Телохранители замерли в неподвижных позах, ничем не напоминая о своем присутствии. Граф не сомневался, что, будучи глухонемыми, они не могли понять, о чем он говорил с Шахар. Но глаза-то у них есть! А еще у них есть язык жестов, с помощью которого они могут общаться между собой и, со всеми, кто его понимает. Понимающим же является практически любой, выросший во дворце. Все это и натолкнуло Дерека на мысль остаться здесь на ночь. Джамиль никогда бы не отправился в другую спальню, предоставив свою не угодившей ему наложнице. Это было очевидно. Можно было бы, конечно, отослать Шахар в гарем. Но граф, несмотря на все раздражение, которое он периодически испытывал от ее присутствия, был просто не в состоянии расстаться с ней.
Приняв окончательное решение, он еще довольно продолжительное время не ложился, собирая в кулак всю свою волю. Решился он расположиться рядом с ней только тогда, когда почувствовал, что способен пересилить свое желание. Коньяк в этом, конечно, был плохим помощником. Хотя Дерек и опустошил целую бутылку, к концу вечера он чувствовал себя практически трезвым. Утром это пошло ему на пользу — никаких признаков похмелья не ощущалось. Но ночью граф довел себя чуть ли не до бессознательного состояния. Он чертовски долго проворочался в бесполезных попытках уснуть. Дремота, лишь коснувшись его век, мгновенно улетучивалась, как только он вспоминал о лежащей рядом красавице. Забылся Дерек только под утро. Зато сейчас, проснувшись, он наслаждался приятным ощущением близости Шахар.
Но счастье было недолгим. Забывшись в какой-то момент, он шевельнулся, чтобы обнять девушку, и она проснулась. Стон вырвался из груди графа, когда он увидел раскрывшиеся на мгновение глаза Шахар. В них не было ничего, кроме ужаса.
Шантель при пробуждении испытала, конечно, совсем не такие чувства, как Дерек. О событиях вчерашнего вечера она не помнила и поняла только, что ее щека лежит на обнаженной груди какого-то мужчины. Вскоре она сообразила, кто находится с ней в постели, но вспомнить, как она сама оказалась здесь, так и не смогла. Испугавшись еще больше, девушка замерла.
— Так ты проснулась?
Неужели она выдала себя? Ведь она старалась не проявлять своего присутствия даже малейшим движением. Перестаралась, наверное, пытаясь затаить и дыхание.
Рука Джамиля погладила ее по голове.
— Я знаю, что ты проснулась, Шахар. Нет смысла притворяться.
Шантель подняла голову и посмотрела ему в глаза, надеясь прочесть в них ответ на мучивший ее вопрос.
— Мы?.. Ты сделал?..
— Тебе не пришлось бы спрашивать, если бы я сделал, — сказал он, слегка улыбаясь.
— Я вам не верю, — тут же возразила девушка, думая, что он хочет воспользоваться провалом в ее памяти.
— Но ты одета, в чем сама можешь убедиться. Неужели ты думаешь, что я одел тебя после того, как мы позанимались любовью? Разве это не доказательство? Она взглянула на свою грудь; все пуговицы жилетки были аккуратно застегнуты. Чувствовала она и шаровары на своих прикрытых покрывалом ногах. Шантель вновь взглянула ему в глаза, на этот раз с удивлением.
— Тогда что же я делаю здесь? Дерек улыбнулся.
— В моей комнате или в моей постели?
— О Боже!
Раздавшийся смех Дерека, видимо, напомнил ей, что ее щека все еще лежит на его груди. Девушка отдернула голову и села.
— Я не понимаю…
В следующую секунду Шантель почувствовала, что уже лежит на спине. Дерек склонился к ней, правда, не так близко, чтобы испугать ее этим.
— А ты и не можешь что-либо понять, Шахар, потому что ничего не помнишь. Правильно? Чем же ты, черт побери, занималась вчера, что устала до такой степени?
Похоже, что он в самом деле не знает. Если быть справедливой, это возможно. На кухню ее мог послать и сам дей, но позаботилась о том, чтобы у нее вчера не было ни секунды для отдыха, его вторая жена, а не он. За день до этого у Шантель все-таки была возможность ненадолго вздремнуть, чтобы компенсировать бессонную ночь. А вчера… Интересно было бы выяснить, знала ли Наура, что Джамиль собирается пригласить Шахар, до своего распоряжения главной поварихе? Впрочем, оно могло быть и очередным проявлением злобного характера второй жены. Связано ли это каким-то образом с тем, что произошло в банях?
Девушка постепенно приходила в себя, но вместе с памятью возвращался и страх, уже осознанный и такой сильный, что сводило скулы. Не будь она вчера на пределе физических и духовных сил, ее поведение, конечно, было бы совсем другим. Разве не ужасно то, что она прямо дралась, противясь приказу Джамиля? О Боже! Ее вполне могли бы подвергнуть серьезному наказанию — избить или даже… Рассуждения снова привели ее к однажды уже сделанному выводу: девственность не стоит жизни.
А как отнесся к ее выходке он? Должен был сильно разгневаться, потребовать объяснений. Но почему же тогда она проснулась не закованной в цепи со следами побоев на спине, а удобно лежащей в его кровати, да еще используя вместо подушки грудь дея? Она пристально посмотрела ему в лицо, стараясь понять, о чем он думает сейчас. Но прочесть что-либо в этих глубоких зеленых глазах было не так легко. Их взгляд напоминал Шантель о первой встрече с деем, о том, что он способен сделать с противящимися ему. Но ведь он только что улыбался, даже смеялся. Вряд ли его нынешнее состояние столь же опасно, как тогда. С другой стороны, последний вопрос прозвучал довольно резко. А что она может ответить? Если Джамиль вчера не определил для нее наказание, то он знал о предшествующих двух днях, заполненных тяжелейшей работой. Зачем тогда спрашивать о причинах переутомления? Просто игра? Шантель решила, что бессмысленно жаловаться на предыдущее наказание. Уж лучше узнать, что ей угрожает теперь.
— Вы сердитесь?
Казалось, что дей только и ждал, когда она заговорит. Выражение его лица стало спокойным, глаза потеплели.
— Очень! — сказал он притворно сердито.
— Однако я не чувствую боли от ударов на своей спине.
Дерек ухмыльнулся.
— Возможно, это потому, что тебя не били.
— Пока?
— Нет, маленькая луна, — заговорил улыбающийся Дерек, и его низкий голос зазвучал мягко и нежно. — Было бы преступлением повредить такую бархатистую кожу.
Его мягкая ладонь погладила ее руку. Он бережно поднес ее пальцы к своим губам и стал медленно целовать их один за другим. По телу девушки побежали мурашки.
— Ты не забыла, как я учил тебя целоваться? Положи свой пальчик мне в рот, Шахар.
Не дожидаясь, когда она выполнит эту просьбу, Дерек сам взял ее средний палец губами и начал посасывать его. Какие странные приятные ощущения это вызывало! Но именно это и встревожило Шантель, которая быстро отдернула руку.
— Хорошо, согласен, — прошептал он, ближе склоняясь к девушке. — Язык подойдет нам больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Приняв окончательное решение, он еще довольно продолжительное время не ложился, собирая в кулак всю свою волю. Решился он расположиться рядом с ней только тогда, когда почувствовал, что способен пересилить свое желание. Коньяк в этом, конечно, был плохим помощником. Хотя Дерек и опустошил целую бутылку, к концу вечера он чувствовал себя практически трезвым. Утром это пошло ему на пользу — никаких признаков похмелья не ощущалось. Но ночью граф довел себя чуть ли не до бессознательного состояния. Он чертовски долго проворочался в бесполезных попытках уснуть. Дремота, лишь коснувшись его век, мгновенно улетучивалась, как только он вспоминал о лежащей рядом красавице. Забылся Дерек только под утро. Зато сейчас, проснувшись, он наслаждался приятным ощущением близости Шахар.
Но счастье было недолгим. Забывшись в какой-то момент, он шевельнулся, чтобы обнять девушку, и она проснулась. Стон вырвался из груди графа, когда он увидел раскрывшиеся на мгновение глаза Шахар. В них не было ничего, кроме ужаса.
Шантель при пробуждении испытала, конечно, совсем не такие чувства, как Дерек. О событиях вчерашнего вечера она не помнила и поняла только, что ее щека лежит на обнаженной груди какого-то мужчины. Вскоре она сообразила, кто находится с ней в постели, но вспомнить, как она сама оказалась здесь, так и не смогла. Испугавшись еще больше, девушка замерла.
— Так ты проснулась?
Неужели она выдала себя? Ведь она старалась не проявлять своего присутствия даже малейшим движением. Перестаралась, наверное, пытаясь затаить и дыхание.
Рука Джамиля погладила ее по голове.
— Я знаю, что ты проснулась, Шахар. Нет смысла притворяться.
Шантель подняла голову и посмотрела ему в глаза, надеясь прочесть в них ответ на мучивший ее вопрос.
— Мы?.. Ты сделал?..
— Тебе не пришлось бы спрашивать, если бы я сделал, — сказал он, слегка улыбаясь.
— Я вам не верю, — тут же возразила девушка, думая, что он хочет воспользоваться провалом в ее памяти.
— Но ты одета, в чем сама можешь убедиться. Неужели ты думаешь, что я одел тебя после того, как мы позанимались любовью? Разве это не доказательство? Она взглянула на свою грудь; все пуговицы жилетки были аккуратно застегнуты. Чувствовала она и шаровары на своих прикрытых покрывалом ногах. Шантель вновь взглянула ему в глаза, на этот раз с удивлением.
— Тогда что же я делаю здесь? Дерек улыбнулся.
— В моей комнате или в моей постели?
— О Боже!
Раздавшийся смех Дерека, видимо, напомнил ей, что ее щека все еще лежит на его груди. Девушка отдернула голову и села.
— Я не понимаю…
В следующую секунду Шантель почувствовала, что уже лежит на спине. Дерек склонился к ней, правда, не так близко, чтобы испугать ее этим.
— А ты и не можешь что-либо понять, Шахар, потому что ничего не помнишь. Правильно? Чем же ты, черт побери, занималась вчера, что устала до такой степени?
Похоже, что он в самом деле не знает. Если быть справедливой, это возможно. На кухню ее мог послать и сам дей, но позаботилась о том, чтобы у нее вчера не было ни секунды для отдыха, его вторая жена, а не он. За день до этого у Шантель все-таки была возможность ненадолго вздремнуть, чтобы компенсировать бессонную ночь. А вчера… Интересно было бы выяснить, знала ли Наура, что Джамиль собирается пригласить Шахар, до своего распоряжения главной поварихе? Впрочем, оно могло быть и очередным проявлением злобного характера второй жены. Связано ли это каким-то образом с тем, что произошло в банях?
Девушка постепенно приходила в себя, но вместе с памятью возвращался и страх, уже осознанный и такой сильный, что сводило скулы. Не будь она вчера на пределе физических и духовных сил, ее поведение, конечно, было бы совсем другим. Разве не ужасно то, что она прямо дралась, противясь приказу Джамиля? О Боже! Ее вполне могли бы подвергнуть серьезному наказанию — избить или даже… Рассуждения снова привели ее к однажды уже сделанному выводу: девственность не стоит жизни.
А как отнесся к ее выходке он? Должен был сильно разгневаться, потребовать объяснений. Но почему же тогда она проснулась не закованной в цепи со следами побоев на спине, а удобно лежащей в его кровати, да еще используя вместо подушки грудь дея? Она пристально посмотрела ему в лицо, стараясь понять, о чем он думает сейчас. Но прочесть что-либо в этих глубоких зеленых глазах было не так легко. Их взгляд напоминал Шантель о первой встрече с деем, о том, что он способен сделать с противящимися ему. Но ведь он только что улыбался, даже смеялся. Вряд ли его нынешнее состояние столь же опасно, как тогда. С другой стороны, последний вопрос прозвучал довольно резко. А что она может ответить? Если Джамиль вчера не определил для нее наказание, то он знал о предшествующих двух днях, заполненных тяжелейшей работой. Зачем тогда спрашивать о причинах переутомления? Просто игра? Шантель решила, что бессмысленно жаловаться на предыдущее наказание. Уж лучше узнать, что ей угрожает теперь.
— Вы сердитесь?
Казалось, что дей только и ждал, когда она заговорит. Выражение его лица стало спокойным, глаза потеплели.
— Очень! — сказал он притворно сердито.
— Однако я не чувствую боли от ударов на своей спине.
Дерек ухмыльнулся.
— Возможно, это потому, что тебя не били.
— Пока?
— Нет, маленькая луна, — заговорил улыбающийся Дерек, и его низкий голос зазвучал мягко и нежно. — Было бы преступлением повредить такую бархатистую кожу.
Его мягкая ладонь погладила ее руку. Он бережно поднес ее пальцы к своим губам и стал медленно целовать их один за другим. По телу девушки побежали мурашки.
— Ты не забыла, как я учил тебя целоваться? Положи свой пальчик мне в рот, Шахар.
Не дожидаясь, когда она выполнит эту просьбу, Дерек сам взял ее средний палец губами и начал посасывать его. Какие странные приятные ощущения это вызывало! Но именно это и встревожило Шантель, которая быстро отдернула руку.
— Хорошо, согласен, — прошептал он, ближе склоняясь к девушке. — Язык подойдет нам больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109