— И что? Хорошая версия. Подкрепленная логикой.
— Только поджигателем оказался сорокатрехлетний пекарь, которого подвигнул на подвиги Христос.
— Мы все можем ошибаться.
— Давай пока ограничимся списком подозреваемых.
— Мне, во всяком случае, Христос ничего не говорил.
— Если у тебя появится что-то интересное, ты мне позвонишь?
— Обязательно, Джек, обязательно. «Память о совместной работе», она дорогого стоит.
Глава 28
С магнитофонной ленты.
Приемный блок 5
«Люкс З» (Дональд Джиббс и Роберт Энглехардт)
— Снег, чудесный снег, — по голосу Дона Флетч понял, что тот крепко набрался. — Кто бы ожидал найти в Виргинии снег в такое время года?
Ответа Энглехардта Флетч не разобрал.
— Кто бы мог подумать, что мой дорогой начальник отдела будет путешествовать по Югу со снегом в «дипломате». Какое счастье, что он не тает!
Вновь неразборчивое бурчание Энглехардта.
— Но я тоже приготовил тебе сюрприз, мой дорогой начальник. Ты спрашиваешь, какой? Объясняю. Помнишь двух крошек в коктейль-холле Билли-Бобби? Помнится, ты еще назвал их милашками. Так вот, сэр, я взял на себя смелость пригласить их в наш журналистский «люкс». В этот вечер! Этот час! Эту минуту! Вернее, двадцать минут тому назад.
— Ты их пригласил?
— Конечно. А почему бы и нет? Они же журналистки. Развращенные женщины. Можно ли ждать от них чего-то другого?
— Я тоже кое-кого пригласил, — в голосе Энглехардта слышалась осторожность.
— Правда? Так их будет четыре? Четыре голые девицы в одной комнате! И нас двое. Потрясающе.
— Спасателя, — пояснил Энглехардт.
— Спасателя? Какого спасателя? Спасатели тут только мужчины. Других нет.
Энглехардт что-то пробубнил. Джиббс не ответил.
— Что с тобой, Дон? — удивился Энглехардт. — Разве ты против разнообразия?
— О Боже. Две девицы и парень. И мы. Оргия. Потрахаемся всласть. Боб…
— Спокойнее, Джиббс.
— Где бербон? Хочу бербона. А то какое-то странное ощущение в носу.
Звякнул звонок в «люкс».
— Удивительные люди, начальники отделов, — продолжил Джиббс. — Спасатели под снегом. Спасатели-мужчины.
— Любые ситуации надо испытать на себе. Это часть нашей подготовки. Полевые учения.
— Что-то я ничего не читал об этом в руководствах.
— На все случаи жизни книг не напишешь. Зазвонил телефон в номере Флетча.
— Слушаю, — он приглушил магнитофон.
— Флетчер, не поплавать ли нам в бассейне? — звонила Фредерика Эрбатнот. — Или вы уже накупались?
— Вы в своей комнате?
— Да.
— Разве вы не слышите моего диктофона?
— Только так я и поняла, что вы не спите.
— Не только не сплю, но работаю. Готовлю книгу о моих странствиях.
— Я подумала, что к этому часу вы наговорили об Италии все, что могли.
— Разве можно наговорить все об Италии? Великолепная страна, в которой живут удивительные люди…
— Одна работа и никаких развлечений…
— Делу — время, потехе — час.
— Почему бы вам не выключить диктофон? Мы могли бы поплавать в бассейне. Вдвоем.
— Который час в вашей комнате?
— Полночь. Тридцать пять первого. А в вашей?
— Моя милая леди. Кристал Фаони замерзла в бассейне днем, под жаркими лучами солнца.
— Это с ее-то изоляцией.
— Продрогла до костей.
— Я видела, как вы пытались согреть ее.
— А ежели она замерзла днем, можно представить себе, что случится с нами глубокой ночью.
— Мы можем согреть друг друга.
— Вы упустили суть, мисс Эрбатнот.
— Суть в том, мистер Флетчер, что вы уже стреляный патрон.
— Суть в том, мисс Эрбатнот…
— А со стороны кажется, что со здоровьем у вас все в порядке, — и она положила трубку.
У Оскара Перлмана играли в покер, в «люксе» Литвака царила тишина, Леона Хэтч храпела, Джейк Уилльямс разговаривал с редактором газеты Марча в Сиэтле (разъяснял, как подать материал о пьяной драке в коктейль-холле, затеянной игроками бейсбольной команды Национальной лиги), Мэри Макбейн плакала в одиночестве, Чарли Стайг соблазнял подвыпившую незнакомку, Ролли Уишэм и Норм Рейд смотрели телевизор, естественно, по своим номерам. Том Локхарт еще не вернулся к себе.
Флетч нажал кнопку на приемном блоке 5, обслуживающем микрофон-передатчик третьего «люкса».
— Меняемся! — кричал Дон Джиббс. — Все меняются! Меняемся, меняемся. Я СКАЗАЛ, меняемся! Последовала какофония звуков.
— Снег, чудесный снег… — пропел женский голос.
— Скорее, скорее, пока он не растаял, — торопил Дон Джиббс.
Звук затрещины. И хрипловатый голос Энглехардта.
— Когда я плачу деньги, я желаю получить то, за что плачу.
— Обойдемся без этого. Боб, — снова Дон Джиббс. — Я же сказал, меняемся! Все меняются!
— За это вы не платили, — юношеский голос.
— Я сказал! Меняемся!
Флетч слушал до тех пор, пока не убедился, что чудесная машина зафиксировала и второй женский голос.
— О-го-го! Мы живем, как журналисты! — вещал Дон Джиббс.
— Гребаные журналисты. Черт бы побрал этого Флетча. Он-то живет так постоянно. Мерзопакость!
Флетч включил режим автоматической записи с микрофона передатчика 5 в «люксе» 3 и пошел в ванную принимать душ.
Глава 29
Среда.
Солнце поднялось достаточно высоко, чтобы испарилась утренняя роса, и заставило Флетча остановить лошадь и снять тенниску.
И тут же боковым зрением он уловил среди деревьев на склоне холма блеснувшее в лучах ветровое стекло. Доскакав до подножья холма, Флетч обнаружил уходящий вверх проселок и двинулся по нему. После очередного поворота он натянул поводья.
На дороге застыл автомобиль.
Рядом, на спине, с бегущим изо рта ручейком крови, лежал мужчина, которого он искал, тот самый, в джинсовом костюме, что спрашивал миссис Лири о приезде Уолтера Марча, с коротко стриженными курчавыми седыми волосами.
Он был без сознания.
А другой мужчина, не кто иной, как Фрэнк Джиллис, опустившись на колено, подозрительно смотрел на Флетча, держа в руках бумажник первого.
— Доброе утро, — поздоровался Флетч.
— Кто вы? — спросил Джиллис.
— Моя фамилия Флетчер.
Джиллис вновь занялся бумажником.
— Работаете здесь?
— Нет.
— Что тогда? Остановились в отеле? Хендриксе?
— Да.
— Вы журналист? — в голосе Джиллиса послышались нотки изумления.
— Время от времени, — Флетч стер пот с живота. — А вы — Фрэнк Джиллис.
— Попали в самую точку.
Многие годы Фрэнк Джиллис колесил по Америке, выискивая и вынося на суд телезрителей самые невероятные сюжеты, касающиеся, главным образом, истории и традиций жителей тех или иных регионов, находя горячий отклик в их сердцах. И когда Америка начинала сомневаться в себе, репортажи Фрэнка Джиллиса становились тем тонизирующим средством, что улучшало, пусть всего на несколько минут, настроение американцев. Возможно, в самые тяжелые дни благодаря этим репортажам нация выдержала и нашла в себе силы вновь обрести уверенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44