Лицо Йенсена стало розоветь.
– Ментоскопирование! – напомнил он, осторожно вздыхая. Но нигде не кольнуло.
– А, да, да… – Марина настроила правый экран. Не понимая или не веря, склонилась к визору. – Тут двойная ментограмма, – растерянно сказала она. Ментоскоп был новый совсем, «Цереброматик-контакт», с очень приличной разрешающей способностью. Неужто испортился? – Я сейчас позову Лаврикова, – решила Марина, – он ментоскопист, пусть посмотрит, что тут сломалось, а то я еще больше испорчу!
– Не надо ни за кем ходить, – сказал спецуполномоченный окрепшим голосом, – техника исправна. Это я неисправен. Локи подсадил в меня копию личности… Да не смотрите вы так на меня, Мариночка! Я совершенно нормален! Обернитесь к экранам и убедитесь! Вон моя ментосхема, видите? Заметим, никакой дисторсии! Локи захватил Сырт!
Развить тему ему помешал шум в холле. Упала вешалка, загремел стул, и в модуль ввалился Гоша Черняк. Был он бледен, выпачкан в саже, а левое плечо у него стягивалось стерильным эластиком – прямо поверх комбеза. Белое сочилось красным.
– Локи захватил Сырт! – крикнул он. – Все руководство в исполнителей превратил, и они теперь всех сгоняют в заложники! Репликатор я успел сжечь… – Голос его сорвался, и Гоша мучительно заперхал.
– Я тоже исполнитель, – мрачно молвил Йенсен. – Наполовину…
Тихий ангел пролетел с номером в восьмом разряде.
– Но вы же с нами вроде… – просипел Гоша сквозь перханье.
– Знали бы вы, до чего же это трудно – быть с вами! – признался Йенсен. – Кстати, Мариночка, Глеба Петровича я уже предупредил, он все уже знает…
– Ой, как хорошо! – захлопала в ладоши Марина. – Какой же вы молодец, Ларс Юльевич!
– Да ладно… – заскромничал Йенсен и посерьезнел. – Техкупол захвачен Тхакуром Сингхом, там его Боевая Группа. Фелиппе Гереро – тоже человек Локи, он командует Производственной Группой. Эти двое вместе со своим шефом – весь штаб пурпурных…
– Надо уходить, – сделал вывод Руслан.
– И куда? – хмыкнула Рита.
– К Жилину! Мастер знает, что делать! Сейчас, я ребятам звякну… – Руслан пододвинул к себе видеофон и нажал клавишу вызова. На экране высветилась надпись: «Видеосвязь не работает по техническим причинам». – Отключили!
Гоше что-то послышалось, он подскочил к окну и выглянул.
– Эти уже здесь!
Все подбежали к круглому выпуклому блистеру. От кольцевого парка медленно брела колонна – мужчины, женщины, старые, молодые и совсем еще дети, – весь персонал порта. Исполнители в боекостюмах гнали персонал, как скот, как проданных в рабство, направляя голову колонны, поторапливая отстающих прикладами и пинками.
– Надо было мне вас сразу отсюда вытаскивать, – слабо сказал Йенсен, – а не ментограммы снимать. Да вот… побоялся, что не поверите…
– Мы вами гордимся, – сказала Рита серьезно.
– Уходим! – крикнул Гоша, подхватывая целую связку кислородных баллонов.
– Я вас выведу, – прокряхтел спецуполномоченный и упер руки в подлокотники стендового кресла, собираясь встать.
– Куда, куда? – всполошилась Марина. – Не вставайте! Вы что? Сейчас я…
Врачиня активировала парочку роботов медслужбы. Шесть пар гемомеханических рук сцепились наподобие садового кресла, и Руслан с Гошей перенесли спецуполномоченного «на ручки».
– А теперь быстро к лифту! – шевельнул пальцами Ларс Юльевич, указуя верный путь. – Не в вестибюль! К грузовому!
Две девушки, два парня и два кибера побежали коридором в Северную башню. С нижних ярусов уже докатывался гул, рождаемый от скученной, гонимой страхом толпы. Тысяченогий топот и торопливое шарканье, выкрики, приглушенные рыдания, хныканье и причитания. Человеческая каша. И вдруг – девичий взвизг, не издали, не снизу, а в каких-то метрах.
Роботы медслужбы по инерции вынесли Йенсена за угол, затормозили всеми лапами и отпрянули назад. Но спецуполномоченный на один миг окунулся в плотную, ядовитую атмосферу ненависти, ярости, бешенства, отчаяния и страха. За углом, неизвестно как пронумерованный, сопел исполнитель и все пытался овладеть полураздетой девушкой. Рукой в бронированной перчатке он удерживал ревущий и ойкающий «трофей», а другой снимал бронированный гульфик. Картинка на военную тему была настолько дика и безобразна, что усваивалась отдельностями, не вмещаясь в сознание целокупно. Огромная черная перчатка, сжавшая тонкую ручку. Золотистые шары грудей, прыгающие в распахе комбинезона. Отложенный в сторону лучемет. Розовые соски на фоне темных ареол. Заплаканное лицо, сморщенное от боли. Только теперь Йенсен узнал Машу Лисицыну.
– Ребята, – тихо сказал он, – бейте по шлему!
Три парализующих луча ударили по головному сегменту бронескафандра, сливаясь в синем блике. Исполнитель качнулся, с грохотом упал на колени и привалился к стене.
– Ай! – вскрикнула Маша, изгибаясь, чтобы не вывихнуть руку – пурпур зажал ее, как в тиски.
– Сейчас, Маша!
Гоша попробовал разжать пальцы перчатки, но те не поддавались.
– Никак не ухватиться… – пропыхтел он.
– Держи! – Руслан протянул Гоше отвертку.
Кое-как Черняк отковырнул кольчатые напалечники, и Маша освободила руку.
– Больно, – пожаловалась она.
– Потерпите, Машенька, – ласково сказал Йенсен. – Шлем при вас?
– Ага, вот он, я его уронила, когда этот… Это пурпуры напали, да?
– Да, Машенька. Быстрее, пойдемте!
Маша на ходу заправила левую грудь под жесткий силикет с подкладом, затянула комбинезон и побежала со всеми. Гоша отдал ей свой парализатор, а себе на шею повесил лучемет пурпура. Что с боем взято, то свято!
Забравшись в грузовой лифт, куда свободно можно было вкатить концертный рояль, добровольцы спустились на цокольный ярус, в «подпол» дома-города. Потолки тут были низкими, и с них капало. Влажный, теплый воздух отдавал прелью. Урчал в рабочем режиме утилизатор, шуршали отходы в мусоропроводах, токала капель.
Гоша шел впереди, с лучеметом в одной руке и с фонарем «турист» в другой – голубой луч прыгал по грубым, не заделанным пластмассой стенам, по давно не метенному полу, по трубам, кабелям, волноводам, гофрированным пневмошлангам.
– А теперь куда? – спросил он, поднимая фонарь. – Тут два хода!
– Влево, Гоша. Там должен быть блок Линии Доставки. Попробуем уйти через него…
Все еще наслаждаясь своей победой над исполнителем Один, Йенсен небрежно погасил вялое сопротивление подсаженной личности и подивился себе – убежденный пацифист и непротивленец, он сейчас желал смерти Локи, Тхакуру, Гереро, всей этой пурпурной накипи социума. Надо же…
Глава 23
1
Габа сидел за столиком и нервничал. Если он и сегодня ничего Гунилле не скажет, то… Господи, ну что они копаются?! Не наедятся никак…
Столовая быстро опустела. Ушел афанде. Убежал вечноопаздывающий Лева Соловейчик, на ходу запихивающий в рот пирожок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Ментоскопирование! – напомнил он, осторожно вздыхая. Но нигде не кольнуло.
– А, да, да… – Марина настроила правый экран. Не понимая или не веря, склонилась к визору. – Тут двойная ментограмма, – растерянно сказала она. Ментоскоп был новый совсем, «Цереброматик-контакт», с очень приличной разрешающей способностью. Неужто испортился? – Я сейчас позову Лаврикова, – решила Марина, – он ментоскопист, пусть посмотрит, что тут сломалось, а то я еще больше испорчу!
– Не надо ни за кем ходить, – сказал спецуполномоченный окрепшим голосом, – техника исправна. Это я неисправен. Локи подсадил в меня копию личности… Да не смотрите вы так на меня, Мариночка! Я совершенно нормален! Обернитесь к экранам и убедитесь! Вон моя ментосхема, видите? Заметим, никакой дисторсии! Локи захватил Сырт!
Развить тему ему помешал шум в холле. Упала вешалка, загремел стул, и в модуль ввалился Гоша Черняк. Был он бледен, выпачкан в саже, а левое плечо у него стягивалось стерильным эластиком – прямо поверх комбеза. Белое сочилось красным.
– Локи захватил Сырт! – крикнул он. – Все руководство в исполнителей превратил, и они теперь всех сгоняют в заложники! Репликатор я успел сжечь… – Голос его сорвался, и Гоша мучительно заперхал.
– Я тоже исполнитель, – мрачно молвил Йенсен. – Наполовину…
Тихий ангел пролетел с номером в восьмом разряде.
– Но вы же с нами вроде… – просипел Гоша сквозь перханье.
– Знали бы вы, до чего же это трудно – быть с вами! – признался Йенсен. – Кстати, Мариночка, Глеба Петровича я уже предупредил, он все уже знает…
– Ой, как хорошо! – захлопала в ладоши Марина. – Какой же вы молодец, Ларс Юльевич!
– Да ладно… – заскромничал Йенсен и посерьезнел. – Техкупол захвачен Тхакуром Сингхом, там его Боевая Группа. Фелиппе Гереро – тоже человек Локи, он командует Производственной Группой. Эти двое вместе со своим шефом – весь штаб пурпурных…
– Надо уходить, – сделал вывод Руслан.
– И куда? – хмыкнула Рита.
– К Жилину! Мастер знает, что делать! Сейчас, я ребятам звякну… – Руслан пододвинул к себе видеофон и нажал клавишу вызова. На экране высветилась надпись: «Видеосвязь не работает по техническим причинам». – Отключили!
Гоше что-то послышалось, он подскочил к окну и выглянул.
– Эти уже здесь!
Все подбежали к круглому выпуклому блистеру. От кольцевого парка медленно брела колонна – мужчины, женщины, старые, молодые и совсем еще дети, – весь персонал порта. Исполнители в боекостюмах гнали персонал, как скот, как проданных в рабство, направляя голову колонны, поторапливая отстающих прикладами и пинками.
– Надо было мне вас сразу отсюда вытаскивать, – слабо сказал Йенсен, – а не ментограммы снимать. Да вот… побоялся, что не поверите…
– Мы вами гордимся, – сказала Рита серьезно.
– Уходим! – крикнул Гоша, подхватывая целую связку кислородных баллонов.
– Я вас выведу, – прокряхтел спецуполномоченный и упер руки в подлокотники стендового кресла, собираясь встать.
– Куда, куда? – всполошилась Марина. – Не вставайте! Вы что? Сейчас я…
Врачиня активировала парочку роботов медслужбы. Шесть пар гемомеханических рук сцепились наподобие садового кресла, и Руслан с Гошей перенесли спецуполномоченного «на ручки».
– А теперь быстро к лифту! – шевельнул пальцами Ларс Юльевич, указуя верный путь. – Не в вестибюль! К грузовому!
Две девушки, два парня и два кибера побежали коридором в Северную башню. С нижних ярусов уже докатывался гул, рождаемый от скученной, гонимой страхом толпы. Тысяченогий топот и торопливое шарканье, выкрики, приглушенные рыдания, хныканье и причитания. Человеческая каша. И вдруг – девичий взвизг, не издали, не снизу, а в каких-то метрах.
Роботы медслужбы по инерции вынесли Йенсена за угол, затормозили всеми лапами и отпрянули назад. Но спецуполномоченный на один миг окунулся в плотную, ядовитую атмосферу ненависти, ярости, бешенства, отчаяния и страха. За углом, неизвестно как пронумерованный, сопел исполнитель и все пытался овладеть полураздетой девушкой. Рукой в бронированной перчатке он удерживал ревущий и ойкающий «трофей», а другой снимал бронированный гульфик. Картинка на военную тему была настолько дика и безобразна, что усваивалась отдельностями, не вмещаясь в сознание целокупно. Огромная черная перчатка, сжавшая тонкую ручку. Золотистые шары грудей, прыгающие в распахе комбинезона. Отложенный в сторону лучемет. Розовые соски на фоне темных ареол. Заплаканное лицо, сморщенное от боли. Только теперь Йенсен узнал Машу Лисицыну.
– Ребята, – тихо сказал он, – бейте по шлему!
Три парализующих луча ударили по головному сегменту бронескафандра, сливаясь в синем блике. Исполнитель качнулся, с грохотом упал на колени и привалился к стене.
– Ай! – вскрикнула Маша, изгибаясь, чтобы не вывихнуть руку – пурпур зажал ее, как в тиски.
– Сейчас, Маша!
Гоша попробовал разжать пальцы перчатки, но те не поддавались.
– Никак не ухватиться… – пропыхтел он.
– Держи! – Руслан протянул Гоше отвертку.
Кое-как Черняк отковырнул кольчатые напалечники, и Маша освободила руку.
– Больно, – пожаловалась она.
– Потерпите, Машенька, – ласково сказал Йенсен. – Шлем при вас?
– Ага, вот он, я его уронила, когда этот… Это пурпуры напали, да?
– Да, Машенька. Быстрее, пойдемте!
Маша на ходу заправила левую грудь под жесткий силикет с подкладом, затянула комбинезон и побежала со всеми. Гоша отдал ей свой парализатор, а себе на шею повесил лучемет пурпура. Что с боем взято, то свято!
Забравшись в грузовой лифт, куда свободно можно было вкатить концертный рояль, добровольцы спустились на цокольный ярус, в «подпол» дома-города. Потолки тут были низкими, и с них капало. Влажный, теплый воздух отдавал прелью. Урчал в рабочем режиме утилизатор, шуршали отходы в мусоропроводах, токала капель.
Гоша шел впереди, с лучеметом в одной руке и с фонарем «турист» в другой – голубой луч прыгал по грубым, не заделанным пластмассой стенам, по давно не метенному полу, по трубам, кабелям, волноводам, гофрированным пневмошлангам.
– А теперь куда? – спросил он, поднимая фонарь. – Тут два хода!
– Влево, Гоша. Там должен быть блок Линии Доставки. Попробуем уйти через него…
Все еще наслаждаясь своей победой над исполнителем Один, Йенсен небрежно погасил вялое сопротивление подсаженной личности и подивился себе – убежденный пацифист и непротивленец, он сейчас желал смерти Локи, Тхакуру, Гереро, всей этой пурпурной накипи социума. Надо же…
Глава 23
1
Габа сидел за столиком и нервничал. Если он и сегодня ничего Гунилле не скажет, то… Господи, ну что они копаются?! Не наедятся никак…
Столовая быстро опустела. Ушел афанде. Убежал вечноопаздывающий Лева Соловейчик, на ходу запихивающий в рот пирожок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116