Какие лица скрываются за непроницаемым для ее глаз стеклом? Усмехающиеся? Злые? Безразличные? Чьи глаза ощупывают ее незащищенную спину? Чужой пристальный взгляд то появлялся, словно ледяное прикосновение к шее острой бритвы, то исчезал, видимо, переключаясь на ее спутника, то снова появлялся неизвестно откуда. Сова измучилась оттого, что не могла определить местонахождение смотрящего, хотя обычно на это уходило не более пары секунд. За ней наблюдали, изучали, присматривались и чего-то ждали. Она решила тоже подождать и предоставить инициативу противнику, тем более, что Мезозойский увлекся своим монологом и уже не замечал никого вокруг.
Ее опасения оправдались. Речь посланника уже приближалась к долгожданному финалу, когда один из каменных атлантов вдруг ожил, разорвав охранное кольцо, и какой-то новой вальяжной походной, совсем не похожей на прежнюю караульную поступь стражи, двинулся к столу, на ходу снимая шлем. Коротким жестом он поднял старика из кресла, под его взглядом остальные бесшумно исчезли, прихватив с собой и лжеправителя. Сова вздохнула с облегчением: все причины ее дискомфорта пропали разом – и безликая охрана, и прожигающий взгляд, и не соответствующий ее ожиданиям диктатор. Офицер Мезозойский от неожиданности забыл сделать последнее обобщение, и многочисленные его аргументы, нанизанные, как жемчужины, на крепкую нить логики, рассыпались по всем углам без всякой надежды быть собранными вновь в единое ожерелье.
Вот так – как карточный шулер прячет в рукав шестерку, чтобы на ее место из-за подкладки фрака извлечь козырного туза, произошла подмена.
– Приятно познакомиться, многоуважаемый диктатор, – прошептала Сова.
Новый лорд Тонатоса выглядел не старше сорока, был высок, худощав, черноволос и чертовски красив. Сова, высокомерно полагавшая, что ей плевать на мужскую красоту, почувствовала вдруг отчаянное смущение, но вместо того чтобы покраснеть, заставила себя, наоборот, намеренно нагло рассматривать главного преступника Федерации. Вот тут с чувством юмора все было в порядке: в уголках хищно суженных глаз сквозило припрятанное веселье, резко очерченные губы кривила насмешливо-снисходительная улыбка. Усевшись в кресло, лорд Тонатоса принялся презрительно избавляться от пистолетов, ножей, бластера, сваливая всю амуницию на угол стола, после чего, уже откровенно забавляясь, произнес:
– Продолжим.
Мезозойский, у которого от возмущения под модно небритой щетиной вспотел затылок, появление нового официального лица воспринял с затаенной дипломатической обидой, но сдержался, взял прежний тон и начал, как положено:
– Я прибыл, чтобы начать переговоры о выдаче…
Лорд Тонатоса небрежно отмахнулся:
– Это не столь интересно, чтобы слушать дважды.
Сове пришлось приложить усилия, чтобы губы не расползлись в злорадную усмешку, и она постаралась придать своему лицу выражение скептическое и ироничное.
– А вам, офицер Эвери, – тут же посоветовал ей новый лорд Тонатоса, – если вы намерены продолжить службу по дипломатическому ведомству, надо учиться что-то делать со своим лицом, чтобы оно не отражало ваши мысли с такой прозрачной очевидностью. – Он помолчал и неожиданно спросил: – Неужели я пропустил государственный переворот, и власть в Ордене захватили феминистки?
Честь мундира офицера Мезозойского смолчать не могла:
– Власть в Ордене принадлежит Верховному капитулу под председательством Магистра Ритора.
– Я спрашивал не вас.
Сова сообразила, что сейчас ей, впервые после долгого молчания, придется открыть рот. Она выдержала паузу, прокашлялась и лаконично ответила:
– Увы, нет.
– Я требовал одного человека для переговоров, – заметил лорд Тонатоса. – Так что кому-то из вас придется вернуться.
– Согласно приказу Магистра ведение переговоров поручено мне. Но для выполнения моих обязанностей мне требуется секретарь. – Мезозойский кивнул головой в сторону Совы, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что «секретарь» тут именно она.
– Не требуется.
– В таком случае, я остаюсь, а офицер Эвери возвращается.
– Здесь я решаю, кто остается, а кто возвращается, – равнодушно заметил лорд Тонатоса – И я этого пока не решил.
– Но я выполняю приказ! – Офицер Мезозойский намерен был не отступать ни на шаг.
Лорд Тонатоса утомленно поморщился:
– На заре своей карьеры, – доверительно сообщил он, – я тоже заводил себе секретаря. В его обязанности входило повторять моим подчиненным фразы, которые мне повторять было лень. Офицер Эвери, я прошу вас как секретаря: повторите господину Мезозойскому мою предпоследнюю реплику.
Сова снова прокашлялась и услужливо повторила. Может быть, корректнее было промолчать, но полученный утром «первый устный выговор» лояльности к Мезозойскому ей как-то не прибавил. Месть свершилась чужими руками, но от этого она не стала менее сладкой, и Сова опустила голову, чтобы спрятать свою торжествующую улыбку.
Но стоило ей прикрыть глаза, как холодная бритва чужого присутствия вдруг снова полоснула прямо по лбу. От неожиданности Сова едва не отшатнулась, забыв своевременно сменить выражение лица, и застывшая улыбка еще несколько секунд не сходила с ее губ. Она слишком рано приписала это режущее ощущение чужому взгляду. Глаза диктатора здесь были ни при чем. Ее лба по касательной коснулась чужая мысль, осторожная, цепкая, пронзительная, как порез. Вывод мог быть только один: развалившись в кресле, с лавирующей между тонких пальцев сигаретой перед ней сидел телепат. Удивительно, что Сова вообще смогла идентифицировать его присутствие. Видимо, уверившись в полнейшей ее неопытности, лорд Тонатоса позволил себе чуть более близкое проникновение. Только один раз во время обучения в Ордене ей довелось общаться с подобным существом, столь же редким во Вселенной, как смерть звезды, и потому тщательно посчитанным, пронумерованным и оцененным, как генетическое достояние человечества. Каждая клетка его организма стоит больше, чем…
– Я их не продаю, – последовала неожиданная реплика.
Он понял, что раскрыт быстрее, чем она догадалась, кто он. Непонятные Мезозойскому слова были адресованы только ей. И не было ни малейшего основания приписать их глубокой проницательности лорда Тонатоса. Сова в панике попыталась очистить свой мозг от любых мыслей, но медитация никогда не была ее сильной стороной. Подшучивая над ней, Лорис всегда утверждал, что она не только слишком громко говорит, но и слишком громко думает. Мысли грохотали в голове, как камнепад, и, спеша и нервничая, Сова принялась выстраивать на пути этого камнепада защитную стену.
– И это тоже правильная мысль, – кивнул ей лорд Тонатоса. – И действия правильные – теперь я вас не вижу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Ее опасения оправдались. Речь посланника уже приближалась к долгожданному финалу, когда один из каменных атлантов вдруг ожил, разорвав охранное кольцо, и какой-то новой вальяжной походной, совсем не похожей на прежнюю караульную поступь стражи, двинулся к столу, на ходу снимая шлем. Коротким жестом он поднял старика из кресла, под его взглядом остальные бесшумно исчезли, прихватив с собой и лжеправителя. Сова вздохнула с облегчением: все причины ее дискомфорта пропали разом – и безликая охрана, и прожигающий взгляд, и не соответствующий ее ожиданиям диктатор. Офицер Мезозойский от неожиданности забыл сделать последнее обобщение, и многочисленные его аргументы, нанизанные, как жемчужины, на крепкую нить логики, рассыпались по всем углам без всякой надежды быть собранными вновь в единое ожерелье.
Вот так – как карточный шулер прячет в рукав шестерку, чтобы на ее место из-за подкладки фрака извлечь козырного туза, произошла подмена.
– Приятно познакомиться, многоуважаемый диктатор, – прошептала Сова.
Новый лорд Тонатоса выглядел не старше сорока, был высок, худощав, черноволос и чертовски красив. Сова, высокомерно полагавшая, что ей плевать на мужскую красоту, почувствовала вдруг отчаянное смущение, но вместо того чтобы покраснеть, заставила себя, наоборот, намеренно нагло рассматривать главного преступника Федерации. Вот тут с чувством юмора все было в порядке: в уголках хищно суженных глаз сквозило припрятанное веселье, резко очерченные губы кривила насмешливо-снисходительная улыбка. Усевшись в кресло, лорд Тонатоса принялся презрительно избавляться от пистолетов, ножей, бластера, сваливая всю амуницию на угол стола, после чего, уже откровенно забавляясь, произнес:
– Продолжим.
Мезозойский, у которого от возмущения под модно небритой щетиной вспотел затылок, появление нового официального лица воспринял с затаенной дипломатической обидой, но сдержался, взял прежний тон и начал, как положено:
– Я прибыл, чтобы начать переговоры о выдаче…
Лорд Тонатоса небрежно отмахнулся:
– Это не столь интересно, чтобы слушать дважды.
Сове пришлось приложить усилия, чтобы губы не расползлись в злорадную усмешку, и она постаралась придать своему лицу выражение скептическое и ироничное.
– А вам, офицер Эвери, – тут же посоветовал ей новый лорд Тонатоса, – если вы намерены продолжить службу по дипломатическому ведомству, надо учиться что-то делать со своим лицом, чтобы оно не отражало ваши мысли с такой прозрачной очевидностью. – Он помолчал и неожиданно спросил: – Неужели я пропустил государственный переворот, и власть в Ордене захватили феминистки?
Честь мундира офицера Мезозойского смолчать не могла:
– Власть в Ордене принадлежит Верховному капитулу под председательством Магистра Ритора.
– Я спрашивал не вас.
Сова сообразила, что сейчас ей, впервые после долгого молчания, придется открыть рот. Она выдержала паузу, прокашлялась и лаконично ответила:
– Увы, нет.
– Я требовал одного человека для переговоров, – заметил лорд Тонатоса. – Так что кому-то из вас придется вернуться.
– Согласно приказу Магистра ведение переговоров поручено мне. Но для выполнения моих обязанностей мне требуется секретарь. – Мезозойский кивнул головой в сторону Совы, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что «секретарь» тут именно она.
– Не требуется.
– В таком случае, я остаюсь, а офицер Эвери возвращается.
– Здесь я решаю, кто остается, а кто возвращается, – равнодушно заметил лорд Тонатоса – И я этого пока не решил.
– Но я выполняю приказ! – Офицер Мезозойский намерен был не отступать ни на шаг.
Лорд Тонатоса утомленно поморщился:
– На заре своей карьеры, – доверительно сообщил он, – я тоже заводил себе секретаря. В его обязанности входило повторять моим подчиненным фразы, которые мне повторять было лень. Офицер Эвери, я прошу вас как секретаря: повторите господину Мезозойскому мою предпоследнюю реплику.
Сова снова прокашлялась и услужливо повторила. Может быть, корректнее было промолчать, но полученный утром «первый устный выговор» лояльности к Мезозойскому ей как-то не прибавил. Месть свершилась чужими руками, но от этого она не стала менее сладкой, и Сова опустила голову, чтобы спрятать свою торжествующую улыбку.
Но стоило ей прикрыть глаза, как холодная бритва чужого присутствия вдруг снова полоснула прямо по лбу. От неожиданности Сова едва не отшатнулась, забыв своевременно сменить выражение лица, и застывшая улыбка еще несколько секунд не сходила с ее губ. Она слишком рано приписала это режущее ощущение чужому взгляду. Глаза диктатора здесь были ни при чем. Ее лба по касательной коснулась чужая мысль, осторожная, цепкая, пронзительная, как порез. Вывод мог быть только один: развалившись в кресле, с лавирующей между тонких пальцев сигаретой перед ней сидел телепат. Удивительно, что Сова вообще смогла идентифицировать его присутствие. Видимо, уверившись в полнейшей ее неопытности, лорд Тонатоса позволил себе чуть более близкое проникновение. Только один раз во время обучения в Ордене ей довелось общаться с подобным существом, столь же редким во Вселенной, как смерть звезды, и потому тщательно посчитанным, пронумерованным и оцененным, как генетическое достояние человечества. Каждая клетка его организма стоит больше, чем…
– Я их не продаю, – последовала неожиданная реплика.
Он понял, что раскрыт быстрее, чем она догадалась, кто он. Непонятные Мезозойскому слова были адресованы только ей. И не было ни малейшего основания приписать их глубокой проницательности лорда Тонатоса. Сова в панике попыталась очистить свой мозг от любых мыслей, но медитация никогда не была ее сильной стороной. Подшучивая над ней, Лорис всегда утверждал, что она не только слишком громко говорит, но и слишком громко думает. Мысли грохотали в голове, как камнепад, и, спеша и нервничая, Сова принялась выстраивать на пути этого камнепада защитную стену.
– И это тоже правильная мысль, – кивнул ей лорд Тонатоса. – И действия правильные – теперь я вас не вижу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128