Этой ночью я лежала без сна, думая о том же. Уолтер был влиятельным человеком. У таких бывают и враги. Но не у Уолтера. Его все любили и уважали. Подумайте сами, его же выбрали президентом Ассоциации американских журналистов. Это высокая награда, знаете ли, от коллег, проработавших с ним всю жизнь. А вскорости Уолтер собирался удалиться от дел.
— К слову будет сказано, я бы хотел уточнить, кто возглавит «Марч ньюспейперз» после…
— Младший, разумеется. Он — президент компании. Уолтер был председателем совета директоров.
— Понятно.
— И Уолтер собирался уйти в отставку по истечении срока, на который его выбрали президентом Ассоциации.
— Понятно.
— Ни у кого в мире, капитан, не было повода убивать моего мужа. Да вы сами можете убедиться в этом. Просмотрите утренние газеты. Включите телевизор. Как тепло говорил о нем Хай Литвак. Все журналисты потрясены случившимся. Все они, капитан Нил, любили моего мужа.
Глава 14
11:00 А. М.
БОГ В МОЕЙ ПИШУЩЕЙ МАШИНКЕ, Я ЭТО ЗНАЮ.
Уэртон Круз.
Оранжерея.
ПРЕССА И ТЕКУЩИЕ СОБЫТИЯ: ГНАТЬСЯ ИЛИ СЛЕДОВАТЬ В ОТДАЛЕНИИ.
Семинар секции еженедельных изданий.
Коктейль-холл Бобби-Джо Хендрикса.
— Мистер Флетчер?
Флетч, сидевший в шезлонге рядом с бассейном, искоса глянул на юношу в белых шортах, с надписью ПЛАНТАЦИЯ ХЕНДРИКСА на рубашке.
— Да.
— Вы заказывали корт на одиннадцать утра?
— Я?
— Вы Ай-эм Флетчер?
— Один из нас наверняка.
— Мы ждем вас на корте в одиннадцать часов.
— Благодарю.
— Вам понадобятся ракетка и мячи, сэр?
— Да. И партнер. Утомительно, знаете ли играть в теннис одному. Взад-вперед не набегаешься.
— То есть вам нужен инструктор?
— Не обязательно. Готов играть с кем-нибудь, лишь бы он перебрасывал мячи через сетку.
— Тогда около одиннадцати загляните в комнату инструкторов. Мы приготовим вам ракетку и мячи. Шорты у вас есть?
— Принесите их в мой номер. Семьдесят девятый.
— Обязательно. Размер тридцать?
— Кажется. Попросите коридорного оставить их в номере. Теннисные туфли у меня есть.
— Хорошо.
— Благодарю, — и Флетч закрыл глаза, греясь на солнышке.
Ножки соседнего шезлонга заскрежетали по гравию. Флетч повернул голову, приоткрыл глаз.
— Вы — Фишер, не так ли?
Рядом с ним сидел Стюарт Пойнтон, в зеленой рубашке, темно-бордовых брюках, желтых ботинках, этаком сочетании салата, томатного супа и лимона.
— Флетчер, — поправил его Флетч.
— Совершенно верно, Флетчер. Кто-то говорил мне о вас.
— Кто-то говорит вам о всех и каждом.
Из вежливости Стюарта Пойнтона можно было бы назвать политическим обозревателем.
Но вежливость плохо уживалась со Стюартом Пойнтоном.
В его колонке политике не находилось места: вся она уходила на самих политиков и других власть придержащих.
Обычно колонка состояла из четырех-шести абзацев разнообразных сплетен, как-то: давным-давно сенатор такой-то с женой проводили отпуск в охотничьем домике, принадлежащем корпорации, действия которой рассматривает сейчас возглавляемая им подкомиссия; судью такого-то видели покидающим вечеринку в Джорджтауне в три часа ночи; конгрессмен такой-то слетал в Иран через Цюрих, чтобы повидаться с проживающим там сыном. Достоверность некоторых приведенных в колонке фактов служила достаточным основанием для привлечения Пойнтона к суду.
Вечно рыскающий в поисках грешника, дабы отвратить от греха остальных, за долгие годы он добился минимальных успехов, разве что вызвал у многих желание свернуть ему шею.
— Вы меня знаете? Пойнтон. Стюарт Пойнтон.
— О, — Флетч чутко отреагировал на выказанное Пойнтоном дружелюбие. — Всегда рад.
— Так вот о чем я думаю, — Пойнтон смотрел на свои руки, зажатые меж колен. — Работать мне здесь сложно. Эти собрания, заседания. Дело в том, что все здесь меня знают и… следят за мной, — он глянул по сторонам. — Вы меня понимаете?
— Естественно.
— Трудно работать, тем более вести собственное расследование. Узнать, что же произошло. А убийство Уолча Марча — настоящая сенсация.
— Вы имеете в виду Уолтера Марча?
— Я и сказал — Уолтера Марча. Дело в том, что я могу задавать вопросы, но эти идиоты, съехавшиеся на конгресс, они, похоже, получают удовольствие, вешая лапшу на уши Стюарта Пойнтона. Некоторые уже попытались. Вы даже представить себе не можете, что они мне говорили, да еще глядя прямо в глаза, будто на полном серьезе.
— Ясно, — кивнул Флетч.
— Конечно, винить их не за что. В конце концов, это конгресс. И развлечения и розыгрыши — его неотъемлемая часть.
Флетч приподнял спинку шезлонга.
— Дело в том, что я — Стюарт Пойнтон, — вновь короткий взгляд по сторонам. — Вы меня понимаете?
— Несомненно.
— И я здесь.
— Это точно.
— И весь мир знает, что я здесь.
— Истинно так.
— И здесь, здесь, на Плантации Кендрикса, такое происшествие!
— Плантация Хендрикса.
— Что?
— Хендрикса. Первая буква «Ха».
— Я чувствую, что должен помочь найти убийцу Уолча Марча.
— Уолтера.
— Вы понимаете, как честный, уважающий себя журналист. Интуиция подсказывает мне, что достаточно какого-то пустячка, чтобы схватиться за кончик веревки и распутать весь клубок.
— Да, конечно, но сначала надо найти убийцу и доказать его вину.
— Не без этого.
— Разгадка убийства Уолтера Марча будет неплохо смотреться в вашей колонке. Возможно, вам даже придется уделить этому не один, но два абзаца, — на лице Флетча не мелькнула и тень улыбки.
— Дело в том, что все знают, что я здесь, — тяжело вздохнул Стюарт Пойнтон. — И все знают, что разгадка убийства — сенсация. Но я слишком известен, а потому руки у меня связаны.
— Я вас понимаю.
— Джек Уилльямс говорил мне, что в журналистском расследовании вы — король.
— Вы имеете в виду Джейка Уилльямса?
— Так я и сказал.
— Пожалуй, он не преувеличивал.
— Вчера вечером я спросил его, кто бы мог мне помочь. Выяснил бы кое-что для меня, проверил некоторые версии. Вы безработный?
— Живу на проценты с накопленного ранее состояния.
— То есть, если у вас появится интересный материал, возникнут трудности с его публикацией?
— Да, на первой полосе меня не ждут.
— Я так и думал. Может, мы сможем найти взаимоприемлемый вариант. Вот что я предлагаю, — Пойнтон вновь уставился на зажатые коленями руки. — Вы будете моими ушами и глазами. Понимаете, на вас ляжет сбор информации. Походите вокруг. Пообщаетесь с тем, с другим. Как вы будете добывать сведения, меня не касается. Мне нужны только факты. Посмотрим, что вы сможете откопать. А уж с добычей прошу ко мне.
Вопрос, вертящийся на языке Флетча, так и остался невысказанным. Пойнтон откинулся на спинку шезлонга.
— В зависимости от того, что вы узнаете, разумеется… по возвращении в Нью-Йорк… ну, возможно, мне понадобится еще один информатор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— К слову будет сказано, я бы хотел уточнить, кто возглавит «Марч ньюспейперз» после…
— Младший, разумеется. Он — президент компании. Уолтер был председателем совета директоров.
— Понятно.
— И Уолтер собирался уйти в отставку по истечении срока, на который его выбрали президентом Ассоциации.
— Понятно.
— Ни у кого в мире, капитан, не было повода убивать моего мужа. Да вы сами можете убедиться в этом. Просмотрите утренние газеты. Включите телевизор. Как тепло говорил о нем Хай Литвак. Все журналисты потрясены случившимся. Все они, капитан Нил, любили моего мужа.
Глава 14
11:00 А. М.
БОГ В МОЕЙ ПИШУЩЕЙ МАШИНКЕ, Я ЭТО ЗНАЮ.
Уэртон Круз.
Оранжерея.
ПРЕССА И ТЕКУЩИЕ СОБЫТИЯ: ГНАТЬСЯ ИЛИ СЛЕДОВАТЬ В ОТДАЛЕНИИ.
Семинар секции еженедельных изданий.
Коктейль-холл Бобби-Джо Хендрикса.
— Мистер Флетчер?
Флетч, сидевший в шезлонге рядом с бассейном, искоса глянул на юношу в белых шортах, с надписью ПЛАНТАЦИЯ ХЕНДРИКСА на рубашке.
— Да.
— Вы заказывали корт на одиннадцать утра?
— Я?
— Вы Ай-эм Флетчер?
— Один из нас наверняка.
— Мы ждем вас на корте в одиннадцать часов.
— Благодарю.
— Вам понадобятся ракетка и мячи, сэр?
— Да. И партнер. Утомительно, знаете ли играть в теннис одному. Взад-вперед не набегаешься.
— То есть вам нужен инструктор?
— Не обязательно. Готов играть с кем-нибудь, лишь бы он перебрасывал мячи через сетку.
— Тогда около одиннадцати загляните в комнату инструкторов. Мы приготовим вам ракетку и мячи. Шорты у вас есть?
— Принесите их в мой номер. Семьдесят девятый.
— Обязательно. Размер тридцать?
— Кажется. Попросите коридорного оставить их в номере. Теннисные туфли у меня есть.
— Хорошо.
— Благодарю, — и Флетч закрыл глаза, греясь на солнышке.
Ножки соседнего шезлонга заскрежетали по гравию. Флетч повернул голову, приоткрыл глаз.
— Вы — Фишер, не так ли?
Рядом с ним сидел Стюарт Пойнтон, в зеленой рубашке, темно-бордовых брюках, желтых ботинках, этаком сочетании салата, томатного супа и лимона.
— Флетчер, — поправил его Флетч.
— Совершенно верно, Флетчер. Кто-то говорил мне о вас.
— Кто-то говорит вам о всех и каждом.
Из вежливости Стюарта Пойнтона можно было бы назвать политическим обозревателем.
Но вежливость плохо уживалась со Стюартом Пойнтоном.
В его колонке политике не находилось места: вся она уходила на самих политиков и других власть придержащих.
Обычно колонка состояла из четырех-шести абзацев разнообразных сплетен, как-то: давным-давно сенатор такой-то с женой проводили отпуск в охотничьем домике, принадлежащем корпорации, действия которой рассматривает сейчас возглавляемая им подкомиссия; судью такого-то видели покидающим вечеринку в Джорджтауне в три часа ночи; конгрессмен такой-то слетал в Иран через Цюрих, чтобы повидаться с проживающим там сыном. Достоверность некоторых приведенных в колонке фактов служила достаточным основанием для привлечения Пойнтона к суду.
Вечно рыскающий в поисках грешника, дабы отвратить от греха остальных, за долгие годы он добился минимальных успехов, разве что вызвал у многих желание свернуть ему шею.
— Вы меня знаете? Пойнтон. Стюарт Пойнтон.
— О, — Флетч чутко отреагировал на выказанное Пойнтоном дружелюбие. — Всегда рад.
— Так вот о чем я думаю, — Пойнтон смотрел на свои руки, зажатые меж колен. — Работать мне здесь сложно. Эти собрания, заседания. Дело в том, что все здесь меня знают и… следят за мной, — он глянул по сторонам. — Вы меня понимаете?
— Естественно.
— Трудно работать, тем более вести собственное расследование. Узнать, что же произошло. А убийство Уолча Марча — настоящая сенсация.
— Вы имеете в виду Уолтера Марча?
— Я и сказал — Уолтера Марча. Дело в том, что я могу задавать вопросы, но эти идиоты, съехавшиеся на конгресс, они, похоже, получают удовольствие, вешая лапшу на уши Стюарта Пойнтона. Некоторые уже попытались. Вы даже представить себе не можете, что они мне говорили, да еще глядя прямо в глаза, будто на полном серьезе.
— Ясно, — кивнул Флетч.
— Конечно, винить их не за что. В конце концов, это конгресс. И развлечения и розыгрыши — его неотъемлемая часть.
Флетч приподнял спинку шезлонга.
— Дело в том, что я — Стюарт Пойнтон, — вновь короткий взгляд по сторонам. — Вы меня понимаете?
— Несомненно.
— И я здесь.
— Это точно.
— И весь мир знает, что я здесь.
— Истинно так.
— И здесь, здесь, на Плантации Кендрикса, такое происшествие!
— Плантация Хендрикса.
— Что?
— Хендрикса. Первая буква «Ха».
— Я чувствую, что должен помочь найти убийцу Уолча Марча.
— Уолтера.
— Вы понимаете, как честный, уважающий себя журналист. Интуиция подсказывает мне, что достаточно какого-то пустячка, чтобы схватиться за кончик веревки и распутать весь клубок.
— Да, конечно, но сначала надо найти убийцу и доказать его вину.
— Не без этого.
— Разгадка убийства Уолтера Марча будет неплохо смотреться в вашей колонке. Возможно, вам даже придется уделить этому не один, но два абзаца, — на лице Флетча не мелькнула и тень улыбки.
— Дело в том, что все знают, что я здесь, — тяжело вздохнул Стюарт Пойнтон. — И все знают, что разгадка убийства — сенсация. Но я слишком известен, а потому руки у меня связаны.
— Я вас понимаю.
— Джек Уилльямс говорил мне, что в журналистском расследовании вы — король.
— Вы имеете в виду Джейка Уилльямса?
— Так я и сказал.
— Пожалуй, он не преувеличивал.
— Вчера вечером я спросил его, кто бы мог мне помочь. Выяснил бы кое-что для меня, проверил некоторые версии. Вы безработный?
— Живу на проценты с накопленного ранее состояния.
— То есть, если у вас появится интересный материал, возникнут трудности с его публикацией?
— Да, на первой полосе меня не ждут.
— Я так и думал. Может, мы сможем найти взаимоприемлемый вариант. Вот что я предлагаю, — Пойнтон вновь уставился на зажатые коленями руки. — Вы будете моими ушами и глазами. Понимаете, на вас ляжет сбор информации. Походите вокруг. Пообщаетесь с тем, с другим. Как вы будете добывать сведения, меня не касается. Мне нужны только факты. Посмотрим, что вы сможете откопать. А уж с добычей прошу ко мне.
Вопрос, вертящийся на языке Флетча, так и остался невысказанным. Пойнтон откинулся на спинку шезлонга.
— В зависимости от того, что вы узнаете, разумеется… по возвращении в Нью-Йорк… ну, возможно, мне понадобится еще один информатор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44