Ей и в голову не пришло спросить, как удалось этому дважды осужденному каторжнику убежать со страшного острова-тюрьмы, который она покинула. Даже мысленно она не спрашивала его, как очутился он на шхуне вместо капеллана. В своем внезапном прозрении она в новом свете увидела всю его историю, вспомнила о его удивительном мужестве и его любви. Она поняла, что в этот последний миг ее чистой, но загубленной жизни он снова пришел, чтобы спасти ее от греха и отчаяния, как некогда спас от голода и смерти. Кому хоть раз довелось испытать смертельную опасность, знает, как быстро мысль работает в такие минуты, как мгновенно в сознании всплывают давно забытые сцены, и поймет, что в этот миг в памяти Сильвии смешалось прошлое с настоящим, словно какая-то вспышка озарила ее, и, как в былые времена, она с благодарностью воскликнула: «Добрый мистер Доуз!»
Глаза мужчины и женщины встретились – не отрываясь, они смотрели друг на друга. Сильвия протянула свои белые руки и улыбнулась; Ричард Дизайн прочел в этой улыбке вею историю безотрадной жизни молодой женщины и понял, что и она была принесена в жертву.
В критические минуты нашей жизни, когда мы стоим лицом к лицу со смертью, перед зияющей пропастью небытия, мы вдруг сознаем, что наше «я», которое мы будто так хорошо знаем, раскрывает новые и неожиданные черты. Нелегко описать бурю стихий, но описать бурю в душе человека и вовсе невозможно. В вихре этой бури перед нами, словно пушинки, гонимые ветром, проносятся тысячи воспоминаний, призрачных и незначительных, неуловимых, но все еще неотступно преследующих нас. Рассеивается туман, окутывавший наш разум, и нас молнией пронзает мысль, что мы не сумели распорядиться своей судьбой.
Мы это чувствуем и знаем. Но кто может холодными словами поведать об урагане страстей, поднявшемся в их душах? Это все равно что просить утопающего моряка рассказать о чудесах подводного мира во время его погружения в глубокую пучину, окутанную смертным мраком. Двое этих людей поняли, что жизнь окончена. И, находясь вместе, готовые встретить смерть, они забыли об окружающем мире, который они покидали. Их внутреннее зрение как бы прояснилось. Они поняли, что их тела погибли, они крепко соединили руки, а их высвобожденные трепетные души устремились друг к другу, и каждый ощущал, как прекрасна душа другого.
Гигантская волна, вздыбленная новым порывом ветра, тускло блеснула в темноте, взметнулась и встала высокой стеной над останками корабля. Несчастные, все еще цеплявшиеся за палубу, с содроганием взглянули в ненасытное зеленое чрево и поняли, что наступил конец.

ЭПИЛОГ
На рассвете, после ночного шторма, лучи восходящего солнца осветили какой-то предмет, колыхавшийся на поверхности моря неподалеку от того места, где затонула шхуна.
Это был обломок грот-мачты с «Леди Франклин», на нем, запутавшись в снастях, лежали два трупа – мужчины и женщины. Мужчина сжимал в объятиях женщину, а ее голова покоилась на его груди.
Далеко на горизонте, как едва различимая полоска, виднелся остров-тюрьма. Буря стихла. Солнце подымалось все выше, а в воздухе повеяло ароматом, успокоился океан. И позолоченный лучами утреннего солнца обломок корабля с его ношей медленно плыл в открытое море.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147