Госсейн выключил свет.
- Патриция, - сказал он в темноту, - вы считаете, я допустил ошибку,
согласившись сотрудничать с Торсоном?
- Может быть.
- Мы найдем этого неизвестного, я уверен.
Чуть поколебавшись, она ответила:
- Элдред тоже так думает.
Опять Элдред. К черту Элдреда.
- Почему Крэнг не предупредил вашего отца?
- Он сам не знал, что они затевают.
- Вы хотите сказать, что Торсон подозревает его?
- Нет. Но "X" был человеком Крэнга. Естественно, Торсон решил, что
Крэнг будет противиться его уничтожению и поэтому договорился с
Прескоттом.
- "X" был человеком Крэнга? - мягко переспросил Госсейн.
- Да.
Он всегда считал, что чудовищная эгоцентричность развилась в Лавуазье
из-за страшных последствий катастрофы. И тем не менее Торсон почуял
неладное.
- Мне кажется, - мрачно сказал Госсейн после долгой паузы, - что вся
оппозиция Энро строится на махинациях Элдреда Крэнга. - Он умолк. А ведь
на самом деле похоже, что он недалек от истины. В мозгу Госсейна молнией
блеснула мысль.
- Может быть, Крэнг и есть неизвестный космический шахматист?
Патриция ответила мгновенно:
- Нет.
- Откуда вы знаете?
- Он показывал мне свои детские фотографии.
- Подделка, - предположил Госсейн.
Она промолчала, и, выждав несколько секунд, он переменил тему
разговора.
- Кем был ваш отец?
- Мой отец, - тихо ответила она, - считал, что Машина несправедливо
отказала ему в продвижении, несмотря на его незаурядные знания и огромный
опыт. Когда я была маленькая, я разделяла его негодование и даже решила не
проходить курс нуль-А обучения. Но он зашел слишком далеко. Я начала
понимать, что за необыкновенной личностью - а в этом вы вряд ли можете ему
отказать - кроется человек, который безразлично относится к последствию
своих поступков, и тайно взбунтовалась. Когда полтора года назад на сцене
появился Элдред, сделавший неслыханно быструю карьеру в дипломатических
кругах Великой Империи, я впервые вошла в контакт с Галактической Лигой.
- Он представитель Лиги?
- Нет. - В голосе ее прозвучала гордость. - Элдред Крэнг - это Элдред
Крэнг, человек уникальный. Но на Лигу я вышла через него.
- И стали ее агентом?
- В каком-то смысле да.
- Что вы имеете в виду?
- Лига, - ответила Патриция, - обладает множеством недостатков.
Принятие определенных решений зависит от отношения к проблеме отдельных
содружеств. Вы не представляете, как легко пожертвовать одной звездной
системой ради общего спокойствия. Я никогда об этом не забывала и делала
все возможное для Земли и только для Земли, пользуясь привилегиями агента
Лиги. Содружествам известно наше нуль-А учение, но им не удалось привить
его нигде по всей галактике. Различные правительства отождествляют его с
пацифизмом и просто не могут поверить, что на свете существует такая
полная гармония мыслей, при которой человек мгновенно приспосабливается к
обстановке, включая военную.
Госсейн кивнул, вспоминая рассказ Торсона. Он давно понял, почему
Энро выбрал для вторжения отдаленную Солнечную систему. Уничтожение мирных
жителей, в нарушение всех договоров Лиги, неизбежно приведет к межзвездной
войне, о которой император давно мечтал.
- Именно Элдред, - продолжала Патриция, - обнаружил, что в результате
аварии великий ученый, директор Института Семантики, превратился в
кровожадного маньяка, которого вы знали под именем "X". Он думал, что
Лавуазье выздоровеет и станет неоценимым союзником, но, к сожалению,
ошибся.
Опять Элдред. Госсейн вздохнул.
Молчание затянулось. С каждой минутой Госсейн мрачнел все больше. Он
не строил никаких иллюзий. Жадность Торсона заставила его свернуть в
сторону от намеченной цели, но это лишь спокойствие перед бурей. Получив
короткую передышку, венериане успеют как следует вооружиться, а у Лиги
появится несколько недель, в течение которых они могут понять, что Энро
собирается развязать галактическую войну. Торсон постарается как можно
дольше вести двойную игру, но если только он почувствует, что его жизни
грозит опасность, то мгновенно отдаст приказ и превратит Венеру в атомную
пустыню.
Нет, нельзя ожидать чуда и сидеть сложа руки, полагаясь только на
неизвестного. Каким бы могуществом тот ни обладал, он мог рассчитывать
лишь на несведущих помощников, вроде Госсейна, которые вряд ли могли
противостоять кровожадной Галактической Империи. Надо что-то предпринять.
В эту минуту в голове его созрел отчаянный план действий.
32
Еще через два дня, сидя в темной лаборатории, он совместил два луча
света без помощи Генератора Пространства. Когда Госсейна попросили
объяснить, что он чувствовал, ответ получился невразумительным: "Двигаешь
рукой, как загипнотизированный, а кажется, что это делает за тебя кто-то
другой". Его нервная система получила новый импульс; сознание расширилось.
Шло время, странные покалывания в организме становились явственней,
он учился контролировать свои ощущения. Он стал различать всевозможные
энергии, движение, предметы и вскоре мог назвать каждый из них с закрытыми
глазами и не задумываясь. В присутствии людей тепло разливалось по всему
его телу. Он реагировал на неизмеримо ничтожные импульсы, а на шестой день
выделял доктора Кэра из окружающих по исходившей от него "дружелюбности".
К тому же он заметил, что легко воспринимает волнение психиатра за его
дальнейшую судьбу.
Поняв, что получил возможность разбираться в эмоциях, Госсейн тут же
принялся за Крэнга, Торсона и Прескотта. Ненавидел его один лишь Прескотт.
"Он никогда не забудет, - подумал Госсейн, - о пережитом страхе и о том,
как я обманул его тогда во дворце". Торсон был самым настоящим Макиавелли,
оставаясь строго нейтральным в отношении к пленнику. Крайняя осторожность
сочеталась в нем с решительностью. Крэнг вообще не давал волю чувствам.
Видимо, галактический агент постоянно находился в напряжении и боялся
раскрыться даже перед самим собой.
Больше всех его поразила Патриция. Ничего. Вновь и вновь он пытался
войти в контакт с ее нервной системой. Безрезультатно. В конце концов
Госсейн решил, что он в состоянии воспринимать лишь мужское начало.
В течение последующих дней он разработал свой план до мельчайших
подробностей. Поразмыслив, он пришел к выводу, что картину создавшегося
положения обрисовали ему люди, пользующиеся чисто Аристотелевыми
представлениями и понятиями. Нельзя забывать, что даже Крэнг не получил в
детстве воспитания, позволяющего добиться полного контроля над мозгом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53