Скибрам – прикрывать!
«Пауки», подпрыгивая, будто от нетерпения, подождали, пока их хозяева скроются на серпантине пандуса, и кинулись следом – по-рачьи, не спуская восьми глаз с туннеля.
– Эй, кто свободен! Подрежьте нижний пандус! У верха, у верха! Да!
Торопясь, Яэль прошлась лучом по металлическому полу, оставляя выплавленные вороночки и прожигая дырки. Фух! – вздохнул плазменный излучатель Бранкевича, и пандус, с визгом раздирая облицовку, грохнулся о пол. Через полминуты на него тяжко спланировал второй.
– Экономьте заряд!
Третий пандус упал ребром, отслоив титановое покрытие. Чиркая по стене, титан высекал синие искры. Четвертый ухнул вниз и переломился пополам.
– Хватит! Ходу! Маскировку не отключать!
«Однойка» с «двойкой» остались дежурить в верхнем коридоре, «тройка» и «четверка» приняли пост в кессоне. А «пятерке» и «шестерке» досталось внешнее наблюдение.
Ополченцы повскакивали на краулеры, и гусеницы завертелись с сумасшедшей скоростью. Поднимая тучу пыли, Жилин повел отряд к ближайшей шахте. Яэль ехала рядом с ним и угрюмо думала о том, что на Сырте пахнет войной. А запах у нее мерзейший… Мертвечиной несет от войны. Кровью, гарью и потом. Лекарствами, гноем, хлорелловой похлебкой… А чем пахнут слезы по убитым? Страх умирания? Усталость после третьей смены подряд? Боль от пыток?
Господи, как хорошо было! Работаешь, строишь, «организуешь эксплуатацию кибертехники по утвержденным нормативам» – и радуешься! И Антон с тобой, и друзья, и разговоры по вечерам… «Ладно, – подумала Яэль, – вы заказали музыку, поглядим теперь, как запляшете!»
Глава 32
ПОЯС АСТЕРОИДОВ, МОАНА
Эдик спал без одеяла – в каюте было тепло. А сбоку его грела Настя, голенькая и гладенькая. Удоволенная. Иногда ее тихое, ровное дыхание сбивалось от незримого усилия – снилось что-то… А от него сон бежал. Эдик счастливо вздохнул, припоминая первые, вздрагивающие касания девичьих ладоней. В обоих любовниках было так мало веса, что Настя легко поднимала Эдика и крутила им, как хотела…
Настя повернулась и задышала, то опаляя его шею выдохом, то холодя на вдохе. Эдик снова вздохнул, опасливо и замедленно – пусть Настечка поспит…
Вчера был банный день, каждому нагрели по ведру воды. Это был праздник. Может показаться странным – ну что такое девять или десять литров горячей воды? А вы помойтесь неделю из стакана с тепленькой аш-два-о, узнаете…
Что сегодня нужно сделать? Закончить с башенкой пеленгатора. Ну, это Виталя и сам сможет. Там осталось– всего ничего… Почему-то стало падать давление воздуха– видать, где-то утечка. Ну, это мы поручим Ваське – он по СЖО спец… Секции с хлореллой – вот чем надо заняться. Что-то там не наладится никак. Может, водорослям холодно? Скорее голодно… Лед тут как на Луне: вода плюс аммиак плюс углекислый газ плюс метан. А фосфор где брать? Надо подумать… «В общем-то, – пришла неожиданная мысль, – это даже хорошо. Не ломаешь голову, чем занять людей, чтобы не перессорились от скуки, чтобы остались людьми. Они и так заняты делом – все, с утра до вечера, и, кажется, зело этим довольны, даже неработающие…»
Настя зашевелилась, открыла глаза, улыбнулась. И снова смежила веки.
– Привет, – пробормотала она сонно.
– Привет…
Девушка потянулась, прижимаясь к Иволгину, и вытеснила из его сознания и Моану, и Землю, и галактику Млечный Путь…
Утром по БВ Эдик поднялся приятно утомленным. Всю бы жизнь такую усталь… Настя ускакала к подружкам. А он побрился (отточенным ножом – полковник научил. Противоволосяная паста кончилась еще позавчера) и занял очередь в столовую. Перед Эдиком стоял Костя Ружский, костлявый студент-физик.
– Кто крайний?
Подошел Пракеш, энергетик и межпространственник-аматер, встал за Эдиком и завел с Ружским высоконаучную дискуссию на тему многомерности миров. Эдик понимал с пятого на десятое.
– Если рассматривать явление класса «канал» с точки зрения теории взаимопроникающих пространств, – у Ружского в голосе появились нотки азартного лектора, – то оно должно сопровождаться локальным возмущением совмещенных полей, однако даже фактор типа «волна» не фиксировался!
– Должно, – соглашался Пракеш и тут же оспаривал аргумент оппонента: – А если там действовал не принцип линейного вектора?! А резонанс явления типа «прокол» в пространстве «бета»?
Ружский не успел достойно разгромить язвительного дилетанта – подошла его очередь. И Ксеня Селиверстова выдала физику его завтрак – судок с супом хлорелловым, картонную тарелочку с котлетой квазибиологической и «грушу» с витаминизированной водой «четырехмиллиардолетней выдержки», Ксеня поставила такой же набор перед Эдиком и, выглядывая из раздаточного окна, спросила:
– Может, чего-то не хватает?
– Десерта, – ухмыльнулся Эдик и забрал свой завтрак. Вот, подумал он, тоже тема для размышлений – Ксения. Эта сексуальная студенточка училась в Лунном универе на сервис-инженера, а на лайнере проходила практику. Главное, она была настоящей красавицей – красивее его Настечки, – но влекло его не к Ксении. Настечка… Надо быть очень сильным и очень уверенным в себе человеком, чтобы Селиверстову называть Ксенечкой. И вообще – быть с ней. Говорят, Ксения целый год танцевала в балете «Лидо» или в «Крейзи хорз». Охотно верится – Ксения из тех супердив, коих видишь на обложках модных журналов. Так что же, он жалеет? Хм. Сложность… Если честно, если душу наизнанку, то Ксения вызывает у него желание. А что тут такого? Надо быть бесполым, как Локи, чтобы не хотеть ее… Но если он женится, то на Настечке. Согласна ли она? Ну, об этом надо спросить саму Настечку… Спросить? Эдик вздохнул. Он не понимал, почему Настечка с ним. Версию о ее влюбленности он гнал от себя, не верил, что такой девушке, как Анастасия, может понравиться простой инспектор СОП – принцессы идут замуж за пастухов только в сказках, наяву же они составляют пары с их высочествами… Но вообще-то кто их знает, этих принцесс?..
Поев, он собрался поискать Настю, но Кленин окликнул его из кессона:
– А ты чего не собираешься?
– Куда? – удивился Эдик.
– Здрассте! Сегодня наша очередь!
– А-а… Я и забыл!
Это все Настя виновата, улыбнулся Эдик. Заморочила голову… Вчера Васька лед таскал с Сароняном и этим… сайгонцем. А после них они должны идти – с Клениным и Моховым. Профессор Мохов, с волосами, как из олова, уже в вакуум-скафандре, помахал капитану силикетовой перчаткой.
– Я щас!
Эдик быстро упаковался в свой боевой скафандр – привычный, «растоптанный», как старые шлепанцы. Настя выглянула из Ксенькиной каюты и помахала ему. Эдик изобразил что-то вроде воздушного поцелуя.
Профессор и карго уже ждали его в кессоне. Эдик задвинул за собой внутренний люк – замигала красная лампочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
«Пауки», подпрыгивая, будто от нетерпения, подождали, пока их хозяева скроются на серпантине пандуса, и кинулись следом – по-рачьи, не спуская восьми глаз с туннеля.
– Эй, кто свободен! Подрежьте нижний пандус! У верха, у верха! Да!
Торопясь, Яэль прошлась лучом по металлическому полу, оставляя выплавленные вороночки и прожигая дырки. Фух! – вздохнул плазменный излучатель Бранкевича, и пандус, с визгом раздирая облицовку, грохнулся о пол. Через полминуты на него тяжко спланировал второй.
– Экономьте заряд!
Третий пандус упал ребром, отслоив титановое покрытие. Чиркая по стене, титан высекал синие искры. Четвертый ухнул вниз и переломился пополам.
– Хватит! Ходу! Маскировку не отключать!
«Однойка» с «двойкой» остались дежурить в верхнем коридоре, «тройка» и «четверка» приняли пост в кессоне. А «пятерке» и «шестерке» досталось внешнее наблюдение.
Ополченцы повскакивали на краулеры, и гусеницы завертелись с сумасшедшей скоростью. Поднимая тучу пыли, Жилин повел отряд к ближайшей шахте. Яэль ехала рядом с ним и угрюмо думала о том, что на Сырте пахнет войной. А запах у нее мерзейший… Мертвечиной несет от войны. Кровью, гарью и потом. Лекарствами, гноем, хлорелловой похлебкой… А чем пахнут слезы по убитым? Страх умирания? Усталость после третьей смены подряд? Боль от пыток?
Господи, как хорошо было! Работаешь, строишь, «организуешь эксплуатацию кибертехники по утвержденным нормативам» – и радуешься! И Антон с тобой, и друзья, и разговоры по вечерам… «Ладно, – подумала Яэль, – вы заказали музыку, поглядим теперь, как запляшете!»
Глава 32
ПОЯС АСТЕРОИДОВ, МОАНА
Эдик спал без одеяла – в каюте было тепло. А сбоку его грела Настя, голенькая и гладенькая. Удоволенная. Иногда ее тихое, ровное дыхание сбивалось от незримого усилия – снилось что-то… А от него сон бежал. Эдик счастливо вздохнул, припоминая первые, вздрагивающие касания девичьих ладоней. В обоих любовниках было так мало веса, что Настя легко поднимала Эдика и крутила им, как хотела…
Настя повернулась и задышала, то опаляя его шею выдохом, то холодя на вдохе. Эдик снова вздохнул, опасливо и замедленно – пусть Настечка поспит…
Вчера был банный день, каждому нагрели по ведру воды. Это был праздник. Может показаться странным – ну что такое девять или десять литров горячей воды? А вы помойтесь неделю из стакана с тепленькой аш-два-о, узнаете…
Что сегодня нужно сделать? Закончить с башенкой пеленгатора. Ну, это Виталя и сам сможет. Там осталось– всего ничего… Почему-то стало падать давление воздуха– видать, где-то утечка. Ну, это мы поручим Ваське – он по СЖО спец… Секции с хлореллой – вот чем надо заняться. Что-то там не наладится никак. Может, водорослям холодно? Скорее голодно… Лед тут как на Луне: вода плюс аммиак плюс углекислый газ плюс метан. А фосфор где брать? Надо подумать… «В общем-то, – пришла неожиданная мысль, – это даже хорошо. Не ломаешь голову, чем занять людей, чтобы не перессорились от скуки, чтобы остались людьми. Они и так заняты делом – все, с утра до вечера, и, кажется, зело этим довольны, даже неработающие…»
Настя зашевелилась, открыла глаза, улыбнулась. И снова смежила веки.
– Привет, – пробормотала она сонно.
– Привет…
Девушка потянулась, прижимаясь к Иволгину, и вытеснила из его сознания и Моану, и Землю, и галактику Млечный Путь…
Утром по БВ Эдик поднялся приятно утомленным. Всю бы жизнь такую усталь… Настя ускакала к подружкам. А он побрился (отточенным ножом – полковник научил. Противоволосяная паста кончилась еще позавчера) и занял очередь в столовую. Перед Эдиком стоял Костя Ружский, костлявый студент-физик.
– Кто крайний?
Подошел Пракеш, энергетик и межпространственник-аматер, встал за Эдиком и завел с Ружским высоконаучную дискуссию на тему многомерности миров. Эдик понимал с пятого на десятое.
– Если рассматривать явление класса «канал» с точки зрения теории взаимопроникающих пространств, – у Ружского в голосе появились нотки азартного лектора, – то оно должно сопровождаться локальным возмущением совмещенных полей, однако даже фактор типа «волна» не фиксировался!
– Должно, – соглашался Пракеш и тут же оспаривал аргумент оппонента: – А если там действовал не принцип линейного вектора?! А резонанс явления типа «прокол» в пространстве «бета»?
Ружский не успел достойно разгромить язвительного дилетанта – подошла его очередь. И Ксеня Селиверстова выдала физику его завтрак – судок с супом хлорелловым, картонную тарелочку с котлетой квазибиологической и «грушу» с витаминизированной водой «четырехмиллиардолетней выдержки», Ксеня поставила такой же набор перед Эдиком и, выглядывая из раздаточного окна, спросила:
– Может, чего-то не хватает?
– Десерта, – ухмыльнулся Эдик и забрал свой завтрак. Вот, подумал он, тоже тема для размышлений – Ксения. Эта сексуальная студенточка училась в Лунном универе на сервис-инженера, а на лайнере проходила практику. Главное, она была настоящей красавицей – красивее его Настечки, – но влекло его не к Ксении. Настечка… Надо быть очень сильным и очень уверенным в себе человеком, чтобы Селиверстову называть Ксенечкой. И вообще – быть с ней. Говорят, Ксения целый год танцевала в балете «Лидо» или в «Крейзи хорз». Охотно верится – Ксения из тех супердив, коих видишь на обложках модных журналов. Так что же, он жалеет? Хм. Сложность… Если честно, если душу наизнанку, то Ксения вызывает у него желание. А что тут такого? Надо быть бесполым, как Локи, чтобы не хотеть ее… Но если он женится, то на Настечке. Согласна ли она? Ну, об этом надо спросить саму Настечку… Спросить? Эдик вздохнул. Он не понимал, почему Настечка с ним. Версию о ее влюбленности он гнал от себя, не верил, что такой девушке, как Анастасия, может понравиться простой инспектор СОП – принцессы идут замуж за пастухов только в сказках, наяву же они составляют пары с их высочествами… Но вообще-то кто их знает, этих принцесс?..
Поев, он собрался поискать Настю, но Кленин окликнул его из кессона:
– А ты чего не собираешься?
– Куда? – удивился Эдик.
– Здрассте! Сегодня наша очередь!
– А-а… Я и забыл!
Это все Настя виновата, улыбнулся Эдик. Заморочила голову… Вчера Васька лед таскал с Сароняном и этим… сайгонцем. А после них они должны идти – с Клениным и Моховым. Профессор Мохов, с волосами, как из олова, уже в вакуум-скафандре, помахал капитану силикетовой перчаткой.
– Я щас!
Эдик быстро упаковался в свой боевой скафандр – привычный, «растоптанный», как старые шлепанцы. Настя выглянула из Ксенькиной каюты и помахала ему. Эдик изобразил что-то вроде воздушного поцелуя.
Профессор и карго уже ждали его в кессоне. Эдик задвинул за собой внутренний люк – замигала красная лампочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116