Я упустил такую превосходную возможность и сейчас безмерно сожалею об этом, ибо слезы несчастной юной матери обжигают мне сердце. Но все, что я теперь могу сделать, – это подробно описать внешность женщины, похитивщей ребенка.
Полицейский комиссар взял перо и под диктовку зафиксировал на бумаге все приметы Саладена, переодетого старухой.
– Господин герцог, – произнес чиновник, завершив свою работу, – могу ли я задать вашей светлости несколько вопросов?
– Разумеется, можете, – ответил герцог де Шав.
– Человек, который привел вас сюда, утверждает, что вы говорили с похитительницей ребенка, – начал комиссар.
– Это правда, – кивнул бородач.
– Мне необходимо знать, о чем вы, ваша светлость, беседовали с этой женщиной, – продолжал полицейский.
Герцог задумался.
– Все, о чем мы говорили с этой особой, – произнес он после недолгих размышлений, – не имеет никакого отношения к делу, кроме, пожалуй, моего первого вопроса и ее первого ответа. Я поинтересовался у нее: «Куда вы ведете этого ребенка?»
– Малышка знала вас? – пытался уточнить комиссар.
– Да, потому что она улыбнулась мне… – вздохнул герцог. – Женщина в чепце заявила мне: «Я помощница мадам Нобле, прогулочницы, и веду Королеву-Малютку к ее отцу, куда за ней придет ее мамочка».
– И это все? – нахмурился чиновник.
– Нет… – покачал головой смуглокожий иностранец. – Женщина прибавила еще несколько слов, но они касались только меня… и воззвала к моей щедрости.
Полицейский комиссар положил на стол руки и впился глазами в собеседника.
– И вы дали ей денег? – тихо спросил он.
– Да, – просто ответил герцог. – Я богат.
– Это была милостыня? – осведомился комиссар. На смуглых щеках герцога проступил румянец.
– Сударь, – с откровенным удивлением произнес бородач вместо ответа, – в нашей стране с помощью денег можно удвоить рвение полиции.
– Во Франции, – с достоинством ответил комиссар, – полицейские чиновники почитают предложение денег самым тяжким оскорблением.
Герцог поклонился и поднялся со стула.
– Тем не менее, я думаю, – продолжал комиссар, – что вы, ваша светлость, не хотели нанести оскорбления честному человеку, который не сделал вам ничего плохого. И я только предполагаю, вернее, не сомневаюсь, что ваша светлость интересуется этим делом исключительно бескорыстно.
Похоже, в словах комиссара проскользнула язвительная насмешка, тщательно замаскированная серьезным тоном полицейского чиновника. Герцог де Шав вздрогнул.
– Я говорю так лишь для того, – продолжал комиссар, – чтобы понять, насколько это возможно, ход мыслей вашей светлости. Во Франции, как и везде, руководящие лица имеют подчиненных. Именно нижние чины занимаются поисками виновных и в конце концов находят преступников. Никто не будет отрицать, что деньги позволят значительно расширить сферу деятельности наших агентов; надежда же на заслуженное вознаграждение безусловно заставит их работать еще лучше, чем всегда.
Герцог де Шав достал из портмоне два банковских билета по тысяче франков и положил их на письменный стол.
– Это слишком много, – улыбнулся комиссар. – У нас в стране нет золотых россыпей… Половины этой суммы хватит за глаза; потом я дам вам подробнейший отчет, как и на что были употреблены ваши деньги.
Чиновник взял один билет, быстро черкнул на бланке несколько слов и протянул этот листок благородному португальцу.
– Я предложил бы вашей светлости немедленно отправиться в префектуру, к начальнику сыскной полиции, – сказал комиссар, вставая из-за стола. – В этой записке я объясняю причину вашего визита; в префектуре вы наверняка найдете применение своему второму тысячефранковому билету.
Комиссар почтительно раскланялся с герцогом, и тот покинул кабинет.
Как только португалец удалился, комиссар позвонил. Вошел Пикар.
– Что-то тут не так, – сказал ему комиссар. – Эта молодая женщина красива?
– Красива – это не то слово! – воскликнул Пикар. – Она просто божественна – даже с покрасневшими глазами и бледными, как у мертвеца, щеками.
– Пригласите Риу, – распорядился комиссар.
Риу был довольно поганеньким человеком, но прекрасным полицейским агентом. В профиль он отдаленно напоминал левретку, однако, вопреки хрестоматийным утверждениям френологов, был не лишен сообразительности. С озабоченным видом Риу вошел в комнату.
– Этот герцог держал свой экипаж у главных ворот, – заявил он, – хотя сам проник в Ботанический сад через калитку со стороны улицы Кювье. Все это очень странно…
– Его экипаж следовал за толпой через Аустерлицкий мост, – добавил Пикар, – а теперь ожидает возле дверей.
Комиссар с игривым смешком взглянул на часы.
– У каждого есть свои маленькие слабости, – заметил он, приглаживая свои и без того прилизанные волосы. – Воркотня таких вот голубков больше похожа на урчание тигра. Этот тоже не изобрел ничего нового. Я, как и положено, отослал его в префектуру, однако вовсе не рассержусь, если пропавший розанчик найдем мы. И не забудьте! Того, кто первым обнаружит девчушку, ожидает солидная награда.
– Этот герцог сразу показался мне щедрым типом, – заметил Пикар. – Поэтому я и остался.
Риу резко взмахнул тощей рукой с растопыренными пальцами.
– Заметано! – воскликнул он, как делают играющие дети. – Я придумал одну штучку.
– И я тоже! – вскричал Пикар. – Давай напишем!
Они схватили свои весьма потрепанные блокноты и карандаши и набросали по нескольку строчек. Сначала комиссар прочел «штучку» бригадира. «Неплохо!» – удовлетворенно хмыкнул чиновник. Взглянув на листок сержанта, он расхохотался.
– То же самое! – объявил комиссар. – Ex aequo. Похоже, вы оба правы. Итак, вам предоставляется полная свобода действий – и сто франков на первые расходы. Пятьсот франков победителю. С Богом!
Риу и Пикар бросились на улицу.
В их блокнотах комиссар прочел одну и ту же фразу, написанную четкими, но разными почерками и с разными орфографическими ошибками:
«Сегодня же переворошить всю ярмарку». Риу и Пикар в полном согласии сели в фиакр на площади Мазас: надо было торопиться.
– Послушай, старина, – сказал Риу, – вознаграждение, конечно, не повредит, но я даже сам готов приплатить, лишь бы отыскать малышку.
– И все из-за молодой дамы, – вздохнул Пикар. – Это лишь доказывает, что и ты не лишен чувствительности.
– Мы бросимся на них как тигры, согласен? – решительно проговорил Риу.
– И будем бить прямо в цель! Идет? – распалился Пикар.
– Идет… Живей, кучер, погоняй! – крикнул Риу. Саладен и не подозревал, что его преступление будет так быстро обнаружено.
Он не знал, что враг уже поджидает его в его собственном доме.
Юнец заметал следы, как заправская лиса; мы не в состоянии описать читателю проделанный Саладеном путь, поэтому ограничимся лишь тем, что в очередной раз напомним:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Полицейский комиссар взял перо и под диктовку зафиксировал на бумаге все приметы Саладена, переодетого старухой.
– Господин герцог, – произнес чиновник, завершив свою работу, – могу ли я задать вашей светлости несколько вопросов?
– Разумеется, можете, – ответил герцог де Шав.
– Человек, который привел вас сюда, утверждает, что вы говорили с похитительницей ребенка, – начал комиссар.
– Это правда, – кивнул бородач.
– Мне необходимо знать, о чем вы, ваша светлость, беседовали с этой женщиной, – продолжал полицейский.
Герцог задумался.
– Все, о чем мы говорили с этой особой, – произнес он после недолгих размышлений, – не имеет никакого отношения к делу, кроме, пожалуй, моего первого вопроса и ее первого ответа. Я поинтересовался у нее: «Куда вы ведете этого ребенка?»
– Малышка знала вас? – пытался уточнить комиссар.
– Да, потому что она улыбнулась мне… – вздохнул герцог. – Женщина в чепце заявила мне: «Я помощница мадам Нобле, прогулочницы, и веду Королеву-Малютку к ее отцу, куда за ней придет ее мамочка».
– И это все? – нахмурился чиновник.
– Нет… – покачал головой смуглокожий иностранец. – Женщина прибавила еще несколько слов, но они касались только меня… и воззвала к моей щедрости.
Полицейский комиссар положил на стол руки и впился глазами в собеседника.
– И вы дали ей денег? – тихо спросил он.
– Да, – просто ответил герцог. – Я богат.
– Это была милостыня? – осведомился комиссар. На смуглых щеках герцога проступил румянец.
– Сударь, – с откровенным удивлением произнес бородач вместо ответа, – в нашей стране с помощью денег можно удвоить рвение полиции.
– Во Франции, – с достоинством ответил комиссар, – полицейские чиновники почитают предложение денег самым тяжким оскорблением.
Герцог поклонился и поднялся со стула.
– Тем не менее, я думаю, – продолжал комиссар, – что вы, ваша светлость, не хотели нанести оскорбления честному человеку, который не сделал вам ничего плохого. И я только предполагаю, вернее, не сомневаюсь, что ваша светлость интересуется этим делом исключительно бескорыстно.
Похоже, в словах комиссара проскользнула язвительная насмешка, тщательно замаскированная серьезным тоном полицейского чиновника. Герцог де Шав вздрогнул.
– Я говорю так лишь для того, – продолжал комиссар, – чтобы понять, насколько это возможно, ход мыслей вашей светлости. Во Франции, как и везде, руководящие лица имеют подчиненных. Именно нижние чины занимаются поисками виновных и в конце концов находят преступников. Никто не будет отрицать, что деньги позволят значительно расширить сферу деятельности наших агентов; надежда же на заслуженное вознаграждение безусловно заставит их работать еще лучше, чем всегда.
Герцог де Шав достал из портмоне два банковских билета по тысяче франков и положил их на письменный стол.
– Это слишком много, – улыбнулся комиссар. – У нас в стране нет золотых россыпей… Половины этой суммы хватит за глаза; потом я дам вам подробнейший отчет, как и на что были употреблены ваши деньги.
Чиновник взял один билет, быстро черкнул на бланке несколько слов и протянул этот листок благородному португальцу.
– Я предложил бы вашей светлости немедленно отправиться в префектуру, к начальнику сыскной полиции, – сказал комиссар, вставая из-за стола. – В этой записке я объясняю причину вашего визита; в префектуре вы наверняка найдете применение своему второму тысячефранковому билету.
Комиссар почтительно раскланялся с герцогом, и тот покинул кабинет.
Как только португалец удалился, комиссар позвонил. Вошел Пикар.
– Что-то тут не так, – сказал ему комиссар. – Эта молодая женщина красива?
– Красива – это не то слово! – воскликнул Пикар. – Она просто божественна – даже с покрасневшими глазами и бледными, как у мертвеца, щеками.
– Пригласите Риу, – распорядился комиссар.
Риу был довольно поганеньким человеком, но прекрасным полицейским агентом. В профиль он отдаленно напоминал левретку, однако, вопреки хрестоматийным утверждениям френологов, был не лишен сообразительности. С озабоченным видом Риу вошел в комнату.
– Этот герцог держал свой экипаж у главных ворот, – заявил он, – хотя сам проник в Ботанический сад через калитку со стороны улицы Кювье. Все это очень странно…
– Его экипаж следовал за толпой через Аустерлицкий мост, – добавил Пикар, – а теперь ожидает возле дверей.
Комиссар с игривым смешком взглянул на часы.
– У каждого есть свои маленькие слабости, – заметил он, приглаживая свои и без того прилизанные волосы. – Воркотня таких вот голубков больше похожа на урчание тигра. Этот тоже не изобрел ничего нового. Я, как и положено, отослал его в префектуру, однако вовсе не рассержусь, если пропавший розанчик найдем мы. И не забудьте! Того, кто первым обнаружит девчушку, ожидает солидная награда.
– Этот герцог сразу показался мне щедрым типом, – заметил Пикар. – Поэтому я и остался.
Риу резко взмахнул тощей рукой с растопыренными пальцами.
– Заметано! – воскликнул он, как делают играющие дети. – Я придумал одну штучку.
– И я тоже! – вскричал Пикар. – Давай напишем!
Они схватили свои весьма потрепанные блокноты и карандаши и набросали по нескольку строчек. Сначала комиссар прочел «штучку» бригадира. «Неплохо!» – удовлетворенно хмыкнул чиновник. Взглянув на листок сержанта, он расхохотался.
– То же самое! – объявил комиссар. – Ex aequo. Похоже, вы оба правы. Итак, вам предоставляется полная свобода действий – и сто франков на первые расходы. Пятьсот франков победителю. С Богом!
Риу и Пикар бросились на улицу.
В их блокнотах комиссар прочел одну и ту же фразу, написанную четкими, но разными почерками и с разными орфографическими ошибками:
«Сегодня же переворошить всю ярмарку». Риу и Пикар в полном согласии сели в фиакр на площади Мазас: надо было торопиться.
– Послушай, старина, – сказал Риу, – вознаграждение, конечно, не повредит, но я даже сам готов приплатить, лишь бы отыскать малышку.
– И все из-за молодой дамы, – вздохнул Пикар. – Это лишь доказывает, что и ты не лишен чувствительности.
– Мы бросимся на них как тигры, согласен? – решительно проговорил Риу.
– И будем бить прямо в цель! Идет? – распалился Пикар.
– Идет… Живей, кучер, погоняй! – крикнул Риу. Саладен и не подозревал, что его преступление будет так быстро обнаружено.
Он не знал, что враг уже поджидает его в его собственном доме.
Юнец заметал следы, как заправская лиса; мы не в состоянии описать читателю проделанный Саладеном путь, поэтому ограничимся лишь тем, что в очередной раз напомним:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126