— Хлюпик показал на красный, чуть присыпанный пылью тент невдалеке.
Под тентом уютно устроились несколько столиков.
— Это же обычная забегаловка, — с неудовольствием протянул Иннот. — Кроме того, не люблю я есть на улице. Всё время такое ощущение, что прохожие заглядывают тебе в рот.
— У тебя вроде не очень с деньгами в последнее время? — осторожно спросил Хлюпик. Иннот легкомысленно отмахнулся:
— Ерунда! Небольшой напряг имеется, но это пустяки. Мне ничего не стоит заработать, но сперва я хочу разобраться сам знаешь с чем.
— Я бы мог поделиться, — предложил Хлюпик. — У меня-то ещё довольно много осталось.
— Не бери в голову, старина. На хороший обед у меня всегда найдётся, так что — к предкам эти отравиловки!
— Слушай, а вот скажи: почему ты так легко тратишь деньги? Я и то стараюсь сэкономить, а ведь я, в общем-то, как был простым куки, так и остался. Но ты же вавилонянин, крутой, ушлый и всё такое…
— Очень просто, — Иннот внимательно посмотрел на Хлюпика. — Дело в том, что я не хочу попасть под власть денег. Ты тут как-то сказал, мол, это — «просто монетки». Но деньги — это Сила, Хлю. Реальная Сила. Может быть, даже…
— Даже что?
— Может быть, даже обладающая разумом. Вообще-то, некоторые колдуны так и считают. Я не слишком-то люблю углубляться в эти метафизические дебри, сам знаешь, я человек конкретный, но всё же… Понимаешь, если ты не научишься легко расставаться с деньгами, они обретают над тобой какую-то особую власть. Да, ты сможешь тогда нажить состояние — кто копит, у того деньги растут, это бесспорно. Но чем больше их у тебя становится, тем больше и твоя зависимость от них. Помнишь Паучару?
— Торговца кумаром?
— Его самого. Он — один из самых богатых людей в этой части Бэбилона. И вместе с тем — он из тех несчастных, над которыми деньги обрели почти полную власть. Его жизнь теперь устроена таким образом, что он очень быстро словит каюк, если не будет ежедневно получать всё больше и больше. И это произойдёт естественно, как бы само собой. В этом-то и состоит одна из особенностей силы злата: она очень естественна. А вот некромантия наоборот — там сплошное насилие над жизнью… Но тоже ничего хорошего в конце, ты уж поверь.
Хлюпик поёжился.
— И что, многих эта Сила Денег захватила?
— Многих ли?! Да почти всех здесь — в той или иной мере. Бэбилон и есть средоточие этой Силы, так же как курганы Трёх Великих — средоточие Силы Мёртвых. Ладно, Хлю, это всё так, но жизнь тем не менее прекрасна. Не мрачней лицом! Пойдём-ка в «Толстый грохмант» — пора нам снова проверить, как там их знаменитый салат из панцирных грибов. Не разучились ли его готовить?
Готовить салат повара явно не разучились — когда друзья смогли, наконец, оторваться от своих тарелок, их животы были туги, как барабаны. Иннот шумно отхлёбывал из запотевшей кружки хлебное пиво — напиток густой и тёмный, как вавилонская ночь. Хлюпик набил трубочку и покуривал, задумчиво уставившись в окно. Посетители с интересом принюхивались — курили в Вавилоне в основном умат-кумар, но это делали не прилюдно, а где-нибудь в укромном уголке или дома, за закрытыми дверями; поэтому зрелище открыто дымящего было необычным. За столиками шушукались, но Хлю начинал привыкать к такому. Его уже останавливали на улицах раза два или три бдительные караулы; но честно предъявляемая махорка всегда вызывала у грозных стражей порядка ступор. Запрещённого же кумара, естественно, Хлюпик с собой не таскал.
Внезапно за одним столиком загалдели, возбуждённо жестикулируя и указывая в окно. Посетители оборачивались удивлённо, кое-кто даже привстал, чтобы лучше видеть. Хлюпик проследил направление взглядов — и ахнул. Над городом в небе парила серая, даже с такого расстояния огромная туша парусного дирижабля — парила над самыми крышами! С бортов летучего левиафана свешивались многочисленные верёвочные лестницы, и по ним карабкались вверх фигурки, тянущие за собой набитые чем-то мешки.
— Это же обезьянские пираты! — выдохнул кто-то. — Та самая неуловимая «Тяжёлая Дума»!
— Не может быть!
— Ах, не может?! Взгляните-ка на флаг, уважаемый! Ну, что теперь скажете?!
— Невероятно!
— Возмутительно!
— Какая наглость! В центре города, среди бела дня!
— Ага! В то время, как наш доблестный воздушный флот патрулирует за сотни миль отсюда…
— Да посмотрите же! Они, похоже, грабят кого-то! Нет, что за негодяи!
Последнее замечание было точным: обезьянцы и правда обнесли какой-то магазин. Разъярённые вопли долетали даже до ресторана. Иннот с живейшим интересом наблюдал за происходящим.
— Смотри, смотри! — пихнул он приятеля. — Видишь эти три точки в небе? Похоже, сейчас разыграется битва!
Точки действительно приближались, увеличиваясь в размерах. Через некоторое время стало понятно, что это дирижабли — размерами они сильно уступали пиратскому, но в скорости, похоже, могли с ним потягаться. «Тяжёлая Дума» величественно разворачивалась. Болтающиеся на верёвочных лестницах фигурки ловко лезли вверх, невзирая на свою тяжёлую ношу. Пиратский корабль начал набирать высоту. Из мемуаров адмирала Пангваи Хлюпик знал, что господство в высоте — основной фактор победы в воздушном бою; грубо говоря, кто повыше забрался, тому удобнее кидаться во врага всякой дрянью. Капитаны маленьких кораблей, очевидно, тоже это знали — тупорылые баллоны задрались, и дирижабли стали подниматься. В это время пираты открыли огонь. Прозрачные дорожки светло-серого дыма перекинули ажурные мостики между пиратами и их преследователями. Парус одного из них внезапно полыхнул рыжим пламенем, съёживаясь и темнея на глазах. Яркие языки устремились вверх, лизнули баллон… Посетители «Грохманта» в один голос ахнули — на месте одного корабля в небе распустилась огненно-дымная роза. Спустя мгновение ветер донёс раскатистый грохот взрыва. Задребезжали стёкла. Вавилонские дирижабли стали отвечать; но, вероятно, их баллисты были намного слабее пиратских — несмотря на гораздо более плотный, чем у «Тяжёлой Думы», огонь, ни один снаряд не попал в цель. Бутыли с флогистоном чертили в воздухе дуги и, не долетая до кормы пиратов считаные метры, падали вниз, разбиваясь о крыши и мостовую. Вспыхнули пожары.
— Да и какой это идиот решил дать им бой над городом? — задумчиво протянул Иннот. — Верно говорят, что у наших вояк вместо мозгов — каша.
— За голову Ёкарного Глаза назначена огромная награда, — пояснил кто-то.
Иннот обернулся к Хлюпику.
— Это как раз то самое, о чём я тебе говорил, — тихонько сказал он. — Деньги имеют над людьми огромную власть. Ведь тот капитан — он прекрасно понимал, что почти все его снаряды уйдут на город. И всё-таки отдал приказ стрелять.
— А почему они не попали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Под тентом уютно устроились несколько столиков.
— Это же обычная забегаловка, — с неудовольствием протянул Иннот. — Кроме того, не люблю я есть на улице. Всё время такое ощущение, что прохожие заглядывают тебе в рот.
— У тебя вроде не очень с деньгами в последнее время? — осторожно спросил Хлюпик. Иннот легкомысленно отмахнулся:
— Ерунда! Небольшой напряг имеется, но это пустяки. Мне ничего не стоит заработать, но сперва я хочу разобраться сам знаешь с чем.
— Я бы мог поделиться, — предложил Хлюпик. — У меня-то ещё довольно много осталось.
— Не бери в голову, старина. На хороший обед у меня всегда найдётся, так что — к предкам эти отравиловки!
— Слушай, а вот скажи: почему ты так легко тратишь деньги? Я и то стараюсь сэкономить, а ведь я, в общем-то, как был простым куки, так и остался. Но ты же вавилонянин, крутой, ушлый и всё такое…
— Очень просто, — Иннот внимательно посмотрел на Хлюпика. — Дело в том, что я не хочу попасть под власть денег. Ты тут как-то сказал, мол, это — «просто монетки». Но деньги — это Сила, Хлю. Реальная Сила. Может быть, даже…
— Даже что?
— Может быть, даже обладающая разумом. Вообще-то, некоторые колдуны так и считают. Я не слишком-то люблю углубляться в эти метафизические дебри, сам знаешь, я человек конкретный, но всё же… Понимаешь, если ты не научишься легко расставаться с деньгами, они обретают над тобой какую-то особую власть. Да, ты сможешь тогда нажить состояние — кто копит, у того деньги растут, это бесспорно. Но чем больше их у тебя становится, тем больше и твоя зависимость от них. Помнишь Паучару?
— Торговца кумаром?
— Его самого. Он — один из самых богатых людей в этой части Бэбилона. И вместе с тем — он из тех несчастных, над которыми деньги обрели почти полную власть. Его жизнь теперь устроена таким образом, что он очень быстро словит каюк, если не будет ежедневно получать всё больше и больше. И это произойдёт естественно, как бы само собой. В этом-то и состоит одна из особенностей силы злата: она очень естественна. А вот некромантия наоборот — там сплошное насилие над жизнью… Но тоже ничего хорошего в конце, ты уж поверь.
Хлюпик поёжился.
— И что, многих эта Сила Денег захватила?
— Многих ли?! Да почти всех здесь — в той или иной мере. Бэбилон и есть средоточие этой Силы, так же как курганы Трёх Великих — средоточие Силы Мёртвых. Ладно, Хлю, это всё так, но жизнь тем не менее прекрасна. Не мрачней лицом! Пойдём-ка в «Толстый грохмант» — пора нам снова проверить, как там их знаменитый салат из панцирных грибов. Не разучились ли его готовить?
Готовить салат повара явно не разучились — когда друзья смогли, наконец, оторваться от своих тарелок, их животы были туги, как барабаны. Иннот шумно отхлёбывал из запотевшей кружки хлебное пиво — напиток густой и тёмный, как вавилонская ночь. Хлюпик набил трубочку и покуривал, задумчиво уставившись в окно. Посетители с интересом принюхивались — курили в Вавилоне в основном умат-кумар, но это делали не прилюдно, а где-нибудь в укромном уголке или дома, за закрытыми дверями; поэтому зрелище открыто дымящего было необычным. За столиками шушукались, но Хлю начинал привыкать к такому. Его уже останавливали на улицах раза два или три бдительные караулы; но честно предъявляемая махорка всегда вызывала у грозных стражей порядка ступор. Запрещённого же кумара, естественно, Хлюпик с собой не таскал.
Внезапно за одним столиком загалдели, возбуждённо жестикулируя и указывая в окно. Посетители оборачивались удивлённо, кое-кто даже привстал, чтобы лучше видеть. Хлюпик проследил направление взглядов — и ахнул. Над городом в небе парила серая, даже с такого расстояния огромная туша парусного дирижабля — парила над самыми крышами! С бортов летучего левиафана свешивались многочисленные верёвочные лестницы, и по ним карабкались вверх фигурки, тянущие за собой набитые чем-то мешки.
— Это же обезьянские пираты! — выдохнул кто-то. — Та самая неуловимая «Тяжёлая Дума»!
— Не может быть!
— Ах, не может?! Взгляните-ка на флаг, уважаемый! Ну, что теперь скажете?!
— Невероятно!
— Возмутительно!
— Какая наглость! В центре города, среди бела дня!
— Ага! В то время, как наш доблестный воздушный флот патрулирует за сотни миль отсюда…
— Да посмотрите же! Они, похоже, грабят кого-то! Нет, что за негодяи!
Последнее замечание было точным: обезьянцы и правда обнесли какой-то магазин. Разъярённые вопли долетали даже до ресторана. Иннот с живейшим интересом наблюдал за происходящим.
— Смотри, смотри! — пихнул он приятеля. — Видишь эти три точки в небе? Похоже, сейчас разыграется битва!
Точки действительно приближались, увеличиваясь в размерах. Через некоторое время стало понятно, что это дирижабли — размерами они сильно уступали пиратскому, но в скорости, похоже, могли с ним потягаться. «Тяжёлая Дума» величественно разворачивалась. Болтающиеся на верёвочных лестницах фигурки ловко лезли вверх, невзирая на свою тяжёлую ношу. Пиратский корабль начал набирать высоту. Из мемуаров адмирала Пангваи Хлюпик знал, что господство в высоте — основной фактор победы в воздушном бою; грубо говоря, кто повыше забрался, тому удобнее кидаться во врага всякой дрянью. Капитаны маленьких кораблей, очевидно, тоже это знали — тупорылые баллоны задрались, и дирижабли стали подниматься. В это время пираты открыли огонь. Прозрачные дорожки светло-серого дыма перекинули ажурные мостики между пиратами и их преследователями. Парус одного из них внезапно полыхнул рыжим пламенем, съёживаясь и темнея на глазах. Яркие языки устремились вверх, лизнули баллон… Посетители «Грохманта» в один голос ахнули — на месте одного корабля в небе распустилась огненно-дымная роза. Спустя мгновение ветер донёс раскатистый грохот взрыва. Задребезжали стёкла. Вавилонские дирижабли стали отвечать; но, вероятно, их баллисты были намного слабее пиратских — несмотря на гораздо более плотный, чем у «Тяжёлой Думы», огонь, ни один снаряд не попал в цель. Бутыли с флогистоном чертили в воздухе дуги и, не долетая до кормы пиратов считаные метры, падали вниз, разбиваясь о крыши и мостовую. Вспыхнули пожары.
— Да и какой это идиот решил дать им бой над городом? — задумчиво протянул Иннот. — Верно говорят, что у наших вояк вместо мозгов — каша.
— За голову Ёкарного Глаза назначена огромная награда, — пояснил кто-то.
Иннот обернулся к Хлюпику.
— Это как раз то самое, о чём я тебе говорил, — тихонько сказал он. — Деньги имеют над людьми огромную власть. Ведь тот капитан — он прекрасно понимал, что почти все его снаряды уйдут на город. И всё-таки отдал приказ стрелять.
— А почему они не попали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95