Один даже от самого Алидара.
Я слушал как зачарованный. Малкольм запомнил родословную всех этих лошадей до третьего колена, и фразы вроде «взял приз на скачках» или «все жеребята от него — будущие чемпионы» произносил так, будто всю жизнь только и занимался лошадьми.
— Можно спросить тебя кое о чем? — внезапно сказал я.
— Не знаю, пока ты не скажешь о чем.
— Ничего… м-м-м… Скажи, насколько ты богат?
Малкольм рассмеялся.
— Это Джойси подговорила тебя спросить?
— Нет, мне самому интересно.
Он задумался.
— Хм. Не могу сказать с точностью до миллиона. Каждый день все меняется. Наверное, что-то около ста миллионов фунтов. Даже если я пальцем не пошевелю, они будут приносить в год где-то по пять миллионов чистого дохода, но ты же меня знаешь — я так через месяц помру со скуки.
— За вычетом налогов? — спросил я.
— Конечно. Налоги обычно высчитываются автоматически. На лошадей я потратил всего только годовую прибыль за счет процентов. Не так уж и много. И не больше — на все те проекты, из-за которых семья подняла такой гвалт. Я же не сошел с ума. Когда я сыграю в ящик, каждому из вас достанется изрядный куш. Даже больше, чем сейчас. Только бы прожить подольше. Можешь так им и сказать.
— Я сказал им, что ты записал в завещании: в случае насильственной смерти все состояние пойдет на благотворительность.
— И как я об этом не подумал?
— Ты не думал над тем, чтобы дать им какую-то сумму сейчас, прежде чем ты… э-э-э… сыграешь в ящик?
— Ты знаешь мое мнение.
— Да.
— И ты меня не одобряешь.
— В целом я с тобой согласен. Страховые фонды были немаленькими, когда ты их учредил. Не многие отцы так щедры к своим детям. Но твои дети не безупречны, и некоторые из них угодили в неприятности. Если бы кто-то истекал кровью, ты ведь купил бы ему бинты?
Малкольм откинулся на спинку стула и уныло уставился на свой кофе.
— Это они послали тебя выпрашивать у меня деньги? — спросил он.
— Нет. Я просто расскажу тебе, что происходит с ними, а там уж сам решай, как поступить.
— Ладно. Только не сегодня.
— Хорошо. Знаешь, я выиграл скачку в Кемптоне.
— Правда?! — Он живо заинтересовался, стал расспрашивать о подробностях. Малкольм не желая слушать о своем скандальном семействе и о тайном убийце. Он устал от того, что его постоянно поносят и в то же время изводят просьбами. Отец чувствовал себя в безопасности в Калифорнии, хотя, я специально спросил для интереса, записал нас в гостинице под фамилией Уотсон.
Он сказал на это:
— Мало ли. Знаешь, в британских газетах ведь сообщили, что Блу Кланси участвует здесь в скачках, а Рэмзи говорит, что в этой гостинице соберутся почти все организаторы Кубка коннозаводчиков. У них здесь будут специальные комнаты для приемов и отдельный буфет. В среду, сказал он, здесь будет полно народу со всего света — приедут на скачки. И если кто-то захочет меня выследить — где, ты думаешь, он будет искать в первую очередь?
— Да, Норман Вест дал нам очень хороший совет.
— Я тоже так считаю.
На следующее утро Уотсоны, отец и сын, завтракали на свежем воздухе у бассейна, сидя на белых стульях за белым столиком, под ярко-желтым зонтиком от солнца. Мы разглядывали апельсины, сочные оранжевые мячики среди темно-зеленой листвы, и разговаривали об ужасных вещах.
Я спросил между делом, помнит ли Малкольм, как старый Фред взрывал пни.
— Конечно, помню. Чертов идиот чуть не погиб. Это как-то связано с бомбой в Квантуме?
— Старший инспектор Эйл считает, что это могло навести кого-нибудь на мысль.
Малкольм согласился:
— Наверное, так и получилось.
— Инспектор или кто-то из его людей расспросили Фреда, чем он взрывал кордит… — я рассказал Малкольму, что кордит все еще лежал в сарае для инструментов, — …и Фред сказал, что у него были детонаторы, но после первого взрыва ты выбежал и отобрал их у него.
— Боже мой, а я и забыл! Да, правильно. Вы все были там, правда? Почти все семейство?
— Да, это было как раз в выходные. Хелен сказала, в тот день она только с тобой познакомилась. Они с Дональдом тогда еще не поженились и тоже были там.
Малкольм задумался, вспоминая.
— Не помню. Помню только, что вас было очень много.
— Старший инспектор хотел знать, куда ты дел детонаторы, что забрал у Фреда.
Малкольм возразил:
— Это же было лет двадцать назад!
— Не думаю, что ты мог совсем про такое забыть.
Он с сомнением покачал головой.
— Ты не сдавал их в полицию?
Малкольм уверенно ответил:
— Нет. У старого Фреда не было разрешения на них, а я не хотел, чтобы у него или у того друга, который дал ему взрывчатку, были неприятности. Они наверняка ее где-то сперли.
— Ты помнишь, какие эти детонаторы на вид?
Отец задумчиво нахмурил брови, отпил кофе.
— Кажется, помню. Они лежали в коробочке, завернутые в вату. Маленькие серебристые цилиндрики, длиной где-то два с половиной дюйма.
— Фред сказал, там были еще инструкции.
Малкольм рассмеялся.
— В самом деле? Комплект «сделай бомбу сам»? — Он внезапно посерьезнел. — Нет, кажется, там были только эти цилиндрики. Я не помню никаких инструкций, хотя, может, я их просто не заметил.
— Ты понимал, насколько они опасны?
— Понимал, конечно, но двадцать лет назад нормальные люди не знали так много о бомбах, как сейчас. О таких бомбах, как у террористов. Нас бомбили с воздуха, но это совсем другое дело. Понимаешь, я забрал у Фреда эти детонаторы, чтобы он больше ничего не взрывал, а не потому, что они опасны сами по себе.
— М-м-м… но ты знал, что их нельзя ронять?
— Ты хочешь сказать, если бы я их уронил, мы бы сейчас с тобой не разговаривали?
— Судя по словам эксперта по взрывам, который работал в Квантуме, — похоже на то.
Малкольм намазал маслом кусок булки, положил сверху мармелад и съел.
— Когда я служил в армии адъютантом, мне не приходилось иметь дела со взрывчаткой.
Во время войны он был младшим офицером, разрабатывал обеспечение войсковых соединений и служил в полевых войсках, достаточно близко от линии фронта, но никогда не сталкивался с врагом лицом к лицу. Он никогда особенно об этом не рассказывал — это стало историей задолго до моего рождения.
Я сказал:
— Я вспомнил, куда спрятали кордит, даже спустя двадцать лет. Представь, что ты идешь в дом с этими детонаторами. Куда бы ты их положил? Ты бы положил их в такое место, о котором подумаешь прежде всего, когда о них вспомнишь, правда?
Он кивнул.
— Правда. Я так всегда делаю. — Его глаза затуманились, и внезапно он резко выпрямился в кресле: — Я знаю, где они! Я совсем недавно видел эту коробочку, когда что-то искал. Просто не обратил на нее внимания. Я тогда даже не вспомнил, что в ней, но я совершенно уверен, что это она. Коробка из-под конфет, не очень большая, с картинкой на крышке.
— Где она была и когда ты ее видел в последний раз?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Я слушал как зачарованный. Малкольм запомнил родословную всех этих лошадей до третьего колена, и фразы вроде «взял приз на скачках» или «все жеребята от него — будущие чемпионы» произносил так, будто всю жизнь только и занимался лошадьми.
— Можно спросить тебя кое о чем? — внезапно сказал я.
— Не знаю, пока ты не скажешь о чем.
— Ничего… м-м-м… Скажи, насколько ты богат?
Малкольм рассмеялся.
— Это Джойси подговорила тебя спросить?
— Нет, мне самому интересно.
Он задумался.
— Хм. Не могу сказать с точностью до миллиона. Каждый день все меняется. Наверное, что-то около ста миллионов фунтов. Даже если я пальцем не пошевелю, они будут приносить в год где-то по пять миллионов чистого дохода, но ты же меня знаешь — я так через месяц помру со скуки.
— За вычетом налогов? — спросил я.
— Конечно. Налоги обычно высчитываются автоматически. На лошадей я потратил всего только годовую прибыль за счет процентов. Не так уж и много. И не больше — на все те проекты, из-за которых семья подняла такой гвалт. Я же не сошел с ума. Когда я сыграю в ящик, каждому из вас достанется изрядный куш. Даже больше, чем сейчас. Только бы прожить подольше. Можешь так им и сказать.
— Я сказал им, что ты записал в завещании: в случае насильственной смерти все состояние пойдет на благотворительность.
— И как я об этом не подумал?
— Ты не думал над тем, чтобы дать им какую-то сумму сейчас, прежде чем ты… э-э-э… сыграешь в ящик?
— Ты знаешь мое мнение.
— Да.
— И ты меня не одобряешь.
— В целом я с тобой согласен. Страховые фонды были немаленькими, когда ты их учредил. Не многие отцы так щедры к своим детям. Но твои дети не безупречны, и некоторые из них угодили в неприятности. Если бы кто-то истекал кровью, ты ведь купил бы ему бинты?
Малкольм откинулся на спинку стула и уныло уставился на свой кофе.
— Это они послали тебя выпрашивать у меня деньги? — спросил он.
— Нет. Я просто расскажу тебе, что происходит с ними, а там уж сам решай, как поступить.
— Ладно. Только не сегодня.
— Хорошо. Знаешь, я выиграл скачку в Кемптоне.
— Правда?! — Он живо заинтересовался, стал расспрашивать о подробностях. Малкольм не желая слушать о своем скандальном семействе и о тайном убийце. Он устал от того, что его постоянно поносят и в то же время изводят просьбами. Отец чувствовал себя в безопасности в Калифорнии, хотя, я специально спросил для интереса, записал нас в гостинице под фамилией Уотсон.
Он сказал на это:
— Мало ли. Знаешь, в британских газетах ведь сообщили, что Блу Кланси участвует здесь в скачках, а Рэмзи говорит, что в этой гостинице соберутся почти все организаторы Кубка коннозаводчиков. У них здесь будут специальные комнаты для приемов и отдельный буфет. В среду, сказал он, здесь будет полно народу со всего света — приедут на скачки. И если кто-то захочет меня выследить — где, ты думаешь, он будет искать в первую очередь?
— Да, Норман Вест дал нам очень хороший совет.
— Я тоже так считаю.
На следующее утро Уотсоны, отец и сын, завтракали на свежем воздухе у бассейна, сидя на белых стульях за белым столиком, под ярко-желтым зонтиком от солнца. Мы разглядывали апельсины, сочные оранжевые мячики среди темно-зеленой листвы, и разговаривали об ужасных вещах.
Я спросил между делом, помнит ли Малкольм, как старый Фред взрывал пни.
— Конечно, помню. Чертов идиот чуть не погиб. Это как-то связано с бомбой в Квантуме?
— Старший инспектор Эйл считает, что это могло навести кого-нибудь на мысль.
Малкольм согласился:
— Наверное, так и получилось.
— Инспектор или кто-то из его людей расспросили Фреда, чем он взрывал кордит… — я рассказал Малкольму, что кордит все еще лежал в сарае для инструментов, — …и Фред сказал, что у него были детонаторы, но после первого взрыва ты выбежал и отобрал их у него.
— Боже мой, а я и забыл! Да, правильно. Вы все были там, правда? Почти все семейство?
— Да, это было как раз в выходные. Хелен сказала, в тот день она только с тобой познакомилась. Они с Дональдом тогда еще не поженились и тоже были там.
Малкольм задумался, вспоминая.
— Не помню. Помню только, что вас было очень много.
— Старший инспектор хотел знать, куда ты дел детонаторы, что забрал у Фреда.
Малкольм возразил:
— Это же было лет двадцать назад!
— Не думаю, что ты мог совсем про такое забыть.
Он с сомнением покачал головой.
— Ты не сдавал их в полицию?
Малкольм уверенно ответил:
— Нет. У старого Фреда не было разрешения на них, а я не хотел, чтобы у него или у того друга, который дал ему взрывчатку, были неприятности. Они наверняка ее где-то сперли.
— Ты помнишь, какие эти детонаторы на вид?
Отец задумчиво нахмурил брови, отпил кофе.
— Кажется, помню. Они лежали в коробочке, завернутые в вату. Маленькие серебристые цилиндрики, длиной где-то два с половиной дюйма.
— Фред сказал, там были еще инструкции.
Малкольм рассмеялся.
— В самом деле? Комплект «сделай бомбу сам»? — Он внезапно посерьезнел. — Нет, кажется, там были только эти цилиндрики. Я не помню никаких инструкций, хотя, может, я их просто не заметил.
— Ты понимал, насколько они опасны?
— Понимал, конечно, но двадцать лет назад нормальные люди не знали так много о бомбах, как сейчас. О таких бомбах, как у террористов. Нас бомбили с воздуха, но это совсем другое дело. Понимаешь, я забрал у Фреда эти детонаторы, чтобы он больше ничего не взрывал, а не потому, что они опасны сами по себе.
— М-м-м… но ты знал, что их нельзя ронять?
— Ты хочешь сказать, если бы я их уронил, мы бы сейчас с тобой не разговаривали?
— Судя по словам эксперта по взрывам, который работал в Квантуме, — похоже на то.
Малкольм намазал маслом кусок булки, положил сверху мармелад и съел.
— Когда я служил в армии адъютантом, мне не приходилось иметь дела со взрывчаткой.
Во время войны он был младшим офицером, разрабатывал обеспечение войсковых соединений и служил в полевых войсках, достаточно близко от линии фронта, но никогда не сталкивался с врагом лицом к лицу. Он никогда особенно об этом не рассказывал — это стало историей задолго до моего рождения.
Я сказал:
— Я вспомнил, куда спрятали кордит, даже спустя двадцать лет. Представь, что ты идешь в дом с этими детонаторами. Куда бы ты их положил? Ты бы положил их в такое место, о котором подумаешь прежде всего, когда о них вспомнишь, правда?
Он кивнул.
— Правда. Я так всегда делаю. — Его глаза затуманились, и внезапно он резко выпрямился в кресле: — Я знаю, где они! Я совсем недавно видел эту коробочку, когда что-то искал. Просто не обратил на нее внимания. Я тогда даже не вспомнил, что в ней, но я совершенно уверен, что это она. Коробка из-под конфет, не очень большая, с картинкой на крышке.
— Где она была и когда ты ее видел в последний раз?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93