на листах ржавого железа. Местные жители, казалось, ничуть не обеспокоены случившимся наводнением: отовсюду слышалась музыка, там, где посуше, толпились празднично одетые люди.
— Мы приехали как раз к большому карнавалу, — ответил Иннот на недоуменный вопрос Хлюпика. — Каждые полгода, перед началом сезона дождей и по его окончании, в городе проходит очередной праздник — песни, пляски… Этой традиции уже столько лет, что она буквально въелась в жизнь. Думаю, если бы через город прошёл торнадо, они всё равно бы праздновали на следующий день.
— А в Бэбилоне карнавал тоже проходит?
— Конечно! Слушай, Хлю, тебе придётся привыкнуть: этот городок — тот же Бэбилон, хотя и находится за много миль от того, где мы живём.
— А почему тогда он называется Кукандагума?
— Да какая разница, как называться!
— А может, этот город просто не хочет походить на Вавилон?
— Может быть, — внезапно согласился Иннот. — И это тоже очень по-вавилонски, как ни абсурдно на первый взгляд.
Дирижабль пришвартовался. Тут же поднялась суета: по спущенным сходням побежала вереница матросов с грузами. Приятели, чтобы не путаться под ногами, отошли в сторонку. Разгрузка не затянулась надолго: когда на поле около яхты выросла внушительная гора разнообразных мешков, свёртков и коробок, Вхутмас отдал приказ к отправлению. Кукопат, оставшийся за старшего, принялся деятельно отдавать распоряжения. Постепенно его размахивающая руками фигурка скрылась из виду. Яхта взяла курс на юг.
Отряд охотников продирался сквозь сельву, недобрым словом поминая тот час, когда Вхутмас решил нанять проводника. Маленький, скособоченный и донельзя говорливый старичок был взят на борт в одной из деревень. Знает ли он окрестные леса? О! Да он один, можно сказать, и знает их! Спросите кого угодно, господа: старый Нукахурри в буквальном смысле слова житель джунглей, а домой наведывается от случая к случаю. Грохманты? Так господа собираются охотиться на этих тварей? У! Нет, Нукахурри не боится грохмантов. Нукахурри вообще ничего не боится — ведь он всю жизнь провёл в джунглях; они для него как дом родной… Хороший ли он следопыт? Э! Как, по-вашему, он смог выжить в этих диких, полных опасностей джунглях? Конечно, он следопыт, и ещё какой! Под конец на Вхутмаса нашло какое-то затмение, и Нукахурри был принят в проводники; при этом он имел столь торжественный вид, словно по меньшей мере удостоился приёма у вавилонского мэра.
— Если хотя бы десятая часть его бахвальства — правда, то нам здорово повезло с этим типом, — саркастически заметил Иннот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Амба! — тихонько ахнул он.
Амба сняла капюшон, чиркнула о затылок спичкой и принялась раскуривать свою длинную трубку.
— Что, мне уже… Уже пора, да? — пролепетал Хлюпик.
— Ну, не то чтобы прямо сейчас, — Амба выпустила изо рта клуб дыма. — Но скоро, юный смоукер, скоро будет пора. Что-то неладно в твоей жизни, очень неладно…
— А что?! Может… Мне не следовало соглашаться на эту охоту, да? Не надо было ехать?
— Не знаю, о какой охоте ты говоришь, — ответила Амба. — Но если уж я смогла к тебе прийти, значит, в твоей жизни точно что-то не так. Не думаешь же ты, что я здесь ради собственного удовольствия?
— А что?! Что не так?!
— Откуда же мне знать? — Тощая фигура пожала плечами. От этого движения заиграли еле заметные блики на лезвии длинной чёрной косы. — Это твоя жизнь, юный смоукер, а не моя.
— Что же мне делать?! — заскулил Хлюпик. — Подскажи…
Но Амба, покачав головой, надвинула на лоб капюшон и запыхтела своей трубкой. Облака ничем не пахнущего дыма стали сгущаться в тесной каюте, пока не заволокли её всю. А потом наступило утро…
За завтраком Хлюпик был необычайно хмур. Даже известие о том, что они, вероятно, прибудут в пункт назначения часам к семи вечера, то есть почти на день раньше, чем рассчитывали, не добавило ему весёлости. Иннот тактично старался не замечать плохого настроения приятеля, но когда тот, едва перекусив, ушёл в каюту и там лёг, уткнувшись носом в стенку, он не выдержал.
— Эй, старина! Что с тобой такое творится? Поссорился с Адиррозой?
— Нет, — глухо раздалось из-под вороха одеял.
— Гм… А что же тогда?
— Ничего…
Мало-помалу Инноту всё же удалось разговорить приятеля, и тот поведал ему о страшном ночном визите.
— Ты, я вижу, мне не веришь, — горько усмехнулся Хлюпик, закончив рассказ.
— Э-э… Ну как тебе сказать… Вообще-то, конечно, чего только не бывает на свете! Я сам немало путешествовал по Лесу и видел много вещей, которые показались бы странными любому. Но эта ваша красноглазая Амба с косой и трубкой… — Иннот покачал головой. — Скорее всего, Хлю, это просто выдумка. Легенда. Ну не бывает таких дурацких сверхъестественных сил!
Хлюпик ничего не ответил на это. Иннот ещё немного потоптался и вышел, аккуратно притворив за собой дверь. Слышно было, как он в коридоре трагическим шёпотом объясняет недоумевающей Адиррозе причину плохого настроения друга:
«Ты ведь знаешь этих колдунов! Они все немного с приветом…»
Хандрить Хлюпику надоело часа через два. «Ладно, будь что будет!» — подумал он и решительно сел, отбросив одеяло. Мемуары адмирала Пангваи лежали на столике в изголовье, и он погрузился в чтение.
Ближе к вечеру горизонт озарился низками разноцветных огней — яхта приближалась к Кукандагуме. Многочисленные ручейки и речушки здесь сливались, образуя обширные залитые водой пространства. Тысячи мелких островков усеивали водную гладь. Дирижабль снизился; вскоре под днищем яхты замелькали дома. Хлюпик отложил книгу и с любопытством уставился в иллюминатор. В дверь просунулась голова Иннота.
— Ну что, ожил? Слушай, пойдём скорее наверх — оттуда виднее!
На палубе было людно: все столпились у бортов, с интересом разглядывая город.
Кукандагуму потихоньку затопляло. Окраинные улочки уже скрылись под тонким слоем воды; окна первых этажей смотрели угрюмыми чёрными дырами. Кое-где сооружали временные плавучие настилы — передвигаться по ним можно было только бегом, иначе набухшие доски тут же уходили подводу. Сверху особенно хорошо были видны языки намытого водой песка, окружившие город со всех сторон.
— Прошлый раз здесь такого не было, верно, капитан Гупу? — Вхутмас озабоченно рассматривал городской пейзаж. — Не затопило бы аэропорт, вот что.
— Не затопит, — пробасил капитан. — В крайнем случае наша скорлупка способна причалить даже к крыше дома.
— Не забывайте, нам ещё надо выгрузить всё, что мы привезли. А потом погрузить обратно…
На плоских крышах многих домов шла оживлённая жизнь: там стояли палатки, сушилось бельё, кое-где даже разводили костры на листах ржавого железа. Местные жители, казалось, ничуть не обеспокоены случившимся наводнением: отовсюду слышалась музыка, там, где посуше, толпились празднично одетые люди.
— Мы приехали как раз к большому карнавалу, — ответил Иннот на недоуменный вопрос Хлюпика. — Каждые полгода, перед началом сезона дождей и по его окончании, в городе проходит очередной праздник — песни, пляски… Этой традиции уже столько лет, что она буквально въелась в жизнь. Думаю, если бы через город прошёл торнадо, они всё равно бы праздновали на следующий день.
— А в Бэбилоне карнавал тоже проходит?
— Конечно! Слушай, Хлю, тебе придётся привыкнуть: этот городок — тот же Бэбилон, хотя и находится за много миль от того, где мы живём.
— А почему тогда он называется Кукандагума?
— Да какая разница, как называться!
— А может, этот город просто не хочет походить на Вавилон?
— Может быть, — внезапно согласился Иннот. — И это тоже очень по-вавилонски, как ни абсурдно на первый взгляд.
Дирижабль пришвартовался. Тут же поднялась суета: по спущенным сходням побежала вереница матросов с грузами. Приятели, чтобы не путаться под ногами, отошли в сторонку. Разгрузка не затянулась надолго: когда на поле около яхты выросла внушительная гора разнообразных мешков, свёртков и коробок, Вхутмас отдал приказ к отправлению. Кукопат, оставшийся за старшего, принялся деятельно отдавать распоряжения. Постепенно его размахивающая руками фигурка скрылась из виду. Яхта взяла курс на юг.
Отряд охотников продирался сквозь сельву, недобрым словом поминая тот час, когда Вхутмас решил нанять проводника. Маленький, скособоченный и донельзя говорливый старичок был взят на борт в одной из деревень. Знает ли он окрестные леса? О! Да он один, можно сказать, и знает их! Спросите кого угодно, господа: старый Нукахурри в буквальном смысле слова житель джунглей, а домой наведывается от случая к случаю. Грохманты? Так господа собираются охотиться на этих тварей? У! Нет, Нукахурри не боится грохмантов. Нукахурри вообще ничего не боится — ведь он всю жизнь провёл в джунглях; они для него как дом родной… Хороший ли он следопыт? Э! Как, по-вашему, он смог выжить в этих диких, полных опасностей джунглях? Конечно, он следопыт, и ещё какой! Под конец на Вхутмаса нашло какое-то затмение, и Нукахурри был принят в проводники; при этом он имел столь торжественный вид, словно по меньшей мере удостоился приёма у вавилонского мэра.
— Если хотя бы десятая часть его бахвальства — правда, то нам здорово повезло с этим типом, — саркастически заметил Иннот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95