Троцкий, Бухарин, Радек, Раковский и др.
Между тем из статей Троцкого по национальному вопросу, помещенных в то время в газете «Правда», а также из письма Ленина к Троцкому, предложившего последнему взять на себя защиту его взглядов на пленуме ЦК и на съезде партии, видно, что оба они – и Ленин, и Троцкий – занимали одинаковую позицию по национальному вопросу. Поддерживали «уклонистов» не только Троцкий, Бухарин, Раковский и др., как об этом записано во всех официальных историях партии, но самое главное – их поддерживал Ленин. Говоря по поводу обвинений Сталина против так называемых «уклонистов», Ленин писал:
«Тот грузин, который пренебрежительно… швыряется обвинением в „социал-национализме“ (тогда как он сам является настоящим и истинным не только „социал-националом“, но и грубым великорусским держимордой), тот грузин… нарушает интересы классовой солидарности». (том 45, статья «Об автономизации»).
Ленин неоднократно подчеркивал, что он на стороне так называемых «уклонистов». В письме к «Б.Г. Мдивани, Ф.Е. Махарадзе и другим, копия Л.Д. Троцкому и Каменеву», он писал:
«Уважаемые товарищи! Всей душой слежу за вашим делом. Возмущен грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского. Готовлю для вас записки и речь. С уважением, Ленин. 6 марта 1923 года».
Это письмо Лениным было написано в день второго инсульта, и, таким образом, было одним из последних написанных им.
Сталин обманывал партию, когда говорил делегатам ХII-го съезда, не знакомым с последними письмами Ленина: «То, что у тов. Ленина является оборотом речи, то Бухарин превратил в целый лозунг». На самом деле в этой ленинской формулировке дана основная принципиальная его линия, а не «оборот речи», как это хитро наименовал Сталин.
«Интернационализм, – писал Ленин в связи с затронутым вопросом, – со стороны угнетающей, или так называемой „великой“ нации должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое бы возмещало со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически. Кто не понял этого, тот не понял действительно пролетарского отношения к национальному вопросу, тот остался, в сущности, на точке зрения мелкобуржуазной, и поэтому не может не скатываться ежеминутно к буржуазной точке зрения». (Подчеркнуто Лениным. ПСС, том 45, стр. 359).
Тот, кто вслед за Сталиным повторяет сегодня обвинение против грузинских уклонистов в национализме, тот на самом деле повторяет ошибку Сталина и стоит на «точке зрения мелкобуржуазной».
Мысль Ленина «о возмещении неравенства» не оборот речи – она увязана со всем строем ленинских взглядов по национальному вопросу. Сталин совершенно без всякого основания и логики и только для затемнения проблемы приплел к вопросу о равноправии наций вопрос «об опоре на пролетарские районы».
Когда Владимир Ильич говорил о равенстве больших и малых наций, он имел в виду вопрос об отношениях между нациями, которые складываются в жизни фактически, и о пролетарском отношении, которое должно компенсировать со стороны большой нации неравенство малой нации, а не о том, на что должна опираться власть – на пролетарские районы центра России или на крестьянские районы национальных республик. Это отношение может и должно было проявиться в предоставлении малым нациям свободы отделения, в большой свободе национального развития, в более чутком отношении к инородцам в таких, например, вопросах, как налоговая политика, соблюдение закона о семье и браке, в религиозной терпимости и т. д. и т. п. О такой компенсации неравенства в пользу малых наций говорил Ленин, а за ним Бухарин, а не о том, чтобы своей опорой сделать крестьянские районы национальных республик. Применительно к спору, который тогда шел по поводу формы вхождения Грузии в Союз, было неправильно, не интернационалистски, принуждать Грузию войти в состав СССР не самостоятельно, как этого добивался ЦК Грузии, а только через Закавказскую федерацию, как на этом настаивал Сталин.
Уступка в этом вопросе не затронула бы основ диктатуры пролетариата, и в то же время свидетельствовала бы о чутком, внимательном отношении пролетариев нации большой к пролетариям нации маленькой.
В первом томе настоящей книги, в главе «Почему Сталин победил оппозицию» я рассмотрел вопрос об ошибочной тактике Л.Д. Троцкого в его политической борьбе со Сталиным.
Здесь мне хочется выделить не только вопрос об ошибочной тактике Л.Д. Троцкого в его борьбе со Сталиным по национальному вопросу, но и сказать о недооценке им глубины опасности для социализма национальной политики Сталина.
Сопоставляя позиции Ленина, выраженные им в письмах к ХII-му съезду, и Троцкого, изложенные им в его воспоминаниях «Моя жизнь», по национальному вопросу, мы видим, что оба они понимали опасность для диктатуры пролетариата в отступлениях от интернационализма.
Но в то же время, Ленин понимал и чувствовал, что дело бюрократического перерождения руководства партии за время его болезни особенно проявилось в национальной политике Центрального Комитета партии, что здесь дело зашло уже слишком далеко. Что если не осуществить на предстоящем ХII-м съезде коренной поворот, не дать решительный отпор термидорианской политике Сталина и не убрать его с поста генсека, то через некоторое время, когда Сталин полностью овладеет партийным и государственным аппаратом, сделать это будет уже поздно.
Троцкий этого не понимал. Он считал, что Ленин главную опасность видел в расколе партии из-за борьбы между ним и Сталиным и делал ударение на личной борьбе «тройки» против него.
После получения письма от Ленина с просьбой взять на себя защиту грузинского дела на пленуме ЦК, Троцкий вызвал к себе Л.Б. Каменева.
"Каменев явился через час, – пишет Л.Д. Троцкий. – Он был совершенно дезориентирован. Идея «тройки» – Сталин, Зиновьев, Каменев – была уже давно готова. Острием своим «тройка» была направлена против меня. Вся задача заговорщиков состояла в том, чтобы, подготовив достаточную организационную опору, короновать тройку в качестве законной преемницы Ленина. Маленькая записочка врезалась в этот план острым клином. Каменев не знал, как быть, и довольно откровенно мне в этом признался. Я дал ему прочитать рукописи Ленина. Каменев был достаточно опытным политиком, чтобы сразу понять, что для Ленина дело шло не о Грузии только, но обо всей вообще роли Сталина в партии.
…Каменев был взволнован и бледен…Возможно, что он просто боялся недоброжелательных действий с моей стороны против него лично. Я изложил ему свой взгляд на обстановку.
"Иногда из страха перед мнимой опасностью, – говорил я, – люди способны накликать на себя опасность действительную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
Между тем из статей Троцкого по национальному вопросу, помещенных в то время в газете «Правда», а также из письма Ленина к Троцкому, предложившего последнему взять на себя защиту его взглядов на пленуме ЦК и на съезде партии, видно, что оба они – и Ленин, и Троцкий – занимали одинаковую позицию по национальному вопросу. Поддерживали «уклонистов» не только Троцкий, Бухарин, Раковский и др., как об этом записано во всех официальных историях партии, но самое главное – их поддерживал Ленин. Говоря по поводу обвинений Сталина против так называемых «уклонистов», Ленин писал:
«Тот грузин, который пренебрежительно… швыряется обвинением в „социал-национализме“ (тогда как он сам является настоящим и истинным не только „социал-националом“, но и грубым великорусским держимордой), тот грузин… нарушает интересы классовой солидарности». (том 45, статья «Об автономизации»).
Ленин неоднократно подчеркивал, что он на стороне так называемых «уклонистов». В письме к «Б.Г. Мдивани, Ф.Е. Махарадзе и другим, копия Л.Д. Троцкому и Каменеву», он писал:
«Уважаемые товарищи! Всей душой слежу за вашим делом. Возмущен грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского. Готовлю для вас записки и речь. С уважением, Ленин. 6 марта 1923 года».
Это письмо Лениным было написано в день второго инсульта, и, таким образом, было одним из последних написанных им.
Сталин обманывал партию, когда говорил делегатам ХII-го съезда, не знакомым с последними письмами Ленина: «То, что у тов. Ленина является оборотом речи, то Бухарин превратил в целый лозунг». На самом деле в этой ленинской формулировке дана основная принципиальная его линия, а не «оборот речи», как это хитро наименовал Сталин.
«Интернационализм, – писал Ленин в связи с затронутым вопросом, – со стороны угнетающей, или так называемой „великой“ нации должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое бы возмещало со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически. Кто не понял этого, тот не понял действительно пролетарского отношения к национальному вопросу, тот остался, в сущности, на точке зрения мелкобуржуазной, и поэтому не может не скатываться ежеминутно к буржуазной точке зрения». (Подчеркнуто Лениным. ПСС, том 45, стр. 359).
Тот, кто вслед за Сталиным повторяет сегодня обвинение против грузинских уклонистов в национализме, тот на самом деле повторяет ошибку Сталина и стоит на «точке зрения мелкобуржуазной».
Мысль Ленина «о возмещении неравенства» не оборот речи – она увязана со всем строем ленинских взглядов по национальному вопросу. Сталин совершенно без всякого основания и логики и только для затемнения проблемы приплел к вопросу о равноправии наций вопрос «об опоре на пролетарские районы».
Когда Владимир Ильич говорил о равенстве больших и малых наций, он имел в виду вопрос об отношениях между нациями, которые складываются в жизни фактически, и о пролетарском отношении, которое должно компенсировать со стороны большой нации неравенство малой нации, а не о том, на что должна опираться власть – на пролетарские районы центра России или на крестьянские районы национальных республик. Это отношение может и должно было проявиться в предоставлении малым нациям свободы отделения, в большой свободе национального развития, в более чутком отношении к инородцам в таких, например, вопросах, как налоговая политика, соблюдение закона о семье и браке, в религиозной терпимости и т. д. и т. п. О такой компенсации неравенства в пользу малых наций говорил Ленин, а за ним Бухарин, а не о том, чтобы своей опорой сделать крестьянские районы национальных республик. Применительно к спору, который тогда шел по поводу формы вхождения Грузии в Союз, было неправильно, не интернационалистски, принуждать Грузию войти в состав СССР не самостоятельно, как этого добивался ЦК Грузии, а только через Закавказскую федерацию, как на этом настаивал Сталин.
Уступка в этом вопросе не затронула бы основ диктатуры пролетариата, и в то же время свидетельствовала бы о чутком, внимательном отношении пролетариев нации большой к пролетариям нации маленькой.
В первом томе настоящей книги, в главе «Почему Сталин победил оппозицию» я рассмотрел вопрос об ошибочной тактике Л.Д. Троцкого в его политической борьбе со Сталиным.
Здесь мне хочется выделить не только вопрос об ошибочной тактике Л.Д. Троцкого в его борьбе со Сталиным по национальному вопросу, но и сказать о недооценке им глубины опасности для социализма национальной политики Сталина.
Сопоставляя позиции Ленина, выраженные им в письмах к ХII-му съезду, и Троцкого, изложенные им в его воспоминаниях «Моя жизнь», по национальному вопросу, мы видим, что оба они понимали опасность для диктатуры пролетариата в отступлениях от интернационализма.
Но в то же время, Ленин понимал и чувствовал, что дело бюрократического перерождения руководства партии за время его болезни особенно проявилось в национальной политике Центрального Комитета партии, что здесь дело зашло уже слишком далеко. Что если не осуществить на предстоящем ХII-м съезде коренной поворот, не дать решительный отпор термидорианской политике Сталина и не убрать его с поста генсека, то через некоторое время, когда Сталин полностью овладеет партийным и государственным аппаратом, сделать это будет уже поздно.
Троцкий этого не понимал. Он считал, что Ленин главную опасность видел в расколе партии из-за борьбы между ним и Сталиным и делал ударение на личной борьбе «тройки» против него.
После получения письма от Ленина с просьбой взять на себя защиту грузинского дела на пленуме ЦК, Троцкий вызвал к себе Л.Б. Каменева.
"Каменев явился через час, – пишет Л.Д. Троцкий. – Он был совершенно дезориентирован. Идея «тройки» – Сталин, Зиновьев, Каменев – была уже давно готова. Острием своим «тройка» была направлена против меня. Вся задача заговорщиков состояла в том, чтобы, подготовив достаточную организационную опору, короновать тройку в качестве законной преемницы Ленина. Маленькая записочка врезалась в этот план острым клином. Каменев не знал, как быть, и довольно откровенно мне в этом признался. Я дал ему прочитать рукописи Ленина. Каменев был достаточно опытным политиком, чтобы сразу понять, что для Ленина дело шло не о Грузии только, но обо всей вообще роли Сталина в партии.
…Каменев был взволнован и бледен…Возможно, что он просто боялся недоброжелательных действий с моей стороны против него лично. Я изложил ему свой взгляд на обстановку.
"Иногда из страха перед мнимой опасностью, – говорил я, – люди способны накликать на себя опасность действительную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165