Почти с нежностью она взяла стоявшее рядом ружье, вставила запал.
Растянувшись на грязном, вонючем полу, женщина положила короткий ствол ружья на каменную плиту в основании очага, нацелила свое оружие на дверь и стала ждать. А снаружи продолжала гореть деревня, названия которой она не знала.
– Эй, проснись, – раздался над самым ухом шепот Креси.
Адриана растерянно заморгала, она поняла, что нечаянно задремала. Но не могла понять, надолго ли – снаружи все оставалось по-прежнему. Адриана подняла глаза на Креси. В неясном свете ее точеные черты лица в обрамлении рыжих волос казались прекрасными, и больше ничего в облике Креси не было такого, что выдавало бы в ней женщину – стройное тело с изящным рельефом мышц, плоская грудь, обтянутая забрызганным грязью жилетом, и тяжелые серые ботфорты. Возможно, Ле Луп и его бандиты догадывались о том, что она на самом деле женского пола, и если так, то они пока принимали правила игры, поскольку имели массу доказательств ее силы, ловкости и быстрой реакции.
– Они ушли. Мы должны исчезнуть до их возвращения.
– Разве они не оставили караульных?
– Тонио уже избавился от них.
Адриана поднялась и стала собирать вещи. Надела на себя лямки грязной перевязи, посадила туда Николаса. Он уже проснулся и смотрел на нее ясными серыми глазами, и в них не отражалось ни одной человеческой мысли. И все же он что-то говорил ей. В глазах была какая-то тайна, доступная только вот таким, как он, невразумленным маленьким существам. И что-то шевельнулось в ее груди, что-то нежное, словно прикоснулись легким перышком как раз к тому самому месту, где хранила она любовь к другому Николасу. Здесь была ее страшная рана, но уже переставшая болеть, и осталась только зияющая пустота. Гангрена, которая чуть не отправила ее на тот свет, залечилась, но следы остались на коже.
Ле Луп уже вышел из дома наружу, окруженный своими бандитами, которых насчитывалось не менее десятка. За ними, стараясь идти как можно тише, последовали Адриана и Креси, и все они скоро направились прочь от опасного места.
Через полчаса деревня, превратившаяся в клубы дыма, поднимавшегося к небу, осталась мимолетным воспоминанием. Ле Луп и его бандиты надеялись поживиться в этом селении, но нашли там только груду трупов. И пока они среди руин искали что-нибудь ценное, еду и одежду, прибыли «синие кафтаны», и их было слишком много, так что всем пришлось спрятаться и ждать. За последние несколько месяцев Адриана узнала, что для бандитов это было самым обычным делом.
Они шли по раскисшему после дождя пастбищу, заросшему чертополохом и бурьяном, трава была такой высокой, что доставала им до пояса. Небо оставалось все таким же свинцово-серым, каким стало после падения кометы, призванной безумцем и уничтожившей мир. По крайней мере хоть дождь перестал лить.
– Мы не можем долго оставаться в этой компании, – тихо сказала Креси, когда они все шли, вытянувшись цепочкой.
– Я думаю, они нам еще нужны, – так же тихо ответила Адриана.
– Может быть, но очень скоро они решат, что мы им не нужны, во всяком случае – я.
– Да, Ле Луп ревнует, – согласилась с ней Адриана. – Он понимает, что ты более сильный лидер, и его люди это понимают. Но все это можно уладить.
Некоторое время Креси шла молча.
– Скажи, он на тебя не посягает?
– Пока не позволяет себе этого. Но я боюсь…
– Не надо ничего бояться, я его убью, если только он посмеет к тебе прикоснуться.
Адриана покачала головой:
– Он нам нужен.
– Но не в этой роли.
Адриана нахмурилась:
– Ты продолжаешь обращаться со мной, будто я прекрасный и хрупкий цветок.
– А ты обращаешься со мной так, будто все еще считаешь шлюхой, – не заставила себя ждать с ответом Креси, – и к тому же очень глупой. Если Ле Луп получит доступ к твоему телу, это будет его победой. И он сразу же поделится своей добычей со своими товарищами. Ты этого хочешь? Считаешь завидной долей принести себя в жертву этим людям?
– Если это сохранит нам жизнь.
– Ты только послушай, что ты говоришь!.. Разве этому тебя учили сестры в Сен-Сире?
Адриана недовольно хмыкнула:
– Они меня ничему не учили, совершенно ничему. Они мне так и не объяснили, кто я и для чего пришла в эту жизнь. Они готовили меня к одному – постричься в монахини, и если бы я это сделала, то меня бы уже давным-давно либо изнасиловали, либо убили, а скорее всего, и то и другое. Такие люди, как Ле Луп, в первую очередь ищут добычу в монастырях. А сейчас все мужчины уподобились Ле Лупу. Все остальное, чему я научилась в Сен-Сире, все мои познания в математике, литературе, усвоенные правила хорошего тона сейчас совершенно бесполезны. И судьба выводит меня все на одну и ту же дорогу – что тогда в Версале, что сейчас здесь. От меня все время требуется принести в жертву мою женскую плоть. Именно к этому все сводится. Ну что, Креси, у тебя есть что возразить? Ты же знаешь, мир стоит на этом, и именно поэтому я не считаю тебя шлюхой. И тем более ты никогда в моих глазах не была глупой.
– И я себя глупой никогда не считала, – тихо ответила Креси.
Адриана отвела взгляд в сторону. Она научилась понимать по выражению странных, светло-голубых глаз этой женщины, когда она упражняется в своем едком сарказме, а когда говорит искренне. Но сейчас Адриана не хотела рисковать, она не была готова к искренности.
– Послушай, – все так же тихо начала Креси, – не подпускай его к себе. Мы от этого ничего не выиграем, а потеряем многое. Ле Луп считает тебя моей женщиной. И он не посмеет взять тебя силой.
– Но он может убить тебя, когда ты будешь спать. Что ты на это скажешь?
Креси пожала плечами:
– Тогда я просто не буду спать.
– Креси, я…
Она не договорила. Один из бандитов, шедший впереди, – худой, глуповатый пикардиец, которого все называли Роланд, – как подкошенный свалился на землю. Адриана в недоумении остановилась и тут услышала отдаленный звук выстрела.
– Стреляют! – закричал кто-то.
Высокая трава зашипела, будто кишела змеями, и снова раздался отдаленный звук выстрела, будто кто-то хлопнул в ладоши. Адриана обернулась и увидела ровный ряд небольших голубых облачков, несущихся в их сторону по полю.
Еще двое бандитов упали на землю, третий вскрикнул, схватился за руку и поник, как срубленная головка полевого цветка.
Креси уже вскинула мушкет и отвечала на выстрелы выстрелами. Она опустилась на одно колено, поскольку их окутали клубы дыма, и молниеносно перезарядила мушкет.
– Не поднимай головы. Отползи вперед шагов на тридцать, потом вставай и беги, – свистящим шепотом приказала рыжеволосая бестия.
– Я без тебя ни шагу.
– Еще один выстрел, и я последую за тобой. – Надменная улыбка исказила губы Креси. – Решение за нас уже принято. У мсье Ле Лупа открылся третий глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Растянувшись на грязном, вонючем полу, женщина положила короткий ствол ружья на каменную плиту в основании очага, нацелила свое оружие на дверь и стала ждать. А снаружи продолжала гореть деревня, названия которой она не знала.
– Эй, проснись, – раздался над самым ухом шепот Креси.
Адриана растерянно заморгала, она поняла, что нечаянно задремала. Но не могла понять, надолго ли – снаружи все оставалось по-прежнему. Адриана подняла глаза на Креси. В неясном свете ее точеные черты лица в обрамлении рыжих волос казались прекрасными, и больше ничего в облике Креси не было такого, что выдавало бы в ней женщину – стройное тело с изящным рельефом мышц, плоская грудь, обтянутая забрызганным грязью жилетом, и тяжелые серые ботфорты. Возможно, Ле Луп и его бандиты догадывались о том, что она на самом деле женского пола, и если так, то они пока принимали правила игры, поскольку имели массу доказательств ее силы, ловкости и быстрой реакции.
– Они ушли. Мы должны исчезнуть до их возвращения.
– Разве они не оставили караульных?
– Тонио уже избавился от них.
Адриана поднялась и стала собирать вещи. Надела на себя лямки грязной перевязи, посадила туда Николаса. Он уже проснулся и смотрел на нее ясными серыми глазами, и в них не отражалось ни одной человеческой мысли. И все же он что-то говорил ей. В глазах была какая-то тайна, доступная только вот таким, как он, невразумленным маленьким существам. И что-то шевельнулось в ее груди, что-то нежное, словно прикоснулись легким перышком как раз к тому самому месту, где хранила она любовь к другому Николасу. Здесь была ее страшная рана, но уже переставшая болеть, и осталась только зияющая пустота. Гангрена, которая чуть не отправила ее на тот свет, залечилась, но следы остались на коже.
Ле Луп уже вышел из дома наружу, окруженный своими бандитами, которых насчитывалось не менее десятка. За ними, стараясь идти как можно тише, последовали Адриана и Креси, и все они скоро направились прочь от опасного места.
Через полчаса деревня, превратившаяся в клубы дыма, поднимавшегося к небу, осталась мимолетным воспоминанием. Ле Луп и его бандиты надеялись поживиться в этом селении, но нашли там только груду трупов. И пока они среди руин искали что-нибудь ценное, еду и одежду, прибыли «синие кафтаны», и их было слишком много, так что всем пришлось спрятаться и ждать. За последние несколько месяцев Адриана узнала, что для бандитов это было самым обычным делом.
Они шли по раскисшему после дождя пастбищу, заросшему чертополохом и бурьяном, трава была такой высокой, что доставала им до пояса. Небо оставалось все таким же свинцово-серым, каким стало после падения кометы, призванной безумцем и уничтожившей мир. По крайней мере хоть дождь перестал лить.
– Мы не можем долго оставаться в этой компании, – тихо сказала Креси, когда они все шли, вытянувшись цепочкой.
– Я думаю, они нам еще нужны, – так же тихо ответила Адриана.
– Может быть, но очень скоро они решат, что мы им не нужны, во всяком случае – я.
– Да, Ле Луп ревнует, – согласилась с ней Адриана. – Он понимает, что ты более сильный лидер, и его люди это понимают. Но все это можно уладить.
Некоторое время Креси шла молча.
– Скажи, он на тебя не посягает?
– Пока не позволяет себе этого. Но я боюсь…
– Не надо ничего бояться, я его убью, если только он посмеет к тебе прикоснуться.
Адриана покачала головой:
– Он нам нужен.
– Но не в этой роли.
Адриана нахмурилась:
– Ты продолжаешь обращаться со мной, будто я прекрасный и хрупкий цветок.
– А ты обращаешься со мной так, будто все еще считаешь шлюхой, – не заставила себя ждать с ответом Креси, – и к тому же очень глупой. Если Ле Луп получит доступ к твоему телу, это будет его победой. И он сразу же поделится своей добычей со своими товарищами. Ты этого хочешь? Считаешь завидной долей принести себя в жертву этим людям?
– Если это сохранит нам жизнь.
– Ты только послушай, что ты говоришь!.. Разве этому тебя учили сестры в Сен-Сире?
Адриана недовольно хмыкнула:
– Они меня ничему не учили, совершенно ничему. Они мне так и не объяснили, кто я и для чего пришла в эту жизнь. Они готовили меня к одному – постричься в монахини, и если бы я это сделала, то меня бы уже давным-давно либо изнасиловали, либо убили, а скорее всего, и то и другое. Такие люди, как Ле Луп, в первую очередь ищут добычу в монастырях. А сейчас все мужчины уподобились Ле Лупу. Все остальное, чему я научилась в Сен-Сире, все мои познания в математике, литературе, усвоенные правила хорошего тона сейчас совершенно бесполезны. И судьба выводит меня все на одну и ту же дорогу – что тогда в Версале, что сейчас здесь. От меня все время требуется принести в жертву мою женскую плоть. Именно к этому все сводится. Ну что, Креси, у тебя есть что возразить? Ты же знаешь, мир стоит на этом, и именно поэтому я не считаю тебя шлюхой. И тем более ты никогда в моих глазах не была глупой.
– И я себя глупой никогда не считала, – тихо ответила Креси.
Адриана отвела взгляд в сторону. Она научилась понимать по выражению странных, светло-голубых глаз этой женщины, когда она упражняется в своем едком сарказме, а когда говорит искренне. Но сейчас Адриана не хотела рисковать, она не была готова к искренности.
– Послушай, – все так же тихо начала Креси, – не подпускай его к себе. Мы от этого ничего не выиграем, а потеряем многое. Ле Луп считает тебя моей женщиной. И он не посмеет взять тебя силой.
– Но он может убить тебя, когда ты будешь спать. Что ты на это скажешь?
Креси пожала плечами:
– Тогда я просто не буду спать.
– Креси, я…
Она не договорила. Один из бандитов, шедший впереди, – худой, глуповатый пикардиец, которого все называли Роланд, – как подкошенный свалился на землю. Адриана в недоумении остановилась и тут услышала отдаленный звук выстрела.
– Стреляют! – закричал кто-то.
Высокая трава зашипела, будто кишела змеями, и снова раздался отдаленный звук выстрела, будто кто-то хлопнул в ладоши. Адриана обернулась и увидела ровный ряд небольших голубых облачков, несущихся в их сторону по полю.
Еще двое бандитов упали на землю, третий вскрикнул, схватился за руку и поник, как срубленная головка полевого цветка.
Креси уже вскинула мушкет и отвечала на выстрелы выстрелами. Она опустилась на одно колено, поскольку их окутали клубы дыма, и молниеносно перезарядила мушкет.
– Не поднимай головы. Отползи вперед шагов на тридцать, потом вставай и беги, – свистящим шепотом приказала рыжеволосая бестия.
– Я без тебя ни шагу.
– Еще один выстрел, и я последую за тобой. – Надменная улыбка исказила губы Креси. – Решение за нас уже принято. У мсье Ле Лупа открылся третий глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128