Анна пристально рассматривала свои ногти.
– Мы с Чарльзом… Он никогда не проявлял особого интереса… вы понимаете… – Она нервно крутила в пальцах ожерелье. – Он говорит, что секс негигиеничен.
Я покраснела.
– Понятно.
– Вероятно, бывает хуже. – Анна попыталась улыбнуться. – В записке могло быть сказано «Ваш муж изменяет вам с другим мужчиной». – Теперь уже она старалась не смотреть мне в глаза.
Может, я чего-то не поняла? Я устремила взгляд на мужчину с пышной черной шевелюрой, который сидел за угловым столиком. Мистер Шиззи? Но как он изменился! Бледный, оливковые глаза потускнели, щеки ввалились. Или в нем просто-напросто угас коммивояжерский пыл? Мистер Шиззи заметил, что я на него смотрю, но вместо того, чтобы вскочить со стула и накинуться на меня в своей лучшей торгашеской манере, он отпрянул! Вот, значит, как он стал со мной обходиться за то, что я отказалась продать Мерлин-корт! Прошла целая минута, прежде чем он решился подойти к нашему столику.
– Здравствуйте, здравствуйте, милые дамы! Забавно вас встретить здесь. Случайно не меня ищете? – вопросил он с натужной улыбкой.
– Боюсь, что нет, – виновато ответила я.
– И отлично, и отлично. В последнее время меня не оставляет странное ощущение, будто за мной следят… словно стая волкодавов гонится по пятам… – Он вытер пот со лба. – Глупости, разумеется. Надо сходить к доктору, пусть пропишет мне укрепляющее. Вот вам моя визитная карточка… – Он уронил картонку мне в ладонь, как горячую картошку, и выскочил за дверь, словно за ним и в самом деле гналось чудище.
* * *
Мы были уже на окраине Пеблвелла, когда на стекло машины упали первые капли дождя. Через несколько секунд ливень стеной обрушился на нас, на коленях весело заплескались лужи. Мало того, дорога все сужалась и сужалась, пока не стала похожа на струйку дыма, выпущенную курильщиком. Взглянув влево, за идиотски низкое ограждение, я увидела далеко внизу волны, взбитые ветром в грозную пену, и поняла, что надо возвращаться домой. Через несколько минут видимость стала проблемой номер один. «Хайнц» царапнул ограждение, которое теперь почему-то оказалось справа. Ноги у нас были по щиколотку в воде, и я наконец согласилась с Анной, что лучше съехать на обочину и переждать потоп. Но куда съезжать? Вправо – врежешься в скалу, влево – рухнешь в море. Словом, настал час молитвы.
И чудо свершилось, Ветер сдул с лица мокрые пряди, и сквозь пелену ливня передо мной замаячили два столба. На одном красовался дорожный указатель. Но главное – между ними вверх вилась крутая дорожка, стежка, козья тропка… неважно.
– Вы не возражаете, если я остановлюсь здесь? – спросила я.
Анна сняла шляпу, стряхнула с нее воду и ответила:
– Я бы возражала, если бы вы не остановились! Опасаясь, что «хайнц» не устоит на склоне, я решила въехать чуть выше. Мы оказались на подъездной аллее, где было совсем темно из-за переплетенных над нами ветвей деревьев. Дождь барабанил по стеклу. Выключив мотор, я вытерла лицо насквозь промокшим рукавом и извинилась перед Анной за то, что втянула ее в такое приключение.
– Ну что вы, Элли… Хоть какое-то разнообразие при моей скучной жизни. – Она безмятежно улыбнулась, но я не могла разглядеть ее глаз за темными очками, забрызганными дождем.
– Интересно, где мы?
Анна подняла очки на лоб, потом снова опустила их, – даже не оглядевшись по сторонам.
– Простите, Элли, я совершенно беспомощна, когда речь заходит об ориентировании на местности.
Я огляделась вокруг. Наверное, в другое время аллею можно было бы назвать живописной, но не сейчас, когда под боком зловеще и глухо рычало море.
Ничего страшного, сейчас мы отсюда выберемся! К моей великой радости, капли дождя, падавшие на мою подставленную ладонь, становились все реже и реже. Я подбодрила Анну какой-то шуткой, повернула ключ в зажигании, нажала на газ… Никакого эффекта.
«Это все Бен виноват», – подумала я. Уверенные в себе жены подобных мыслей не допускают.
– Вам кажется… – начала Анна.
– Увы.
Мы сидели и слушали, как с деревьев падают капли дождя. Анна протерла стеклышко часиков и подняла воротник жакета.
– Не волнуйтесь, Элли, все будет в порядке.
Ей-то легко говорить. Апрель, а она в бобрах разгуливает!
Будучи не совсем пустоголовой, я сообразила, что в конце туннеля… то есть аллеи… обычно бывает свет. Прошлепав по грязи, мы вылезли из цепкой темноты в холодный полумрак, где небо сливалось с землей, и через несколько минут стояли на краю полукруглой лужайки, украшенной замшелыми статуями и плоско выстриженными кустами, которые от дождя казались зеленовато-черными. Позади лужайки высился огромный мрачный особняк, облицованный гранитом. Окна с частыми переплетами казались зарешеченными. Двустворчатые двери вели на террасу с колоннами. Анна тронула меня за плечо.
– Элли, это, наверное, «Эдем».
– Выглядит мрачновато. Теперь понятно, почему леди Теодозия не скорбит о его потере…
Массивные двери со скрипом приоткрылись, и показалась женщина, одетая в форму сиделки. Две собаки, белая и черная (тщедушные телом, но с гигантскими зубастыми головами, словно пересаженными от пришельцев из ночного кошмара), выскочили из-за спины женщины и свирепо залаяли.
Анна толкнула меня локтем и попятилась, наступив мне на ногу.
– Не люблю собак…
А я не люблю таких вот сестриц милосердия. Сиделка быстро отступила в глубь дома и захлопнула дверь. Я схватила Анну за плечо и велела говорить потише. Собаки перестали носиться по террасе и застыли. Вытянув шеи и задрав морды, они принюхивались к серебристому туману. Мрачность этого места и волглый туман словно липли к коже. Особенно настораживало, что собаки упорно не смотрели в нашу сторону.
То есть пока Анна не наткнулась на дерево. Она застонала, схватилась за голову, развернулась и, прежде чем я успела схватить ее, помчалась прочь.
Собаки пулей слетели с террасы.
– Анна, стойте! Вы только дразните их! Они хотят поиграть!.. – Я догнала приятельницу, когда она, стеная, пыталась вскарабкаться на живую изгородь. Совсем рехнулась: скорее уж подошла бы корабельная сосна.
– Оставьте меня в покое, Элли! – Она оттолкнула мою руку.
В воздухе пахло бобровым воротником и собачьим дыханием.
– Добряк, к ноге! Злюка, к ноге!
Слова прозвучали спокойно и негромко. В нескольких метрах от нас стоял человек.
Его лицо расплывалось у меня перед глазами. Опасность миновала. Бешено молотя воздух хвостами, собаки с щенячьим восторгом крутились вокруг черных брюк незнакомца.
– Домой!
Анна судорожно обхватила меня за талию и прикрылась мной, как щитом. Я не обиделась. Ноги у меня стали какими-то ватными. Я отчаянно хотела домой, к Бену. Хотелось сидеть у огня, попивая горячее молоко, и писать ответ Доркас и Джонасу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103