Кто-то вымел мусор из кухни, но в комнатах все еще царил совершеннейший бедлам. «Кто, интересно, займется этим?» – думал Мейер, переходя из комнаты в комнату. Нарисованный мелом на полу у холодильника силуэт отмечал место, где была обнаружена убитая Изабел Харрис. Рано или поздно кто-нибудь вымоет пол на кухне, сотрет мел и пятна крови на линолеуме. Рано или поздно кто-нибудь арендует эту квартиру. Однажды новый жилец между делом заметит, что в этой кухне было совершено убийство. Бедную женщину нашли вот здесь, У холодильника, с перерезанным горлом. «Да ну?» – удивится гость, и они продолжат разговор о последнем туре первенства по бейсболу.
А пока Изабел Харрис сохранялась в этом доме в форме смутного мелового наброска на полу да засохших пятен крови на линолеуме. И еще разбросанная одежда в комнате... Где-то Мейер читал, что слепые раскладывают одежду в разные ящики соответственно цвету, чтобы ненароком не надеть зеленый галстук к красной рубашке или алую блузу к юбке апельсинового цвета. Еще они различают одежду по швам: глаза им заменяют пальцы.
Сам Мейер не мог представить себя слепым. Ослепни он вдруг, – наверное, в ту же минуту покончил бы с собой.
На кухне, поверх раковины, было небольшое окно, сейчас совершенно замерзшее. В квартире стоял жуткий холод, наверняка привратник отключил все батареи, едва полиция ушла – к чему кормить этих и без того зажравшихся арабов. Натянув перчатки, Мейер принялся тереть стекло тыльной стороной ладони до тех пор, пока не образовался неровный круг, через который можно было рассмотреть и кирпичное здание напротив, и подоконник, выступающий наружу.
На подоконнике стоял цветочный горшок.
В горшке полегли, как солдаты в бою, высохшие стебли и увядшие листья цветов прошлого лета. Мейер потянул на себя раму: обычно в жилых домах окна закрывались наглухо, но эта поддалась легко. Он взял с подоконника горшок, поставил его на стол и закрыл окно. В куче разбросанной по полу посуды он нашел большую столовую ложку и принялся копаться в горшке. Сначала замерзшая земля поддавалась туго, но вскоре Мейер добрался до мягкого слоя. Кто-то явно здесь копался, причем совсем недавно – ложка входила в землю без малейшего усилия. Мейер снял перчатки и засунул обе руки глубоко в горшок. Ничего. Он повертел головой, открыл шкафчик под мойкой и нашел там пачку коричневых бумажных салфеток. Вытащив одну, он расстелил ее на столе и принялся вытряхивать на нее землю.
Вскоре горшок опустел.
В нем ничего не было.
Мейер ссыпал немного земли в конверт для вещественных доказательств, который надо было переслать Гроссману в лабораторию, и пошел во двор.
Глава 8
Главный госпиталь в Форт-Мерсера был построен прямо накануне испанской войны. Это Карелла узнал от девушки-сержанта, которая показывала ему дорогу в архив. Сомневаться в ее словах не приходилось; так и впрямь строили на рубеже веков: высокие потолки, толстые стены, огромные окна, поднимающиеся прямо от пола. Из кабинета полковника Андерсона они спустились на лифте на первый этаж и сейчас шли по коридору, напоминавшему монастырскую колоннаду. За окнами виднелся голый сад и лужайка, сбегавшая к реке. Вдалеке, на обширной косе вырисовывались стены тюрьмы «Касталвью» – крупнейшего исправительного учреждения в этом штате. Здесь у Кареллы было много знакомых преступников. Так сказать, деловые партнеры.
Его проводница, привлекательная блондинка лет тридцати с небольшим, была одета строго по форме – бледно-оливкового цвета рубаха и ботинки на низком каблуке. Покачивая бедрами, она четко печатала шаг по черепичному полу, и в голубых глазах ее отражались лучи тусклого ноябрьского солнца.
– Похоже, они готовились тогда к этой чертовой войне, – заметила она. – Иначе зачем строить здесь целых два госпиталя? А знаете, как называют этот?
– Шутку слышали?
– Нет. Что за шутка?
– А где же госпиталь для рядовых?
Карелла недоуменно посмотрел на нее.
– Для рядовых, – повторила она.
– А-а, понимаю. Главный. Генеральский.
– Точно, – женщина засмеялась.
«Она что, заигрывает со мной? – подумал Карелла. – Пожалуй, нет. А впрочем, может быть. Нет, наверное, все же нет».
– Ну вот и пришли, – она быстро шагнула к массивной деревянной двери по правую сторону коридора и открыла ее.
Карелла вошел вслед за ней в огромное помещение, все пространство которого занимали металлические шкафы. Здесь были такие же высокие потолки и большие окна, пропускавшие достаточно света. Шкафы стояли от стены до стены рядами, как могилы на кладбище, Карелле вдруг показалось, что найти здесь дело Джимми Харриса – задача совершенно неразрешимая. Всего пять минут назад полковник Андерсон сказал, что сержант поможет ему отыскать то, что нужно. Но, судя по всему, ему тут и взвода будет мало. Наверное, на лице его отразилось смятение.
– Да ну же, не смущайтесь, – засмеялась девушка. – Здесь все подобрано, как надо. Медицинскую карту мы найдем без проблем, а там уж я помогу вам в ней разобраться. Кстати, как мне обращаться к вам – детектив Карелла, мистер Карелла – как?
– А мне как вас называть?
– Джанет.
– Стив.
Пожалуй, проблемы с поисками карты у них бы все же возникли, если бы не второе имя. За время существования госпиталя через него прошло ни много ни мало сорок семь Джеймсов Харрисов – ветераны по крайней мере четырех войн: для Америки это было горячее времечко. Но только двоих раненых звали Джеймс Рэндольф Харрис, один – белый, другой – черный. Так что на самом деле им понадобилось всего пять минут, чтобы найти нужную папку. Если о важности судить по весу и толщине, то могли бы искать и подольше.
Джанет провела Кареллу в соседнюю комнату, которая выглядела почти как монашеская келья – выбеленные стены, маленькие окна, простой деревянный стол и вокруг него стулья с высокими спинками. Карелле пришло в голову, что его ассоциации сегодня имеют сугубо религиозный характер: инспекторская напомнила церковь, коридор – монастырский интерьер, а вот теперь комната – келью. Того и гляди появится кто-нибудь в черной рясе со старым манускриптом в руках.
– Это мое самое любимое место во всем госпитале, – сказала Джанет и, придвинув стул, села.
– Ну и что нам с этим теперь делать? – спросил Карелла.
– А это зависит от того, что вам нужно, – ответила Джанет, перебрасывая ногу на ногу. Ноги у нее были красивые. «Она что, кокетничает со мной?» – снова подумал Карелла, но тут же отмел свои подозрения.
– Мне нужно все, что имеет отношение к кошмарам, которые мучили Харриса.
– Ладно. Тогда давайте разделим папку пополам. Вы пойдете к середине с конца, а я с начала. Годится?
– Отлично.
– Вам говорили, что у вас глаза немного скошены вниз?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64