Вот прямо сейчас и случится. Он запирает дверь в подвал, на два оборота запирает, словно опасается налета банды, да не одной, накидывает цепочку, и вот возвращается к ней, и тесно прижимает к себе и целует взасос, так что не вздохнешь.
Она чувствует на теле его руки. Он расстегивает ее блузу, касается груди, запускает руки под юбку, обхватывает бедра, а потом ягодицы, на которые натянуты нейлоновые трусики. У нее кругом идет голова. Она без сил откидывается на столб, и он берет ее прямо здесь, стоя. Он срывает с нее трусы, комкает их, отбрасывает в сторону, расстегивает штаны и входит в нее. И почти сразу же кончает, а она вскрикивает и тоже кончает, и пусть катятся ко всем чертям и «Ястребы», и Ллойд, и вообще целый мир. Они сжимают друг друга с такой силой, будто это в последний раз, оба вжимаются в столб посреди комнаты, а вокруг бушует природа – и гром и молнии. Слезы льются у нее из глаз. И у него тоже, а потом он заставляет ее поклясться, что она никому никогда не проговорится, что он плакал.
Глава 12
Наконец наступило утро понедельника.
На столе у Кареллы зазвонил телефон. Он поднял трубку:
– Восемьдесят седьмой участок. Карелла.
– Это Мэлони, из подразделения служебных собак.
– Да, Мэлони, слушаю.
– Вы, кажется, должны были мне позвонить.
– Я только что пришел, – ответил Карелла, взглянув на часы. – Еще лишь четверть девятого, Мэлони.
– Мы же договорились, что вы начнете день со звонка ко мне.
– Я и собирался с него начать.
– Я не намерен углубляться в спор на тему, с чего вы начинаете утро, – продолжал Мэлони. – Я здесь с восьми часов, и, по-моему, именно это означает начало рабочего дня, но, повторяю, спорить не собираюсь. Единственное, что я желаю знать, это что мне делать с этой собакой.
– Т-а-к, – протянул Карелла.
– Что значит «т-а-к»?
– Это значит: дайте мне минуту подумать, ладно?
– Не больно-то приятно держать здесь этого пса, – сообщил Мэлони. – Он никому не позволяет даже пройти мимо, не ест того, что ему дают, это чертовски неблагодарная дворняга, если хотите знать.
– Его так выдрессировали, – возразил Карелла.
– Выдрессировали быть неблагодарным?
– Да нет же, принимать пищу только из рук хозяина. Это пес-поводырь.
– Я не знаю, кто он, но мне здесь не нужны собаки-поводыри. Мне нужны собаки, приученные вынюхивать наркотики. Так что прикажете мне с ним делать? Если он вам не нужен, я отправлю его в собачий приют. Знаете, как поступают с ними в приюте?
– Знаю, знаю.
– Дворнягу держат там три недели, а потом ликвидируют. Безболезненно. Его помещают в контейнер и выкачивают оттуда весь воздух. Это все равно что заснуть. Ну, так что скажете. Капелла?
– Карелла.
– Да, что скажете?
– Я пришлю за ним кого-нибудь.
– Когда?
– Сразу же.
– "Сразу же" – это когда?
– Сразу же – это сразу же, – разозлился Карелла.
– Ну конечно, – съязвил Мэлони, – так же, как «начать утро» в четверть девятого, да?
– Кто-нибудь приедет за ним к десяти.
– Ехать надо в управление. Восьмой этаж, пусть спросят детектива Мэлони. Чем вы, ребята, только там занимаетесь, работаете по сокращенному рабочему дню, что ли?
– И то только если дела, – ответил Карелла и бросил трубку.
Детектив Ричард Дженеро сидел за своим столом, погруженный в изучение словаря. Карелла подошел к нему и спросил:
– Ну, нашел нужное слово, Дженеро?
– Что? – переспросил тот. – А-а, нашел, да, нашел нужное слово.
Он не улыбался. Он вообще редко улыбался. Карелла подозревал, что Дженеро страдает тяжелыми запорами. Вдруг он подумал – почему никто в участке не называет Дженеро Ричардом, Ричи или Диком, а только «Дженеро»? Все остальные обращаются друг к другу по именам но Дженеро всегда оставался «Дженеро». Более того, интересно, почему сам Дженеро никогда не обращал на это никакого внимания? А за пределами участка его тоже называют Дженеро? Может, его и родная мать так зовет? Звонит ему по пятницам и говорит: «Дженеро, это мама. Почему ты никогда сам не позвонишь?»
– Не хочешь ли оказать мне услугу? – спросил Карелла.
– Какую услугу? – с подозрением поинтересовался Дженеро.
– Съездить в центр за собакой.
– За какой такой собакой? – все так же подозрительно осведомился Дженеро.
– За собакой-поводырем.
– Шутишь?
– Нет.
– Тогда за какой же собакой?
– Ну я же сказал, за поводырем, в отдел служебных собак.
– Это ты прохаживаешься насчет того случая, когда меня ранили в ногу, да?
– Да нет же!
– Тогда насчет той истории, когда я патрулировал в парке, что ли?
– Нет, Дженеро, вовсе нет.
– А, это когда я изображал слепого и мне прострелили ногу, да?
– Нет. Я серьезно. Из отдела служебных собак нужно забрать черного Лабрадора.
– А почему ты посылаешь меня?
– Я тебя не посылаю, Дженеро, я спрашиваю, не хочешь ли ты съездить за ним.
– Тогда пошли патрульного, – ответил Дженеро. -
Какого черта! Как только в участке нужно сделать какую-нибудь дерьмовую работу, так посылают именно меня. Пошли вы все! – выругался Дженеро.
– Я думал, может, ты захочешь проветриться, – сказал Карелла.
– У меня и здесь есть чем заняться, – распалился Дженеро. – Думаешь, мне делать нечего?
– Ладно, забудь! – успокоил его Карелла.
– Посылай туда треклятого патрульного!
– Я так и сделаю, – согласился Карелла.
– А все же это был розыгрыш. Думаешь, я не понял? – сказал Дженеро. – Ты намекал на ту мою рану в парке.
– Я думал, рана у тебя была в ноге.
– Рана была в ноге, а получил я ее в парке, – без тени юмора ответил Дженеро.
Карелла вернулся к своему столу и набрал номер «24». Трубку снял сержант Мерчисон.
– Дэйв, это Стив. Ты можешь послать для меня машину в управление? Восьмой этаж, спросить детектива Мэлони, он должен вернуть нам черного служебного Лабрадора.
– Собака злая? – спросил Мерчисон.
– Нет, это пес-поводырь, он не злой.
– Бывают такие поводыри, что стоит на них посмотреть, как они тут же цапнут, – заметил Мерчисон.
– Скажи своему человеку, чтобы надел на него намордник, у них ведь в патрульных машинах, кажется, есть намордники?
– Да, но на злую собаку не больно-то наденешь намордник.
– Говорю тебе, это не злая собака, – повторил Карелла. – Только, Дейв, мог бы ты послать кого-нибудь прямо сейчас? Если не забрать пса до десяти, они упекут его в собачью богадельню и убьют там через три недели.
– Ну и что за спешка? – сказал Мерчисон и отключился.
Карелла положил трубку на рычаг и уставился на телефон так мрачно, что тот не выдержал и зазвонил. Карелла очнулся и снова снял трубку.
– Восемьдесят седьмой участок, Карелла, – произнес он.
– Стив, это Сэм Гроссман.
– Привет, Сэм, как дела?
– Comme ci, comme са, потихоньку, – ответил Гроссман. – Это ты присылал в лабораторию пробу земли на анализ? Там написано просто «87-й участок».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Она чувствует на теле его руки. Он расстегивает ее блузу, касается груди, запускает руки под юбку, обхватывает бедра, а потом ягодицы, на которые натянуты нейлоновые трусики. У нее кругом идет голова. Она без сил откидывается на столб, и он берет ее прямо здесь, стоя. Он срывает с нее трусы, комкает их, отбрасывает в сторону, расстегивает штаны и входит в нее. И почти сразу же кончает, а она вскрикивает и тоже кончает, и пусть катятся ко всем чертям и «Ястребы», и Ллойд, и вообще целый мир. Они сжимают друг друга с такой силой, будто это в последний раз, оба вжимаются в столб посреди комнаты, а вокруг бушует природа – и гром и молнии. Слезы льются у нее из глаз. И у него тоже, а потом он заставляет ее поклясться, что она никому никогда не проговорится, что он плакал.
Глава 12
Наконец наступило утро понедельника.
На столе у Кареллы зазвонил телефон. Он поднял трубку:
– Восемьдесят седьмой участок. Карелла.
– Это Мэлони, из подразделения служебных собак.
– Да, Мэлони, слушаю.
– Вы, кажется, должны были мне позвонить.
– Я только что пришел, – ответил Карелла, взглянув на часы. – Еще лишь четверть девятого, Мэлони.
– Мы же договорились, что вы начнете день со звонка ко мне.
– Я и собирался с него начать.
– Я не намерен углубляться в спор на тему, с чего вы начинаете утро, – продолжал Мэлони. – Я здесь с восьми часов, и, по-моему, именно это означает начало рабочего дня, но, повторяю, спорить не собираюсь. Единственное, что я желаю знать, это что мне делать с этой собакой.
– Т-а-к, – протянул Карелла.
– Что значит «т-а-к»?
– Это значит: дайте мне минуту подумать, ладно?
– Не больно-то приятно держать здесь этого пса, – сообщил Мэлони. – Он никому не позволяет даже пройти мимо, не ест того, что ему дают, это чертовски неблагодарная дворняга, если хотите знать.
– Его так выдрессировали, – возразил Карелла.
– Выдрессировали быть неблагодарным?
– Да нет же, принимать пищу только из рук хозяина. Это пес-поводырь.
– Я не знаю, кто он, но мне здесь не нужны собаки-поводыри. Мне нужны собаки, приученные вынюхивать наркотики. Так что прикажете мне с ним делать? Если он вам не нужен, я отправлю его в собачий приют. Знаете, как поступают с ними в приюте?
– Знаю, знаю.
– Дворнягу держат там три недели, а потом ликвидируют. Безболезненно. Его помещают в контейнер и выкачивают оттуда весь воздух. Это все равно что заснуть. Ну, так что скажете. Капелла?
– Карелла.
– Да, что скажете?
– Я пришлю за ним кого-нибудь.
– Когда?
– Сразу же.
– "Сразу же" – это когда?
– Сразу же – это сразу же, – разозлился Карелла.
– Ну конечно, – съязвил Мэлони, – так же, как «начать утро» в четверть девятого, да?
– Кто-нибудь приедет за ним к десяти.
– Ехать надо в управление. Восьмой этаж, пусть спросят детектива Мэлони. Чем вы, ребята, только там занимаетесь, работаете по сокращенному рабочему дню, что ли?
– И то только если дела, – ответил Карелла и бросил трубку.
Детектив Ричард Дженеро сидел за своим столом, погруженный в изучение словаря. Карелла подошел к нему и спросил:
– Ну, нашел нужное слово, Дженеро?
– Что? – переспросил тот. – А-а, нашел, да, нашел нужное слово.
Он не улыбался. Он вообще редко улыбался. Карелла подозревал, что Дженеро страдает тяжелыми запорами. Вдруг он подумал – почему никто в участке не называет Дженеро Ричардом, Ричи или Диком, а только «Дженеро»? Все остальные обращаются друг к другу по именам но Дженеро всегда оставался «Дженеро». Более того, интересно, почему сам Дженеро никогда не обращал на это никакого внимания? А за пределами участка его тоже называют Дженеро? Может, его и родная мать так зовет? Звонит ему по пятницам и говорит: «Дженеро, это мама. Почему ты никогда сам не позвонишь?»
– Не хочешь ли оказать мне услугу? – спросил Карелла.
– Какую услугу? – с подозрением поинтересовался Дженеро.
– Съездить в центр за собакой.
– За какой такой собакой? – все так же подозрительно осведомился Дженеро.
– За собакой-поводырем.
– Шутишь?
– Нет.
– Тогда за какой же собакой?
– Ну я же сказал, за поводырем, в отдел служебных собак.
– Это ты прохаживаешься насчет того случая, когда меня ранили в ногу, да?
– Да нет же!
– Тогда насчет той истории, когда я патрулировал в парке, что ли?
– Нет, Дженеро, вовсе нет.
– А, это когда я изображал слепого и мне прострелили ногу, да?
– Нет. Я серьезно. Из отдела служебных собак нужно забрать черного Лабрадора.
– А почему ты посылаешь меня?
– Я тебя не посылаю, Дженеро, я спрашиваю, не хочешь ли ты съездить за ним.
– Тогда пошли патрульного, – ответил Дженеро. -
Какого черта! Как только в участке нужно сделать какую-нибудь дерьмовую работу, так посылают именно меня. Пошли вы все! – выругался Дженеро.
– Я думал, может, ты захочешь проветриться, – сказал Карелла.
– У меня и здесь есть чем заняться, – распалился Дженеро. – Думаешь, мне делать нечего?
– Ладно, забудь! – успокоил его Карелла.
– Посылай туда треклятого патрульного!
– Я так и сделаю, – согласился Карелла.
– А все же это был розыгрыш. Думаешь, я не понял? – сказал Дженеро. – Ты намекал на ту мою рану в парке.
– Я думал, рана у тебя была в ноге.
– Рана была в ноге, а получил я ее в парке, – без тени юмора ответил Дженеро.
Карелла вернулся к своему столу и набрал номер «24». Трубку снял сержант Мерчисон.
– Дэйв, это Стив. Ты можешь послать для меня машину в управление? Восьмой этаж, спросить детектива Мэлони, он должен вернуть нам черного служебного Лабрадора.
– Собака злая? – спросил Мерчисон.
– Нет, это пес-поводырь, он не злой.
– Бывают такие поводыри, что стоит на них посмотреть, как они тут же цапнут, – заметил Мерчисон.
– Скажи своему человеку, чтобы надел на него намордник, у них ведь в патрульных машинах, кажется, есть намордники?
– Да, но на злую собаку не больно-то наденешь намордник.
– Говорю тебе, это не злая собака, – повторил Карелла. – Только, Дейв, мог бы ты послать кого-нибудь прямо сейчас? Если не забрать пса до десяти, они упекут его в собачью богадельню и убьют там через три недели.
– Ну и что за спешка? – сказал Мерчисон и отключился.
Карелла положил трубку на рычаг и уставился на телефон так мрачно, что тот не выдержал и зазвонил. Карелла очнулся и снова снял трубку.
– Восемьдесят седьмой участок, Карелла, – произнес он.
– Стив, это Сэм Гроссман.
– Привет, Сэм, как дела?
– Comme ci, comme са, потихоньку, – ответил Гроссман. – Это ты присылал в лабораторию пробу земли на анализ? Там написано просто «87-й участок».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64