Капрал вновь позвонил полковнику, доложил о прибытии Кареллы, затем указал ему на дверь:
– Пожалуйста, проходите.
Полковник Хамфрис, высокий загорелый пятидесятилетний мужчина, с крепким рукопожатием и несколько пропитым голосом, сообщил Карелле, что только что переговорил с командиром части и получил разрешение на личный досмотр при условии, что будут присутствовать военный юрист и армейский врач. Карелла нашел это условие совершенно естественным. Армия должна оберегать права своих офицеров.
В медицинском пункте части собралось пятеро – подполковник – военный юрист; майор – армейский врач; полковник Хамфрис – старший полицейский чин части; Карелла, которого вся эта процедура начала приводить в некоторое замешательство, и, наконец, майор Джон Фрэнсис Таталья. Последний прочитал судебное предписание и пожал плечами:
– Не понимаю.
– Эта бумага дает ему право осмотреть вас на предмет обнаружения собачьего укуса, – сказал юрист. – Генерал Килборг не возражает.
– Извольте, пожалуйста, раздеться.
– Это просто смешно, – сказал Таталья, но тем не менее принялся раздеваться. На руках никаких ранок не оказалось, но на левой ноге, чуть выше лодыжки, белела повязка.
– А это что? – спросил Карелла.
Оставшийся в одних трусах и нижней рубахе Таталья ответил:
– Порезался.
– Попрошу вас снять повязку, – сказал Карелла.
– Боюсь, снова кровь пойдет.
– Здесь доктор. Если хотите, он этим займется.
– Да нет, я уж сам. – Таталья медленно размотал бинт.
– Это не порез, – заявил Карелла.
– Нет, порез, – стоял на своем Таталья.
– А откуда же тогда эти вмятины?
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Это следы от зубов.
– Вы что, врач?
– Нет, но для этого и не нужно быть врачом, Любому видно, что это следы укуса. – Карелла повернулся к офицеру-медику.
– Скажите, майор, ведь это следы от зубов?
– Это могут быть следы от зубов. Но мне надо получше разглядеть их.
– Так не сделаете ли одолжение? – попросил Карелла.
Майор прошел к шкафчику из нержавеющей стали, выдвинул верхний ящик и взял лупу.
– Будьте любезны прилечь на этот стол, – обратился он к Таталье. Таталья взобрался на стол. Врач направил свет на больное место, приладил лупу и принялся разглядывать рану.
– Ну что же, – заявил он, – это могут быть следы собачьих клыков. Но с определенностью сказать не могу.
– Полковник, – Карелла повернулся к юристу, – я должен взять этого человека под стражу на предмет дальнейшего медицинского обследования раны, а также допроса по поводу трех убийств и попытки нападения.
– Да, но у нас нет уверенности в том, что это следы собачьего укуса, – возразил тот.
– То, что это следы укуса какого-то животного, сомнений не вызывает, – настаивал Карелла.
– Отсюда еще не следует, что это следы собачьего укуса, а в вашем предписании значится четко: укус собаки. И если это какой-то другой укус...
– Но ведь ваш же собственный врач говорит, что это может быть...
– Ничего подобного, я сказал, что с определенностью утверждать не могу, – вмешался в разговор последний.
– Слушайте, что здесь, черт побери, происходит?! – взорвался Карелла.
– Происходит то, что вы хотите вывести этого человека из-под военной юрисдикции, – пояснил юрист, – а я не...
– За тем лишь, чтобы проверить результаты проведенного нами расследования.
– ...А я не уверен, что вправе сделать это.
– Так мне что же, обращаться к окружному прокурору? Ладно, где тут у вас телефон, сейчас позвоню в городскую прокуратуру.
– Спокойно, спокойно, – умиротворяюще произнес полковник Хамфрис.
– О каком спокойствии вы говорите! – вконец разъярился Карелла. – Здесь присутствует человек, который, возможно, совершил три убийства, а вы призываете меня к спокойствию?! Да я арестую его, даже если для этого мне понадобится дозваниваться до президента и получать его разрешение, ясно? Он Верховный главнокомандующий...
– Спокойнее, спокойнее, – повторил Хамфрис.
– Так что будем делать? – спросил Карелла.
– Позвольте мне поговорить с генералом, – сказал Хамфрис.
– Давайте, говорите с генералом.
– Это недолго, – Хамфрис вышел в соседнюю комнату.
Через стену было слышно, как он куда-то звонит. Карелла принялся мерять шагами медпункт. Офицеры, избегая его взгляда, смотрели через окно на плац. Таталья перебинтовал ногу и уже одевался, когда вернулся Хамфрис.
– Генерал не возражает, – сообщил он.
* * *
Но не так-то все было просто.
С Татальей отправился военный юрист, чтобы защищать, как принято в этой стране, его права, – совсем неплохая, если вдуматься, традиция. А если вовсе не Таталья убил Джимми и Изабел Харрис, не говоря уж об Эстер Мэттисен? Что, если вовсе не он собирался напасть на старого Юджина Мэслена и совсем не его укусила собака по кличке Ральф? Может быть, его укусила собственная жена? Или любимая кошка? На этот случай и было предусмотрено присутствие подполковника Энтони Лумиса – при нем нужные показания из Татальи грубой силой не выбьешь; и хотя в наши дни полицейские резиновыми дубинками в таких случаях не пользуются, Лумис мог этого и не знать.
В ответ на предложение Кареллы взять у Татальи на пробу кровь и сравнить ее с образцами, взятыми на тротуаре неподалеку от Торгового банка, подполковник Лумис заявил, что, с его точки зрения, это нарушение прав Татальи. К тому времени в инспекторскую уже подошел помощник окружного прокурора Эндрю Стюарт. Дело по-настоящему запахло жареным, и прокуратуре вовсе не хотелось отпускать ни с чем подозреваемого в целой серии убийств, только потому что его права блюдет привередливый армейский законник – вон, он даже не позволил полицейскому врачу взглянуть на рану, чтобы определить ее происхождение. Стюарт тоже был привередливым законником, хотя и гражданским. В будущем он надеялся стать губернатором штата. В одну из многочисленных войн, что вела эта страна, он служил в армии Соединенных Штатов и с тех пор не любил военных, а подполковников – в особенности.
– Полковник, – в американской армии к подполковникам обращаются именно так, – полковник, по-видимому, перед тем, как вам в одиночку предстоит сразиться с противником, мне следует посвятить вас кое в какие тайны. – Довольный такого рода вступлением Стюарт улыбнулся улыбкой чеширского кота. – Я намерен поговорить об акте Миранды-Эскобедо и о правах заключенного. Или вернее, поскольку сегодня и так все говорят о правах заключенных, я, разнообразия ради, поговорю о правах представителей закона. Итак, внимание, полковник...
– Мне не нравится ваш покровительственный тон, – заметил Лумис.
– Боюсь, вам придется с ним примириться, – Стюарт снова улыбнулся улыбкой чеширского кота. – Для вашего сведения, офицер полиции имеет полное право потребовать от заключенного, чтобы тот сдал кровь на анализ, взять у него отпечатки пальцев, сфотографировать, обыскать, попросить принять то или иное положение, надеть шляпу или пальто, поднять монету с пола, приложить палец к кончику носа и тому подобное, не уведомляя предварительно о праве на юридическую поддержку и о том, что его показания могут быть использованы против него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64