Вот я и стал приглядываться к вам, дорогуша, дал понять старикашке, что ежели он не распишется где следует, его супружнице каюк. Исчезнет!
Я смотрела на дорогу.
– Она и исчезла, но по инициативе самого мистера Хаскелла. Вы слишком долго выжидали, мистер Паттерсон. На мой взгляд, хотя вы и хорохоритесь изо всех сил, но на самом деле до дрожи боитесь Марселя Великолепного. Глядишь, он вас раздавит и не заметит!
– Не боюсь! – Глаза Реджи превратились в узкие щелочки без ресниц. – И собак не боюсь! Просто не люблю их мерзкого гавканья! А в вашем кретинском доме эта шавка могла подкрасться сзади… я бы только время потерял.
Я приободрилась, но тревога за Бена не отпускала. Я должна выжить, чтобы заботиться о нем. Надо поддержать светскую беседу с Реджи и постараться объяснить бессмысленность его грандиозных планов. Мы приближались к «Гусятнице» – низкая грязно-желтая ограда, ворота, трухлявое дерево, чьи узловатые ветви приютили огромное гнездо. Но самого мистера Дигби в помине не было.
– Полагаю, – обратилась я к Реджи, – вы собираетесь держать нас в плену, пока мой свекор не продаст свою зеленную лавку вашему отцу? Но чего вы добьетесь? Как только мы окажемся на свободе, тут же аннулируем сделку и помчимся в ближайший полицейский участок.
Реджи чернозубо ухмыльнулся:
– Не-а, никуда вы не помчитесь. Если папаша Бена даст слово, он уже никуда не денется. Всем от Краун-стрит до Букингемского дворца известно, что старикан Хаскелл скорее отправится в пекло к самому черту, чем нарушит свое слово!
Мы подъезжали к участку дороги, где я раньше никогда не бывала. Маяк высился над спокойным морем, ветер стих. Лучшего места для пленников, чем старый заброшенный маяк, просто не найти.
– Магдалина, – бодрым тоном осведомилась я, – вы давно поняли, что происходит?
– Наверное, я не такая сообразительная, как некоторые, – вздохнула свекровь. – Сначала грешила на Сидни Фаулера, думала, вдруг он затаил какую обиду. Я не догадывалась об истине до того самого вечера в ресторане. Наверное, Жизель, ты не помнишь, но я выглянула в окно и увидела на другой стороне улицы Реджи. Он стоял под фонарем и пялился на меня своими свиными глазками. Тут я все и поняла.
Человек в Плаще выбросил окурок и дулом пистолета почесал сальные бакенбарды.
– Я одолел пол-лестницы этого вонючего жральника, когда два придурка-официанта выкинули меня на улицу. А то бы я сцапал вас еще той ночью!
– Как же! – огрызнулась Магдалина. – Со мной была сторожевая собака! – Она хлопнула меня по плечу, и «хайнц» выбил кусок из скалы. – Жизель, знаю, ты не поймешь, почему я не сказала Исааку, что разгадала его маневр. Теперь-то мне понятно, зачем он притворялся влюбленным в эту миссис Клюке. Но он вел себя так самоотверженно, так мужественно, что мне не хотелось его разочаровывать… Я хотела, чтобы он продолжал считать, будто ему удалось меня обмануть.
– Я все прекрасно понимаю, – отозвалась я. – Кроме одного – вашей наивности.
– Как я только могла поверить, что между Исааком и миссис Клюке… ну, ты знаешь, Жизель…
– Вы имеете в виду, что она выше его ростом?
– Не только. Исаак терпеть не может маринованную селедку.
– Что это вы разгалделись! – встрял Человек в Плаще. – Закадычные подружки исповедуются?
Мы не обратили на него ни малейшего внимания.
– Чтобы убедиться, что я не рехнулась на старости лет, – вздохнула Магдалина, – я написала Марселю и попросила его ответить, права я или нет. Его письмо подтвердило мою правоту. Марсель рассказал, что Исаак решил опередить события. Когда-нибудь этот идиот собрался бы с духом и похитил меня. Так что лучше с этим покончить. Исаак заплатит выкуп, вернет меня и потом пойдет в полицию. Уж тут они не посмеют говорить, что это пустые угрозы, правильно?
– Ага! Только мой гениальный мозг перехитрил твоего старикана!
Я преодолела еще один поворот. Письмо из-за границы, которое Рокси принесла для Магдалины, пришло не из Марселя, а от Марселя. Бен всхрапнул. Я с облегчением вздохнула. Звук свидетельствовал о смертельном здоровье. Чего нельзя было сказать о стенаниях «хайнца».
Реджи уставился на меня злобными глазками. Грязной лапой он ухватил меня за рукав.
– Ты чего тормозишь?
– Педаль газа выжата почти до пола, – успокоила его я. Мы приближались к развилке прямо напротив маяка.
«Хайнц» проехал еще несколько метров и остановился. Я крепко стиснула руль.
– Прости, Реджи, дальше мы не поедем. Мотор сдох.
– Кое-кто и впрямь сдохнет, сестричка, если ты не возьмешься за ум. – Голос его стал ласковым и вкрадчивым, а рука вцепилась в мои волосы.
– Ты нас не убьешь. Иначе у тебя не останется козырей.
– Я могу убить кого-нибудь одного.
– Тогда вряд ли твои супермаркетные ребята…
Над нашими головами пролетела чайка. Заросли боярышника на склоне слева и мирный плеск волн справа делали пейзаж безжалостно мирным. В самый раз для убийства.
– Жизель, не подумай, что я придираюсь, – жалобно произнесла Мамуля, – но прошу ради моего сына, заведи машину!
– Вот это настоящая любящая мамочка! – Реджи плотоядно облизал шелушащиеся губы. – Глядишь, крошка Бенни перестанет любить свою женушку, если я сверну ей нос на затылок.
Я повторяла снова и снова, пока до Реджи не дошло, что капризничает мотор, а не я. Реджи сидел, ковыряя в зубах и размышляя, последнее ему явно давалось с трудом. Наконец он рявкнул:
– Вы обе! Выметайтесь! А малыш Бенни останется тут. Чтобы нас растерзали дикие собаки и стихии? Настала моя очередь упереться:
– И что нам делать? Ловить попутку?
Я запнулась. Реджи и Магдалина уже стояли на дороге.
Я вылезла из машины и внезапно услышала самый сладостный в мире звук. Более того, звук был мне хорошо знаком. Навстречу неспешно полз катафалк. Я разглядела Страша, сидевшего за рулем, но пассажиров не узнала – две одинаковые фигуры в кожаных куртках и помятых мотоциклетных шлемах. Однако ковровая сумка, расшитая бисером, и бежевый шарфик расставили все по местам. Брызжа от ярости слюной, Реджи сделал катафалку знак проезжать. Должно быть, забыл, что в руке у него пистолет.
Катафалк затормозил. Страш вынырнул из машины, стремительно обогнул катафалк и распахнул дверцу со стороны пассажиров. Примула мелкой трусцой устремилась ко мне, концы ее шали развевались по ветру.
– Дорогая Элли! Мы с Гиацинтой надумали прокатиться по живописным местам. До чего ж приятная встреча! А это, наверное, ваша свекровь, о которой мы столько слышали! Вы тоже остановились полюбоваться видом? – Примула вгляделась в глубины «хайнца». – О, бедный мистер Хаскелл! Укачало! – Она грозно уставилась на Реджи с его пистолетом. – Молодой человек, разве вас не учили, что тыкать в людей пальцами и прочими предметами невежливо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Я смотрела на дорогу.
– Она и исчезла, но по инициативе самого мистера Хаскелла. Вы слишком долго выжидали, мистер Паттерсон. На мой взгляд, хотя вы и хорохоритесь изо всех сил, но на самом деле до дрожи боитесь Марселя Великолепного. Глядишь, он вас раздавит и не заметит!
– Не боюсь! – Глаза Реджи превратились в узкие щелочки без ресниц. – И собак не боюсь! Просто не люблю их мерзкого гавканья! А в вашем кретинском доме эта шавка могла подкрасться сзади… я бы только время потерял.
Я приободрилась, но тревога за Бена не отпускала. Я должна выжить, чтобы заботиться о нем. Надо поддержать светскую беседу с Реджи и постараться объяснить бессмысленность его грандиозных планов. Мы приближались к «Гусятнице» – низкая грязно-желтая ограда, ворота, трухлявое дерево, чьи узловатые ветви приютили огромное гнездо. Но самого мистера Дигби в помине не было.
– Полагаю, – обратилась я к Реджи, – вы собираетесь держать нас в плену, пока мой свекор не продаст свою зеленную лавку вашему отцу? Но чего вы добьетесь? Как только мы окажемся на свободе, тут же аннулируем сделку и помчимся в ближайший полицейский участок.
Реджи чернозубо ухмыльнулся:
– Не-а, никуда вы не помчитесь. Если папаша Бена даст слово, он уже никуда не денется. Всем от Краун-стрит до Букингемского дворца известно, что старикан Хаскелл скорее отправится в пекло к самому черту, чем нарушит свое слово!
Мы подъезжали к участку дороги, где я раньше никогда не бывала. Маяк высился над спокойным морем, ветер стих. Лучшего места для пленников, чем старый заброшенный маяк, просто не найти.
– Магдалина, – бодрым тоном осведомилась я, – вы давно поняли, что происходит?
– Наверное, я не такая сообразительная, как некоторые, – вздохнула свекровь. – Сначала грешила на Сидни Фаулера, думала, вдруг он затаил какую обиду. Я не догадывалась об истине до того самого вечера в ресторане. Наверное, Жизель, ты не помнишь, но я выглянула в окно и увидела на другой стороне улицы Реджи. Он стоял под фонарем и пялился на меня своими свиными глазками. Тут я все и поняла.
Человек в Плаще выбросил окурок и дулом пистолета почесал сальные бакенбарды.
– Я одолел пол-лестницы этого вонючего жральника, когда два придурка-официанта выкинули меня на улицу. А то бы я сцапал вас еще той ночью!
– Как же! – огрызнулась Магдалина. – Со мной была сторожевая собака! – Она хлопнула меня по плечу, и «хайнц» выбил кусок из скалы. – Жизель, знаю, ты не поймешь, почему я не сказала Исааку, что разгадала его маневр. Теперь-то мне понятно, зачем он притворялся влюбленным в эту миссис Клюке. Но он вел себя так самоотверженно, так мужественно, что мне не хотелось его разочаровывать… Я хотела, чтобы он продолжал считать, будто ему удалось меня обмануть.
– Я все прекрасно понимаю, – отозвалась я. – Кроме одного – вашей наивности.
– Как я только могла поверить, что между Исааком и миссис Клюке… ну, ты знаешь, Жизель…
– Вы имеете в виду, что она выше его ростом?
– Не только. Исаак терпеть не может маринованную селедку.
– Что это вы разгалделись! – встрял Человек в Плаще. – Закадычные подружки исповедуются?
Мы не обратили на него ни малейшего внимания.
– Чтобы убедиться, что я не рехнулась на старости лет, – вздохнула Магдалина, – я написала Марселю и попросила его ответить, права я или нет. Его письмо подтвердило мою правоту. Марсель рассказал, что Исаак решил опередить события. Когда-нибудь этот идиот собрался бы с духом и похитил меня. Так что лучше с этим покончить. Исаак заплатит выкуп, вернет меня и потом пойдет в полицию. Уж тут они не посмеют говорить, что это пустые угрозы, правильно?
– Ага! Только мой гениальный мозг перехитрил твоего старикана!
Я преодолела еще один поворот. Письмо из-за границы, которое Рокси принесла для Магдалины, пришло не из Марселя, а от Марселя. Бен всхрапнул. Я с облегчением вздохнула. Звук свидетельствовал о смертельном здоровье. Чего нельзя было сказать о стенаниях «хайнца».
Реджи уставился на меня злобными глазками. Грязной лапой он ухватил меня за рукав.
– Ты чего тормозишь?
– Педаль газа выжата почти до пола, – успокоила его я. Мы приближались к развилке прямо напротив маяка.
«Хайнц» проехал еще несколько метров и остановился. Я крепко стиснула руль.
– Прости, Реджи, дальше мы не поедем. Мотор сдох.
– Кое-кто и впрямь сдохнет, сестричка, если ты не возьмешься за ум. – Голос его стал ласковым и вкрадчивым, а рука вцепилась в мои волосы.
– Ты нас не убьешь. Иначе у тебя не останется козырей.
– Я могу убить кого-нибудь одного.
– Тогда вряд ли твои супермаркетные ребята…
Над нашими головами пролетела чайка. Заросли боярышника на склоне слева и мирный плеск волн справа делали пейзаж безжалостно мирным. В самый раз для убийства.
– Жизель, не подумай, что я придираюсь, – жалобно произнесла Мамуля, – но прошу ради моего сына, заведи машину!
– Вот это настоящая любящая мамочка! – Реджи плотоядно облизал шелушащиеся губы. – Глядишь, крошка Бенни перестанет любить свою женушку, если я сверну ей нос на затылок.
Я повторяла снова и снова, пока до Реджи не дошло, что капризничает мотор, а не я. Реджи сидел, ковыряя в зубах и размышляя, последнее ему явно давалось с трудом. Наконец он рявкнул:
– Вы обе! Выметайтесь! А малыш Бенни останется тут. Чтобы нас растерзали дикие собаки и стихии? Настала моя очередь упереться:
– И что нам делать? Ловить попутку?
Я запнулась. Реджи и Магдалина уже стояли на дороге.
Я вылезла из машины и внезапно услышала самый сладостный в мире звук. Более того, звук был мне хорошо знаком. Навстречу неспешно полз катафалк. Я разглядела Страша, сидевшего за рулем, но пассажиров не узнала – две одинаковые фигуры в кожаных куртках и помятых мотоциклетных шлемах. Однако ковровая сумка, расшитая бисером, и бежевый шарфик расставили все по местам. Брызжа от ярости слюной, Реджи сделал катафалку знак проезжать. Должно быть, забыл, что в руке у него пистолет.
Катафалк затормозил. Страш вынырнул из машины, стремительно обогнул катафалк и распахнул дверцу со стороны пассажиров. Примула мелкой трусцой устремилась ко мне, концы ее шали развевались по ветру.
– Дорогая Элли! Мы с Гиацинтой надумали прокатиться по живописным местам. До чего ж приятная встреча! А это, наверное, ваша свекровь, о которой мы столько слышали! Вы тоже остановились полюбоваться видом? – Примула вгляделась в глубины «хайнца». – О, бедный мистер Хаскелл! Укачало! – Она грозно уставилась на Реджи с его пистолетом. – Молодой человек, разве вас не учили, что тыкать в людей пальцами и прочими предметами невежливо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103