Но прежние мои корабли обычно не стояли у орбитальной станции. Зрелище открывалось фантастическое. У меня перехватило дыхание.
– Господин Генеральный секретарь, мистер Сифорт – первый лейтенант Гарроу.
Я хрюкнул что-то в ответ, все еще прикованный к горящей огнями станции.
– Большая честь познакомиться с вами, сэр.
– Разумеется… – Через мгновение я заставил себя оторваться от монитора, осознав, что я сказал. – То есть я имел в виду… – Я покраснел. – Простите. Давно на корабле, лейтенант?
– Прибыл две недели назад с «Севильи». Я постарался сосредоточиться.
– Там служила бывшая команда капитана Стангера, – добавил он, и этим все сказал.
Стангер медленно подошел к люку:
– Я взял Гарроу с собой. Хороший парень. Не хотите ли совершить небольшую прогулку, господин Генеральный секретарь?
– С удовольствием.
Неохотно, оглядываясь назад, я вышел с мостика. Нас сопровождали два гардемарина – очевидно, по приказанию капитана.
Обеденный зал на втором уровне был донельзя элегантным. Его отделка подошла бы для дорогого французского ресторана в Лунаполисе. Мы с Алексом обменялись скептическими взглядами.
– Довольно изысканно, – заключил он.
Я попытался пересчитать столы. «Галактика» вмещала три тысячи пассажиров…
– Мистер Стангер, я полагаю, люди обедают не по очереди?
– Нет, здесь только первый класс. Большинство пассажиров обслуживаются во втором зале внизу. Мы…
– Первый класс?! – взорвался я.
За годы моей службы на Флоте я крепко усвоил одну вещь: экипаж живет на корабле в таких же условиях, как все пассажиры. Хотя некоторые толстосумы и имеют возможность покупать себе дополнительные удобства – например, устраивать вечеринки и приемы, – все каюты делаются одного размера, и кормят всех одинаково.
– На самом деле это не разные классы, сэр, это…
– Почему мне об этом ничего не сказали?
– Не знаю, сэр.
– Покажите мне другой обеденный зал.
В мрачном молчании мы спустились по трапу на два уровня ниже.
Алекс хмуро оглядел тесно поставленные столы, ряды простых стульев:
– И это называется «не разные классы»?
– Непозволительная разница, – возмутился я. По сравнению с кичливым убранством зала наверху этот выглядел бедным и мрачным.
Арлина сделала мне предупреждающий знак, но, судя по глазам, ее обуревали те же чувства, что и меня.
– Надо будет нанести визит в Адмиралтейство, – покачал головой я. Потом повернулся к капитану Стангеру:
– Надеюсь, каюты абсолютно однотипные?
– Между ними есть небольшие различия, – ледяным тоном ответил Стангер. – Смею напомнить, господин Генеральный секретарь, что не я был архитектором корабля.
Но я был далек от того, чтобы смягчиться:
– Вы, конечно, обедаете на втором уровне?
– Это ближе к капитанскому мостику.
– Ничего другого и нельзя было ожидать. – Мой тон становился все более презрительным.
Два гардемарина обменялись взглядами.
– Полегче, сэр, – коснулся моей руки Тамаров.
– Это же возмутительно.
Алекс с Арлиной были правы: Стангера особенно порицать было не за что… хотя этот капитан даже не стыдился всех этих, более чем странных порядков. Впрочем, достаточно того, что я выставил его в дурном свете перед подчиненными гардемаринами. Во имя дисциплины на корабле мне следовало умерить свой пыл.
– Вам нет необходимости ходить со мною по всему кораблю. Хватит и гардемарина. Оставайтесь здесь. Спик, как вы? Не возьмете ли на себя труд проводить меня в двигательный отсек?
– С разрешения капитана.
Немного грубовато, но, по сути, верно. Это корабль Стангера, а не мой.
Стангер кивнул в знак согласия. Потом повернулся ко мне:
– Вы не пообедаете с нами перед отлетом?
– Нет, благодарю вас. Нам нужно успеть на шаттл. Это было не совсем так: наш шаттл, отряженный для полета на церемонию Бона Уолтерса, готов был ждать нас столько, сколько потребуется. Орбитальная станция висела на геостационарной орбите, и нам не надо было ловить какие-то особенные моменты ее расположения над Землей. Однако я сильно сомневался, что мне доставит удовольствие трапеза в роскошном зале наподобие отеля-люкс.
Лицо капитана окаменело:
– Как вам угодно. Но я скажу поварам, чтобы они были наготове. – Он еще раз отдал честь и ушел.
Возможно, гардемарин Спик затаил на меня обиду за то, что я выказал нерасположение к Стангеру. Он был подчеркнуто холоден во время нашей прогулки. Это настолько меня раздражало, что после осмотра двигательного отсека я попросил продолжить обход. Арлина осматривала все с интересом: она несколько лет была лейтенантом на одном из известных космических кораблей.
– Сюда, сэр, – угрюмо сказал Спик.
Что ж, если у него такие манеры, неудивительно, что он все еще не лейтенант.
Гардемарин провел нас в отсек связи, впечатлявший множеством аппаратуры, экранов и сенсоров. Потом мы прошли в элегантный пассажирский салон, уставленный бронзовыми статуями. И с каждым шагом меня одолевало все большее беспокойство, я убеждался, что Флот совершает трагическую ошибку.
«Галактика» ошеломляла, это было несомненно. Но флот занимается перевозками, а не отельным бизнесом. Полет может длиться и больше года – вояж «Галактики» к новой колонии Константинии, например, займет полных девятнадцать месяцев. В таком дальнем путешествии различия в классах неминуемо будут усиливаться, и это не приведет ни к чему хорошему. Возмущение будет нарастать день ото дня, и эта гноящаяся ранка может неизвестно к чему привести.
– А где у вас вода?
Несмотря на вместительные хранилища, жизнь на корабле зависит от того, сколько продукции выходит из гидропонных камер.
– Ниже, на шестом уровне, – небрежно бросил Спик. Я устремил изумленный взгляд на Алекса – он тоже обратил на это внимание. У гардемарина от раздражения даже округлились глаза. Алекс покачал головой. Я знал, о чем он думает: на «Мельбурне» или, если на то пошло, на любом моем корабле гардемарин, выказавший подобную непочтительность, тут же был бы подвергнут аресту. Что ж, на «Галактике» команду подбирал Стангер. Не резон мне вмешиваться.
Оставляя за собой одну каюту за другой, мы по роскошному коридору прошли к камерам гидропоники. Мои колени болели все сильнее. Мы миновали шлюз, один из полудюжины на корабле. Два матроса ждали включения зеленого разрешающего света, такие неуклюжие в своих скафандрах.
– А это еще зачем? – спросил Алекс.
– Помощники машиниста, сэр, – холодно ответил молодой гардемарин. – Полагаю, они проверяют сенсоры.
– Есть проблемы?
– Четыре сенсора внешних шлюзов не в порядке. Такое частенько случалось, особенно на новых кораблях. Вот почему «Галактика» так долго болталась рядом с Землей после ее официальной приемки комиссией.
Спик покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
– Господин Генеральный секретарь, мистер Сифорт – первый лейтенант Гарроу.
Я хрюкнул что-то в ответ, все еще прикованный к горящей огнями станции.
– Большая честь познакомиться с вами, сэр.
– Разумеется… – Через мгновение я заставил себя оторваться от монитора, осознав, что я сказал. – То есть я имел в виду… – Я покраснел. – Простите. Давно на корабле, лейтенант?
– Прибыл две недели назад с «Севильи». Я постарался сосредоточиться.
– Там служила бывшая команда капитана Стангера, – добавил он, и этим все сказал.
Стангер медленно подошел к люку:
– Я взял Гарроу с собой. Хороший парень. Не хотите ли совершить небольшую прогулку, господин Генеральный секретарь?
– С удовольствием.
Неохотно, оглядываясь назад, я вышел с мостика. Нас сопровождали два гардемарина – очевидно, по приказанию капитана.
Обеденный зал на втором уровне был донельзя элегантным. Его отделка подошла бы для дорогого французского ресторана в Лунаполисе. Мы с Алексом обменялись скептическими взглядами.
– Довольно изысканно, – заключил он.
Я попытался пересчитать столы. «Галактика» вмещала три тысячи пассажиров…
– Мистер Стангер, я полагаю, люди обедают не по очереди?
– Нет, здесь только первый класс. Большинство пассажиров обслуживаются во втором зале внизу. Мы…
– Первый класс?! – взорвался я.
За годы моей службы на Флоте я крепко усвоил одну вещь: экипаж живет на корабле в таких же условиях, как все пассажиры. Хотя некоторые толстосумы и имеют возможность покупать себе дополнительные удобства – например, устраивать вечеринки и приемы, – все каюты делаются одного размера, и кормят всех одинаково.
– На самом деле это не разные классы, сэр, это…
– Почему мне об этом ничего не сказали?
– Не знаю, сэр.
– Покажите мне другой обеденный зал.
В мрачном молчании мы спустились по трапу на два уровня ниже.
Алекс хмуро оглядел тесно поставленные столы, ряды простых стульев:
– И это называется «не разные классы»?
– Непозволительная разница, – возмутился я. По сравнению с кичливым убранством зала наверху этот выглядел бедным и мрачным.
Арлина сделала мне предупреждающий знак, но, судя по глазам, ее обуревали те же чувства, что и меня.
– Надо будет нанести визит в Адмиралтейство, – покачал головой я. Потом повернулся к капитану Стангеру:
– Надеюсь, каюты абсолютно однотипные?
– Между ними есть небольшие различия, – ледяным тоном ответил Стангер. – Смею напомнить, господин Генеральный секретарь, что не я был архитектором корабля.
Но я был далек от того, чтобы смягчиться:
– Вы, конечно, обедаете на втором уровне?
– Это ближе к капитанскому мостику.
– Ничего другого и нельзя было ожидать. – Мой тон становился все более презрительным.
Два гардемарина обменялись взглядами.
– Полегче, сэр, – коснулся моей руки Тамаров.
– Это же возмутительно.
Алекс с Арлиной были правы: Стангера особенно порицать было не за что… хотя этот капитан даже не стыдился всех этих, более чем странных порядков. Впрочем, достаточно того, что я выставил его в дурном свете перед подчиненными гардемаринами. Во имя дисциплины на корабле мне следовало умерить свой пыл.
– Вам нет необходимости ходить со мною по всему кораблю. Хватит и гардемарина. Оставайтесь здесь. Спик, как вы? Не возьмете ли на себя труд проводить меня в двигательный отсек?
– С разрешения капитана.
Немного грубовато, но, по сути, верно. Это корабль Стангера, а не мой.
Стангер кивнул в знак согласия. Потом повернулся ко мне:
– Вы не пообедаете с нами перед отлетом?
– Нет, благодарю вас. Нам нужно успеть на шаттл. Это было не совсем так: наш шаттл, отряженный для полета на церемонию Бона Уолтерса, готов был ждать нас столько, сколько потребуется. Орбитальная станция висела на геостационарной орбите, и нам не надо было ловить какие-то особенные моменты ее расположения над Землей. Однако я сильно сомневался, что мне доставит удовольствие трапеза в роскошном зале наподобие отеля-люкс.
Лицо капитана окаменело:
– Как вам угодно. Но я скажу поварам, чтобы они были наготове. – Он еще раз отдал честь и ушел.
Возможно, гардемарин Спик затаил на меня обиду за то, что я выказал нерасположение к Стангеру. Он был подчеркнуто холоден во время нашей прогулки. Это настолько меня раздражало, что после осмотра двигательного отсека я попросил продолжить обход. Арлина осматривала все с интересом: она несколько лет была лейтенантом на одном из известных космических кораблей.
– Сюда, сэр, – угрюмо сказал Спик.
Что ж, если у него такие манеры, неудивительно, что он все еще не лейтенант.
Гардемарин провел нас в отсек связи, впечатлявший множеством аппаратуры, экранов и сенсоров. Потом мы прошли в элегантный пассажирский салон, уставленный бронзовыми статуями. И с каждым шагом меня одолевало все большее беспокойство, я убеждался, что Флот совершает трагическую ошибку.
«Галактика» ошеломляла, это было несомненно. Но флот занимается перевозками, а не отельным бизнесом. Полет может длиться и больше года – вояж «Галактики» к новой колонии Константинии, например, займет полных девятнадцать месяцев. В таком дальнем путешествии различия в классах неминуемо будут усиливаться, и это не приведет ни к чему хорошему. Возмущение будет нарастать день ото дня, и эта гноящаяся ранка может неизвестно к чему привести.
– А где у вас вода?
Несмотря на вместительные хранилища, жизнь на корабле зависит от того, сколько продукции выходит из гидропонных камер.
– Ниже, на шестом уровне, – небрежно бросил Спик. Я устремил изумленный взгляд на Алекса – он тоже обратил на это внимание. У гардемарина от раздражения даже округлились глаза. Алекс покачал головой. Я знал, о чем он думает: на «Мельбурне» или, если на то пошло, на любом моем корабле гардемарин, выказавший подобную непочтительность, тут же был бы подвергнут аресту. Что ж, на «Галактике» команду подбирал Стангер. Не резон мне вмешиваться.
Оставляя за собой одну каюту за другой, мы по роскошному коридору прошли к камерам гидропоники. Мои колени болели все сильнее. Мы миновали шлюз, один из полудюжины на корабле. Два матроса ждали включения зеленого разрешающего света, такие неуклюжие в своих скафандрах.
– А это еще зачем? – спросил Алекс.
– Помощники машиниста, сэр, – холодно ответил молодой гардемарин. – Полагаю, они проверяют сенсоры.
– Есть проблемы?
– Четыре сенсора внешних шлюзов не в порядке. Такое частенько случалось, особенно на новых кораблях. Вот почему «Галактика» так долго болталась рядом с Землей после ее официальной приемки комиссией.
Спик покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137