Результат получится ужасающий: даже если меди будет с гулькин нос, то и тогда любой оказавшийся рядом человек превратится в обугленную головешку.
– Ну надо же! – воскликнула Креси. – Я всегда говорила, что ты должна быть предельно осторожна, или уж если ты проводишь эксперименты, то делай это где-нибудь подальше от нас.
Адриана широко улыбнулась:
– Все, я больше не буду тебя утомлять. Поехали! – Она пришпорила коня. – Эркюль и герцог Френсис здесь недалеко, может быть, у них есть какие-нибудь интересные новости.
Креси щелкнула языком, погоняя лошадь, и последовала за Адрианой. Они проехали мимо своей кареты, выглядевшей такой опустевшей и печальной, затем с полдюжины артиллерийских телег, извивающуюся, как гусеница, колонну инфантерии длиной ярдов сто. Когда они проезжали вдоль колонны, их приветствовала волна поднятых вверх шляп. Это привело Николаса в неописуемый восторг, он тянул к ним ручонки и гугукал. Казалось, он поет какую-то свою, детскую песенку.
Впереди инфантерии походным порядком следовал авангард мушкетеров герцога – двадцать щеголевато одетых, статных молодцев. Их шляпы тоже взметнулись вверх, когда они с ними поравнялись.
– Добрый день, милые дамы, – весело прокричал герцог Френсис, когда они подъехали. – Чем я заслужил счастье видеть вас?
– Езда в карете превратилась в настоящую пытку, ваша светлость, – ответила Адриана.
– Да, дороги ужасные. Мы переживаем не самые счастливые времена.
Эркюль фыркнул.
– Хороших дорог видеть не приходилось, – сказал он. – Я путешествовал и по худшим, когда вас еще и на свете не было. И дороги делаются совсем несносными после того, как по ним проходят армии.
– Вы хотите сказать, что здесь недавно прошла армия? – спросила Креси.
– Скорее всего она прошла год назад. Случись это недавно, в деревнях не осталось бы никакого провианта, как правило, армия выгребает все подчистую. – Он вдруг встрепенулся. – Я очень рад снова видеть вас в седле, мадемуазель де Креси. Позвольте спросить, не намерены ли вы вновь надеть форму офицера? Мы испытываем в них некоторый недостаток.
Креси улыбнулась.
– Уже всем известно, что я женщина, – сказала она. – Теперь я не могу предстать перед ними в облике мужчины.
Герцог откашлялся:
– Мадемуазель, вам не надо будет надевать мужское платье.
– Если нет, то какой же от меня будет толк? Мужчины не станут подчиняться мне, женщине, а если и станут, то совершенно по другим соображениям.
– Если я прикажу, то они будут вам подчиняться, – заверил ее Френсис.
– Пожалуйста, ваша светлость, не обижайтесь, – сказала Креси, – но я боюсь, что это вызовет лишь возмущение.
– Ну тогда, – подал голос Эркюль, – давайте рванем вперед, вспомним былые времена, испытаем наших резвых коней.
– В таком случае и я присоединюсь к вам, мне тоже хочется испытать своего коня, – галантно вставил юный герцог.
Креси наградила его очаровательной улыбкой.
– Боюсь, – сказала она, – я еще не готова к таким воспоминаниям.
Адриана держала Николаса и наблюдала за флиртом, удивляясь, как быстро о ней все позабыли. В течение нескольких недель она принимала ухаживания Эркюля и Френсиса, и ей теперь было странно видеть, как ею пренебрегают в пользу рыжеволосой красавицы. Она даже подумала, что если бы Креси все это время была в полном здравии, то ее, Адриану, и вовсе никто бы не заметил.
К тому же у нее маленький Нико, и, кажется, наличие детей заставляет мужчину не замечать женщину или смотреть как бы сквозь нее. Пока Креси весело болтала с обоими мужчинами, Адриана извинилась и собиралась уже отправиться на поиски няни Нико, как отдаленные выстрелы остановили ее.
– О дьявол! – воскликнул Эркюль. – Это как раз там, куда уехал наш дозор. – Он поднялся в стременах и закричал: – Капитан! Пушку к бою. Инфантерия! – Он развернул лошадь. – Мадемуазель, вынужден вас покинуть, – проворчал он. – Креси, теперь вы должны позаботиться о себе сами.
– Не волнуйтесь.
Несколько выстрелов раздалось уже ближе. Герцог напряженно вглядывался в ту сторону, откуда они донеслись, охрана окружала герцога, проверяя зарядку ружей и пистолетов.
– Возможно, ничего страшного, – заметил Френсис. – Может быть, это бандиты или пьяные солдаты упражняются в стрельбе. – Он нервно достал свой пистолет и положил себе на колени.
– Да, похоже, что ничего серьезного, – поддакнула Креси, – но нам лучше отъехать назад.
– Я не могу этого сделать! – отрезал Френсис. – Я не хочу показаться трусом в глазах моих солдат.
Он продолжал напряженно оглядывать окрестности. Их скромная армия в это время пересекала небольшую долину, окруженную лесистыми холмами, – одно из тех мест, которые лучше всего избегать. Позади Эркюль выкрикивал приказы, которые эхом разносились вдоль колонны.
Грязь брызгами летела из-под копыт их лошадей и оседала на одежде, и вдруг у молодого солдата где-то во главе колонны из уха брызнул фонтан крови. Он долго качался в седле, пока звуки выстрелов не долетели до них и пока Адриана наконец не поняла, что дорогу обстреливают из не менее полусотни ружей. Слава богу, стрелки были недостаточно метки. К ним подлетел молодой мушкетер, и вокруг все смешалось, превратилось в хаос.
Когда раздались выстрелы, она припала к шее лошади. Синеватое облачко поднималось среди деревьев на склоне холма, но противника не было видно. Их пушки разворачивались и нацеливались в ту сторону. Адриана заметила, как упали две лошади. Она не знала, куда ей спрятать Нико Эркюль перестраивал колонну в боевой порядок, но они уже были атакованы, и было неясно, откуда придет главный удар противника.
Недолго пришлось теряться в догадках: всадники в зеленой форме волной потекли со склона холма, сметая кавалерию Лоррейна. Пехота открыла огонь, но ее выстрелы были камнями, летящими во вздыбившийся волнами океан. Упала одна, затем другая лошадь противника.
– Сюда! – выкрикнула Креси, разворачивая лошадь, но двигаться было некуда, они со всех сторон были зажаты авангардом герцога.
С трудом развернувшись, Адриана увидела точно такую же волну, надвигающуюся на них с другого края долины. Как пена на гребне волны, сверкала сталь обнаженных клинков.
Увидев это, Николас ткнул в ту сторону пальчиком и засмеялся, не понимая, что происходит. Адриана стиснула зубы, в тисках сжала внутри ту маленькую, испуганную девочку, которой, она когда-то была, и сделала то, что она должна была сделать. Время остановилось, когда она открыла бесчисленные глаза своей manus oculatus, появился malakus и застыл в ожидании ее приказаний. Мгновение ушло у нее на то, чтобы осознать, что делать. Своими глазами через слепые в земном мире глаза malakus она по-новому посмотрела на сверкавшие клинки, увидела, что они связаны сродством, которое существует между всеми предметами из железа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
– Ну надо же! – воскликнула Креси. – Я всегда говорила, что ты должна быть предельно осторожна, или уж если ты проводишь эксперименты, то делай это где-нибудь подальше от нас.
Адриана широко улыбнулась:
– Все, я больше не буду тебя утомлять. Поехали! – Она пришпорила коня. – Эркюль и герцог Френсис здесь недалеко, может быть, у них есть какие-нибудь интересные новости.
Креси щелкнула языком, погоняя лошадь, и последовала за Адрианой. Они проехали мимо своей кареты, выглядевшей такой опустевшей и печальной, затем с полдюжины артиллерийских телег, извивающуюся, как гусеница, колонну инфантерии длиной ярдов сто. Когда они проезжали вдоль колонны, их приветствовала волна поднятых вверх шляп. Это привело Николаса в неописуемый восторг, он тянул к ним ручонки и гугукал. Казалось, он поет какую-то свою, детскую песенку.
Впереди инфантерии походным порядком следовал авангард мушкетеров герцога – двадцать щеголевато одетых, статных молодцев. Их шляпы тоже взметнулись вверх, когда они с ними поравнялись.
– Добрый день, милые дамы, – весело прокричал герцог Френсис, когда они подъехали. – Чем я заслужил счастье видеть вас?
– Езда в карете превратилась в настоящую пытку, ваша светлость, – ответила Адриана.
– Да, дороги ужасные. Мы переживаем не самые счастливые времена.
Эркюль фыркнул.
– Хороших дорог видеть не приходилось, – сказал он. – Я путешествовал и по худшим, когда вас еще и на свете не было. И дороги делаются совсем несносными после того, как по ним проходят армии.
– Вы хотите сказать, что здесь недавно прошла армия? – спросила Креси.
– Скорее всего она прошла год назад. Случись это недавно, в деревнях не осталось бы никакого провианта, как правило, армия выгребает все подчистую. – Он вдруг встрепенулся. – Я очень рад снова видеть вас в седле, мадемуазель де Креси. Позвольте спросить, не намерены ли вы вновь надеть форму офицера? Мы испытываем в них некоторый недостаток.
Креси улыбнулась.
– Уже всем известно, что я женщина, – сказала она. – Теперь я не могу предстать перед ними в облике мужчины.
Герцог откашлялся:
– Мадемуазель, вам не надо будет надевать мужское платье.
– Если нет, то какой же от меня будет толк? Мужчины не станут подчиняться мне, женщине, а если и станут, то совершенно по другим соображениям.
– Если я прикажу, то они будут вам подчиняться, – заверил ее Френсис.
– Пожалуйста, ваша светлость, не обижайтесь, – сказала Креси, – но я боюсь, что это вызовет лишь возмущение.
– Ну тогда, – подал голос Эркюль, – давайте рванем вперед, вспомним былые времена, испытаем наших резвых коней.
– В таком случае и я присоединюсь к вам, мне тоже хочется испытать своего коня, – галантно вставил юный герцог.
Креси наградила его очаровательной улыбкой.
– Боюсь, – сказала она, – я еще не готова к таким воспоминаниям.
Адриана держала Николаса и наблюдала за флиртом, удивляясь, как быстро о ней все позабыли. В течение нескольких недель она принимала ухаживания Эркюля и Френсиса, и ей теперь было странно видеть, как ею пренебрегают в пользу рыжеволосой красавицы. Она даже подумала, что если бы Креси все это время была в полном здравии, то ее, Адриану, и вовсе никто бы не заметил.
К тому же у нее маленький Нико, и, кажется, наличие детей заставляет мужчину не замечать женщину или смотреть как бы сквозь нее. Пока Креси весело болтала с обоими мужчинами, Адриана извинилась и собиралась уже отправиться на поиски няни Нико, как отдаленные выстрелы остановили ее.
– О дьявол! – воскликнул Эркюль. – Это как раз там, куда уехал наш дозор. – Он поднялся в стременах и закричал: – Капитан! Пушку к бою. Инфантерия! – Он развернул лошадь. – Мадемуазель, вынужден вас покинуть, – проворчал он. – Креси, теперь вы должны позаботиться о себе сами.
– Не волнуйтесь.
Несколько выстрелов раздалось уже ближе. Герцог напряженно вглядывался в ту сторону, откуда они донеслись, охрана окружала герцога, проверяя зарядку ружей и пистолетов.
– Возможно, ничего страшного, – заметил Френсис. – Может быть, это бандиты или пьяные солдаты упражняются в стрельбе. – Он нервно достал свой пистолет и положил себе на колени.
– Да, похоже, что ничего серьезного, – поддакнула Креси, – но нам лучше отъехать назад.
– Я не могу этого сделать! – отрезал Френсис. – Я не хочу показаться трусом в глазах моих солдат.
Он продолжал напряженно оглядывать окрестности. Их скромная армия в это время пересекала небольшую долину, окруженную лесистыми холмами, – одно из тех мест, которые лучше всего избегать. Позади Эркюль выкрикивал приказы, которые эхом разносились вдоль колонны.
Грязь брызгами летела из-под копыт их лошадей и оседала на одежде, и вдруг у молодого солдата где-то во главе колонны из уха брызнул фонтан крови. Он долго качался в седле, пока звуки выстрелов не долетели до них и пока Адриана наконец не поняла, что дорогу обстреливают из не менее полусотни ружей. Слава богу, стрелки были недостаточно метки. К ним подлетел молодой мушкетер, и вокруг все смешалось, превратилось в хаос.
Когда раздались выстрелы, она припала к шее лошади. Синеватое облачко поднималось среди деревьев на склоне холма, но противника не было видно. Их пушки разворачивались и нацеливались в ту сторону. Адриана заметила, как упали две лошади. Она не знала, куда ей спрятать Нико Эркюль перестраивал колонну в боевой порядок, но они уже были атакованы, и было неясно, откуда придет главный удар противника.
Недолго пришлось теряться в догадках: всадники в зеленой форме волной потекли со склона холма, сметая кавалерию Лоррейна. Пехота открыла огонь, но ее выстрелы были камнями, летящими во вздыбившийся волнами океан. Упала одна, затем другая лошадь противника.
– Сюда! – выкрикнула Креси, разворачивая лошадь, но двигаться было некуда, они со всех сторон были зажаты авангардом герцога.
С трудом развернувшись, Адриана увидела точно такую же волну, надвигающуюся на них с другого края долины. Как пена на гребне волны, сверкала сталь обнаженных клинков.
Увидев это, Николас ткнул в ту сторону пальчиком и засмеялся, не понимая, что происходит. Адриана стиснула зубы, в тисках сжала внутри ту маленькую, испуганную девочку, которой, она когда-то была, и сделала то, что она должна была сделать. Время остановилось, когда она открыла бесчисленные глаза своей manus oculatus, появился malakus и застыл в ожидании ее приказаний. Мгновение ушло у нее на то, чтобы осознать, что делать. Своими глазами через слепые в земном мире глаза malakus она по-новому посмотрела на сверкавшие клинки, увидела, что они связаны сродством, которое существует между всеми предметами из железа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128