Оказывается, вторая жена дея строго-настрого приказала, чтобы в приготовлении всех заказанных для ее пира блюд обязательно участвовала Шахар. Пир Наура устраивает для дея, а присутствовать на нем, помимо него самого, должны только жены и фаворитки.
Первое, о чем пожалела Шантель, узнав обо всем этом, было то, что в руках у нее нет пузырька с ядом. Но к тому времени, когда пир начался, ей хотелось уже только одного — добраться поскорее до своего тюфяка. Девушка с трудом передвигала ноги, ее волосы и одежда насквозь пропитались потом, глаза закрывались сами собой, голова кружилась то ли от жары, то ли от голода. Возможность перекусить у кухонных рабынь появилась лишь к вечеру, когда они закончили готовить пищу для всех обитательниц гарема. К этому времени Шантель слишком устала, чтобы притронуться к пище.
Прямо на кухне она не упала только потому, что после приготовления блюд, заказанных Наурой, главная повариха не стала заставлять ее участвовать в оставшейся работе, а отпустила спать. То ли в душе этой крупной ворчливой женщины шевельнулась жалость, то ли она просто поняла, что сделать еще что-то Шахар уже не в состоянии. Впрочем, самой Шантель было не до обдумывания причин. Собрав остаток сил, она с, трудом доплелась до тюфяка и, коснувшись его, мгновенно забылась.
Последняя мысль, мелькнувшая в ее мозгу, прежде чем она погрузилась в тяжелый сон, была о второй жене Джамиля. Не доставило бы Науре большее удовольствие, если бы на ее пиру подали не несчастного барашка, а зажаренную на вертеле Шахар? Возможно, жена дея даже сама бы согласилась приготовить такое блюдо. Да и гости с удовольствием бы помогли, в первую очередь Джамиль.
Глава 27
— С такой вытянутой физиономией, Хаджи, тебя даже страшно впускать, — произнесла вместо приветствия удивленная Рахин, взглянув на появившегося в дверях старинного приятеля. — Неужели Джамилю не понравился устроенный Наурой сюрприз?
— Он казался довольным.
— Но не настолько, чтобы говорить об улучшении настроения?
— Да нет, он был в отличном расположении духа, — проговорил главный евнух и кряхтя уселся на подушку рядом с Рахин.
Мать дея вздохнула. Из-за того, что Хаджи не давал вразумительных объяснений своего недоумения, она уже начинала сердиться.
— Ну так рожай поскорее. Что там случилось такого неожиданного?
— Он спросил, почему Шахар не присутствует на пиру вместе с другими.
— Что? — вскрикнула Рахин. — Но он же должен знать, что наложница не может считаться фавориткой, если не заслужила такого права в его постели.
— Он, конечно, знает это, Рахин. Но вся нынешняя ситуация совершенно необычна, согласись. Никогда раньше новая рабыня не возвращалась девственницей после вызова к дею. Похоже, он почему-то считает, что сама его встреча с Шахар изменила ее статус, независимо от странного результата.
— Вопреки всем обычаям?
— Сдается, что да.
— Но разве он не понимает, сколько возмущений и обид это вызовет у других женщин? Ты хоть пытался объяснить ему?
— Конечно.
— И?
— Он сказал, что сегодня же вечером устранит препятствие для повышения ее статуса.
— О нет! — простонала Рахин. — А о нас он подумал? Неужели он может считать, что я никак не накажу девушку, которая так рассердила его. Он же как безумный выскочил тогда из дворца, рискуя жизнью. Только по милости Аллаха и благодаря собственному опыту он вернулся невредимым. И что же, следовало оставить Шахар нежиться в комфорте в ожидании его следующего вызова? Он должен бы знать меня лучше!
— Не исключено, что, обдумывая все прочее, он просто упустил из виду возможность ее наказания…
— Возможность! — взвизгнула Рахин. — Да это же естественно, что провинившаяся девушка должна быть наказана. Меня удивило, что он сам об этом не распорядился.
— А не означало ли это, что нам не следовало торопиться? Джамиль не наказал ее, а ведь буквально накануне он показал, насколько скор на расправу и при меньшем проступке. Это должно было по крайней мере заставить нас сомневаться…
— Однако тогда ты был полностью согласен с моим решением!
— Да, да. Я не отказываюсь. К тому же что сделано, то сделано. Да и на кухне она пробыла всего два дня. Что уж такого страшного могло с ней случиться за это время?
— Но он ничего не знает. Или ты осмелился все-таки сказать ему, куда я ее послала? Хаджи покачал головой.
— А может, Шахар ему тоже ничего не скажет? — спросил он с надеждой.
— Не рассчитывай на это, Хаджи. Я должна поговорить с ним об этом сама.
— Не глупи, Рахин. Зачем трясти кувшин, если он и без того закипит? Если она расскажет ему, это и так произойдет очень скоро. Какой смысл тебе вызывать на себя его гнев раньше времени? Ведь ты действовала прежде всего исходя из его интересов. А вдруг эти несколько дней сделают девушку более покладистой? Тогда он скорее должен благодарить, а не сердиться на тебя.
— Дай-то Бог, — вздохнула Рахин. — Но меня тревожит еще и то, что с той самой минуты, как увидел ее, Джамиль прямо перестал быть самим собой. Он стал совершенно непредсказуем в своих поступках.
— В данное время это совсем неплохо, — заметил главный евнух. — Если даже мы не знаем, что он может сделать в следующий момент, то его враги и подавно. Он уже удивил их в позапрошлую ночь.
— К сожалению, Омар ничего не смог узнать от этого головореза, которого Джамиль приволок с собой. Я до сих пор вздрагиваю, как только подумаю, что они могли убить его. У него ведь даже не было оружия, Хаджи! Ну разве раньше он уезжал из дворца без оружия?
— Это лишь подтверждает лишний раз, как сильно он увлекся этой девушкой. До какой степени он расстроился из-за нее! Думаю, впредь нам надо держать себя с ней предельно внимательно.
— Я с удовольствием прослежу за тем, чтобы у нее было все, что она захочет, если она заслужит того, — сказала с заметным раздражением мать дея. — Но я не собираюсь менять мою линию поведения с женщинами гарема, даже если сам дей решил изменить свою.
Хаджи только покачал головой, размышляя о ее упрямстве. Но без него Рахин не была бы Рахин.
— По-моему, для начала тебе следует позаботиться о том, чтобы сохранять свое прославленное самообладание, когда дело касается этой девушки. Похоже, она единственная, кроме твоего сына, кто способен вывести из себя мать дея.
Главный евнух улыбнулся, услышав в ответ нечто напоминающее рычание. Но его собеседница быстро взяла себя в руки, и раздражение тут же уступило место обычным заботам.
— Полагаю, ты не сидел без дела и уже распорядился, чтобы ее отвели в бани?
— Конечно. Пир наверняка продолжится еще несколько часов.
— Мы снова вынуждены творить чудеса. Что ж, попробуем. Какого цвета одежду ты для нее подобрал?
— Голубого. Это успокоит ее нервы и смягчит его раздражение, если ему вновь суждено возникнуть, да избави нас от этого Аллах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Первое, о чем пожалела Шантель, узнав обо всем этом, было то, что в руках у нее нет пузырька с ядом. Но к тому времени, когда пир начался, ей хотелось уже только одного — добраться поскорее до своего тюфяка. Девушка с трудом передвигала ноги, ее волосы и одежда насквозь пропитались потом, глаза закрывались сами собой, голова кружилась то ли от жары, то ли от голода. Возможность перекусить у кухонных рабынь появилась лишь к вечеру, когда они закончили готовить пищу для всех обитательниц гарема. К этому времени Шантель слишком устала, чтобы притронуться к пище.
Прямо на кухне она не упала только потому, что после приготовления блюд, заказанных Наурой, главная повариха не стала заставлять ее участвовать в оставшейся работе, а отпустила спать. То ли в душе этой крупной ворчливой женщины шевельнулась жалость, то ли она просто поняла, что сделать еще что-то Шахар уже не в состоянии. Впрочем, самой Шантель было не до обдумывания причин. Собрав остаток сил, она с, трудом доплелась до тюфяка и, коснувшись его, мгновенно забылась.
Последняя мысль, мелькнувшая в ее мозгу, прежде чем она погрузилась в тяжелый сон, была о второй жене Джамиля. Не доставило бы Науре большее удовольствие, если бы на ее пиру подали не несчастного барашка, а зажаренную на вертеле Шахар? Возможно, жена дея даже сама бы согласилась приготовить такое блюдо. Да и гости с удовольствием бы помогли, в первую очередь Джамиль.
Глава 27
— С такой вытянутой физиономией, Хаджи, тебя даже страшно впускать, — произнесла вместо приветствия удивленная Рахин, взглянув на появившегося в дверях старинного приятеля. — Неужели Джамилю не понравился устроенный Наурой сюрприз?
— Он казался довольным.
— Но не настолько, чтобы говорить об улучшении настроения?
— Да нет, он был в отличном расположении духа, — проговорил главный евнух и кряхтя уселся на подушку рядом с Рахин.
Мать дея вздохнула. Из-за того, что Хаджи не давал вразумительных объяснений своего недоумения, она уже начинала сердиться.
— Ну так рожай поскорее. Что там случилось такого неожиданного?
— Он спросил, почему Шахар не присутствует на пиру вместе с другими.
— Что? — вскрикнула Рахин. — Но он же должен знать, что наложница не может считаться фавориткой, если не заслужила такого права в его постели.
— Он, конечно, знает это, Рахин. Но вся нынешняя ситуация совершенно необычна, согласись. Никогда раньше новая рабыня не возвращалась девственницей после вызова к дею. Похоже, он почему-то считает, что сама его встреча с Шахар изменила ее статус, независимо от странного результата.
— Вопреки всем обычаям?
— Сдается, что да.
— Но разве он не понимает, сколько возмущений и обид это вызовет у других женщин? Ты хоть пытался объяснить ему?
— Конечно.
— И?
— Он сказал, что сегодня же вечером устранит препятствие для повышения ее статуса.
— О нет! — простонала Рахин. — А о нас он подумал? Неужели он может считать, что я никак не накажу девушку, которая так рассердила его. Он же как безумный выскочил тогда из дворца, рискуя жизнью. Только по милости Аллаха и благодаря собственному опыту он вернулся невредимым. И что же, следовало оставить Шахар нежиться в комфорте в ожидании его следующего вызова? Он должен бы знать меня лучше!
— Не исключено, что, обдумывая все прочее, он просто упустил из виду возможность ее наказания…
— Возможность! — взвизгнула Рахин. — Да это же естественно, что провинившаяся девушка должна быть наказана. Меня удивило, что он сам об этом не распорядился.
— А не означало ли это, что нам не следовало торопиться? Джамиль не наказал ее, а ведь буквально накануне он показал, насколько скор на расправу и при меньшем проступке. Это должно было по крайней мере заставить нас сомневаться…
— Однако тогда ты был полностью согласен с моим решением!
— Да, да. Я не отказываюсь. К тому же что сделано, то сделано. Да и на кухне она пробыла всего два дня. Что уж такого страшного могло с ней случиться за это время?
— Но он ничего не знает. Или ты осмелился все-таки сказать ему, куда я ее послала? Хаджи покачал головой.
— А может, Шахар ему тоже ничего не скажет? — спросил он с надеждой.
— Не рассчитывай на это, Хаджи. Я должна поговорить с ним об этом сама.
— Не глупи, Рахин. Зачем трясти кувшин, если он и без того закипит? Если она расскажет ему, это и так произойдет очень скоро. Какой смысл тебе вызывать на себя его гнев раньше времени? Ведь ты действовала прежде всего исходя из его интересов. А вдруг эти несколько дней сделают девушку более покладистой? Тогда он скорее должен благодарить, а не сердиться на тебя.
— Дай-то Бог, — вздохнула Рахин. — Но меня тревожит еще и то, что с той самой минуты, как увидел ее, Джамиль прямо перестал быть самим собой. Он стал совершенно непредсказуем в своих поступках.
— В данное время это совсем неплохо, — заметил главный евнух. — Если даже мы не знаем, что он может сделать в следующий момент, то его враги и подавно. Он уже удивил их в позапрошлую ночь.
— К сожалению, Омар ничего не смог узнать от этого головореза, которого Джамиль приволок с собой. Я до сих пор вздрагиваю, как только подумаю, что они могли убить его. У него ведь даже не было оружия, Хаджи! Ну разве раньше он уезжал из дворца без оружия?
— Это лишь подтверждает лишний раз, как сильно он увлекся этой девушкой. До какой степени он расстроился из-за нее! Думаю, впредь нам надо держать себя с ней предельно внимательно.
— Я с удовольствием прослежу за тем, чтобы у нее было все, что она захочет, если она заслужит того, — сказала с заметным раздражением мать дея. — Но я не собираюсь менять мою линию поведения с женщинами гарема, даже если сам дей решил изменить свою.
Хаджи только покачал головой, размышляя о ее упрямстве. Но без него Рахин не была бы Рахин.
— По-моему, для начала тебе следует позаботиться о том, чтобы сохранять свое прославленное самообладание, когда дело касается этой девушки. Похоже, она единственная, кроме твоего сына, кто способен вывести из себя мать дея.
Главный евнух улыбнулся, услышав в ответ нечто напоминающее рычание. Но его собеседница быстро взяла себя в руки, и раздражение тут же уступило место обычным заботам.
— Полагаю, ты не сидел без дела и уже распорядился, чтобы ее отвели в бани?
— Конечно. Пир наверняка продолжится еще несколько часов.
— Мы снова вынуждены творить чудеса. Что ж, попробуем. Какого цвета одежду ты для нее подобрал?
— Голубого. Это успокоит ее нервы и смягчит его раздражение, если ему вновь суждено возникнуть, да избави нас от этого Аллах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109