Причем
национальное своеобразие русской культуры ХIV-ХV вв., — как справедливо пишет Д.
С. Лихачев в своей книге "Культура Руси эпохи образования русского национального
государства", — было выражено отчетливее, чем национальные черты культуры
Франции, Англии, Германии и т. д. того же времени.
Единство русского языка гораздо крепче в этот период, чем единство
национальных языков во Франции, Англии. в Германии и Италии. Русская литература
гораздо строже подчинена единой теме государственного строительства, чем
литературы других народов.
Русская культура начала XVI века ближе к чисто народному деревянному
зодчеству, а следовательно, сильнее выражает национальное своеобразие, чем
архитектуры других стран. Распространение исторических знаний и интерес к родной
истории глубже и шире в России в ХV-ХVI вв., чем где бы то ни было... "
А в предисловии к своей книге Лихачев с не меньшим основанием пишет:
"По мере того, как историческая наука отходит от традиционного
представления о древней Руси, как о мрачной поре культурного застоя,
неподвижности, замкнутости и упадка, по мере того, как искусствоведы, археологи,
литературоведы, обнаруживают новые факты, свидетельствующие о высоком уровне
русской средневековой культуры, выясняется и своеобразие отдельных эпох
культурного развития Руси. Киевская Русь Х-ХII вв., Галицко-Волынская Русь XIII
в., Владимиро-Суздальская Русь ХII-ХШ, Русь ХIV-ХV вв., Россия XVI в. и русская
культура ХVII в. предстает каждая в своем неповторимом своеобразии.
Вся история русской культуры свидетельствует о необычайной творческой
силе русского народа, о ее все нарастающем движении. Развитие русской культуры в
XI — начале XIII вв. представляет собою непрерывный поступательный процесс,
который накануне татаро-монгольского ига достиг своей наивысшей ступени: в
живописи — новгородские фрески, в архитектуре — владимиро-суздальское зодчество,
в литературе — летописи и Слово о полку Игореве. Татаро-монгольское нашествие
внешней силой, искусственно затормозило интенсивное развитие древне-русской
культуры.
Только исключительно тяжелым гнетом татаро-монгольского ига может быть
объяснена та задержка в культурном развитии Руси, которая наступила в средине
XIII в. — с того самого времени, когда как раз особенно интенсивным становится
культурное развитие Западной Европы, защищенной русской кровью от
опустошительного урагана с востока.
Тем не менее и в годы тяжелого "томления и муки" татаро-монгольского ига,
культурная жизнь Руси продолжала теплиться. Русский народ сохранил интерес к
своему прошлому.
Идеи осознанного национального единства — единого русского народа в
единой русской земле, — возникшие чрезвычайно рано и засвидетельствованные
древнейшими памятниками русской письменности, а затем необычайно ярко
сказавшиеся и в летописи и в Слове о полку Игореве, бережно сохранялись на
северо-востоке, чтобы вылиться затем в твердую политическую программу собирания
"всея Руси": ее земель, ее народа и ее культуры.
В средневековой Руси, вплоть до XVII века, то есть на протяжении более
шести веков, наиболее типичным явлением русской культуры была летопись.
Вся культура древней Руси, долгое время бывшей под чужеземным игом, была
пронизана интересом к родной истории. (12)
III
В средневековой Руси и летописание и литература играли важную роль в
развитии национального государства. В этом отношении и летописцы и писатели
древней Руси совсем не походили на историков и писателей из числа русской
интеллигенции, которые все свои силы и таланты обратили на разрушение
национального государства. Средневековая русская литература так же как и
летопись была проникнута идеей строительства национального государства и
национальной культуры. В ней нет места радищевским настроениям. Литература ни
одного из народов в средние века не была так охвачена идеями развивающейся
национальной государственности, как русская.
Одно из первых крупных произведений средневековой Руси было посвящено
организатору Куликовской битвы. Это Слово "О житии и преставлении Великого Князя
Дмитрия Ивановича, Царя Русского". В это же время крупный писатель той эпохи,
монах Епифаний Премудрый создает замечательные Жития двух величайших
национальных святых XIV века — Сергия Радонежского и Стефана Пермского.
Куликовская битва породила большое число литературных произведений самых
различных жанров. Самое крупнейшее из них "Задонщина" — повесть о Куликовской
битве. Это жалость по убитым, похвала живым. Это не просто литературное
подражание "Слову о полку Игореве". По замыслу автора в "Задонщине" изображен
конец многовековой борьбы народа с кочевниками, начало которой изображено с
тонкой поэтической силой в "Слове о полку Игореве".
В "Задонщине" неизвестный автор пишет:
"Князь великий стал на костях (на трупах. Ред.) и приказал считать
убитых. И отвечает боярин: "Нет, государь, у нас сорока бояр московских!
двенадцати князей белозерских! тридцати посадников новгородских! двадцати бояр
коломенских! двадцати пяти бояр костромских! тридцати пяти бояр вологодских!
восьми бояр суздальских! семидесяти бояр рязанских! тридцати четырех бояр
ростовских!"
Обращаясь к павшим воинам Дмитрий Донской говорил: "Братья...
Положили еже головы за святые церкви, за Землю Русскую, за веру христианскую.
Простите меня, братья, и благословите!"...
"Задонщина, сказание о Мамаевом побоище" начинает собой ряд сказаний на
излюбленную тему русской средневековой литературы — тему о борьбе с чужеземным
игом.
IV
Средневековая Русь, так же как и Киевская, вовсе не спала все время, как
это считает Мережковский, только повторяя традиционное воззрение интеллигентов
историков на национальное прошлое.
Средневековая Русь, помимо горячего интереса к собственному прошлому,
интересуется прошлым других народов. Русский Нестор Искандер, находившийся в
рабстве у турок был свидетелем осады турками Константинополя в 1453 году.
Повесть о падении Константинополя, написанная им свидетельствует, что он был
человеком значительным для своего времени, культуры. Кроме хронографов, в
которых изложен ход развития мировой истории в XV веке, средневековой Руси
известны описания путешествий в Иерусалим, Царьград, в Афон, во Флоренцию,
"Хождения за три моря" — описание путешествия в Индию и другие страны тверского
купца Афанасия Никитина.
Это тоже высоко патриотическое произведение. Тут тоже нет и намека на
радищевское отношение к русской действительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
национальное своеобразие русской культуры ХIV-ХV вв., — как справедливо пишет Д.
С. Лихачев в своей книге "Культура Руси эпохи образования русского национального
государства", — было выражено отчетливее, чем национальные черты культуры
Франции, Англии, Германии и т. д. того же времени.
Единство русского языка гораздо крепче в этот период, чем единство
национальных языков во Франции, Англии. в Германии и Италии. Русская литература
гораздо строже подчинена единой теме государственного строительства, чем
литературы других народов.
Русская культура начала XVI века ближе к чисто народному деревянному
зодчеству, а следовательно, сильнее выражает национальное своеобразие, чем
архитектуры других стран. Распространение исторических знаний и интерес к родной
истории глубже и шире в России в ХV-ХVI вв., чем где бы то ни было... "
А в предисловии к своей книге Лихачев с не меньшим основанием пишет:
"По мере того, как историческая наука отходит от традиционного
представления о древней Руси, как о мрачной поре культурного застоя,
неподвижности, замкнутости и упадка, по мере того, как искусствоведы, археологи,
литературоведы, обнаруживают новые факты, свидетельствующие о высоком уровне
русской средневековой культуры, выясняется и своеобразие отдельных эпох
культурного развития Руси. Киевская Русь Х-ХII вв., Галицко-Волынская Русь XIII
в., Владимиро-Суздальская Русь ХII-ХШ, Русь ХIV-ХV вв., Россия XVI в. и русская
культура ХVII в. предстает каждая в своем неповторимом своеобразии.
Вся история русской культуры свидетельствует о необычайной творческой
силе русского народа, о ее все нарастающем движении. Развитие русской культуры в
XI — начале XIII вв. представляет собою непрерывный поступательный процесс,
который накануне татаро-монгольского ига достиг своей наивысшей ступени: в
живописи — новгородские фрески, в архитектуре — владимиро-суздальское зодчество,
в литературе — летописи и Слово о полку Игореве. Татаро-монгольское нашествие
внешней силой, искусственно затормозило интенсивное развитие древне-русской
культуры.
Только исключительно тяжелым гнетом татаро-монгольского ига может быть
объяснена та задержка в культурном развитии Руси, которая наступила в средине
XIII в. — с того самого времени, когда как раз особенно интенсивным становится
культурное развитие Западной Европы, защищенной русской кровью от
опустошительного урагана с востока.
Тем не менее и в годы тяжелого "томления и муки" татаро-монгольского ига,
культурная жизнь Руси продолжала теплиться. Русский народ сохранил интерес к
своему прошлому.
Идеи осознанного национального единства — единого русского народа в
единой русской земле, — возникшие чрезвычайно рано и засвидетельствованные
древнейшими памятниками русской письменности, а затем необычайно ярко
сказавшиеся и в летописи и в Слове о полку Игореве, бережно сохранялись на
северо-востоке, чтобы вылиться затем в твердую политическую программу собирания
"всея Руси": ее земель, ее народа и ее культуры.
В средневековой Руси, вплоть до XVII века, то есть на протяжении более
шести веков, наиболее типичным явлением русской культуры была летопись.
Вся культура древней Руси, долгое время бывшей под чужеземным игом, была
пронизана интересом к родной истории. (12)
III
В средневековой Руси и летописание и литература играли важную роль в
развитии национального государства. В этом отношении и летописцы и писатели
древней Руси совсем не походили на историков и писателей из числа русской
интеллигенции, которые все свои силы и таланты обратили на разрушение
национального государства. Средневековая русская литература так же как и
летопись была проникнута идеей строительства национального государства и
национальной культуры. В ней нет места радищевским настроениям. Литература ни
одного из народов в средние века не была так охвачена идеями развивающейся
национальной государственности, как русская.
Одно из первых крупных произведений средневековой Руси было посвящено
организатору Куликовской битвы. Это Слово "О житии и преставлении Великого Князя
Дмитрия Ивановича, Царя Русского". В это же время крупный писатель той эпохи,
монах Епифаний Премудрый создает замечательные Жития двух величайших
национальных святых XIV века — Сергия Радонежского и Стефана Пермского.
Куликовская битва породила большое число литературных произведений самых
различных жанров. Самое крупнейшее из них "Задонщина" — повесть о Куликовской
битве. Это жалость по убитым, похвала живым. Это не просто литературное
подражание "Слову о полку Игореве". По замыслу автора в "Задонщине" изображен
конец многовековой борьбы народа с кочевниками, начало которой изображено с
тонкой поэтической силой в "Слове о полку Игореве".
В "Задонщине" неизвестный автор пишет:
"Князь великий стал на костях (на трупах. Ред.) и приказал считать
убитых. И отвечает боярин: "Нет, государь, у нас сорока бояр московских!
двенадцати князей белозерских! тридцати посадников новгородских! двадцати бояр
коломенских! двадцати пяти бояр костромских! тридцати пяти бояр вологодских!
восьми бояр суздальских! семидесяти бояр рязанских! тридцати четырех бояр
ростовских!"
Обращаясь к павшим воинам Дмитрий Донской говорил: "Братья...
Положили еже головы за святые церкви, за Землю Русскую, за веру христианскую.
Простите меня, братья, и благословите!"...
"Задонщина, сказание о Мамаевом побоище" начинает собой ряд сказаний на
излюбленную тему русской средневековой литературы — тему о борьбе с чужеземным
игом.
IV
Средневековая Русь, так же как и Киевская, вовсе не спала все время, как
это считает Мережковский, только повторяя традиционное воззрение интеллигентов
историков на национальное прошлое.
Средневековая Русь, помимо горячего интереса к собственному прошлому,
интересуется прошлым других народов. Русский Нестор Искандер, находившийся в
рабстве у турок был свидетелем осады турками Константинополя в 1453 году.
Повесть о падении Константинополя, написанная им свидетельствует, что он был
человеком значительным для своего времени, культуры. Кроме хронографов, в
которых изложен ход развития мировой истории в XV веке, средневековой Руси
известны описания путешествий в Иерусалим, Царьград, в Афон, во Флоренцию,
"Хождения за три моря" — описание путешествия в Индию и другие страны тверского
купца Афанасия Никитина.
Это тоже высоко патриотическое произведение. Тут тоже нет и намека на
радищевское отношение к русской действительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27