Прошло около часа с тех пор, как брюнетка приехала и припарковала свой синий «форд» впритирку с внедорожником Чаза.
- Не знаешь, кто она?
- Ни малейшего представления, - ответила Джои. - А жаль. У него так много девок, что на них надо радиомаячки нацеплять, чтобы всех отследить.
Втайне Странахэн радовался, что Чаз Перроне развлекается с женщиной уже на третий день вдовства. Такое поразительное отсутствие самоконтроля открывало бесконечное множество отвратительнейших возможностей, если кому охота внести сумятицу в Чазову башку.
- На сегодня хватит, - решил Странахэн.
- Только честно, ты как думаешь - она и впрямь запредельно хороша?
- Чем дольше мы тут болтаемся, тем больше риск.
- На таких машинах ездит Секретная служба. На «ше-вроле-субурбанах».
- Джои, мы не Секретная служба. Мне полагается быть в отставке, а тебе в могиле.
- Слушай, надо номер ее машины скопировать!
- Готово. - Странахэн так устал, что не мог доверить номер своей памяти, поэтому нацарапал цифры на внутренней стороне запястья.
- Еще пятнадцать минут, - попросила она. - И поедем.
- Спасибо.
Чуть раньше, посетив прокатную контору, они, несмотря на возражения Странахэна, заехали в торговый центр. Джои решила, что не может больше носить одежду его бывших жен и подружек, хотя бы по той причине, отметила она, что все их лифчики ей слишком велики. Странахэн мрачно таскался за ней, пока она набирала брюки, топы, юбки, туфли, косметику и остальные личные вещи на 2400 долларов. Странахэн в жизни не видал такого безжалостного и эффективного шоппинга, но процедура так его вымотала, что сейчас восприятие изрядно притупилось.
А может, так себя ощущает любой, попав в «Дюны восточного Бока, ступень II».
- Ты даже не спросил про черное платье, - трещала Джои. - Весьма неприличная была история.
- Я дал волю своему воображению.
- Что бы он ни делал с ней сегодня ночью, он будет думать обо мне. Это я тебе обещаю. А уж когда он найдет помаду!
Странахэн прислонился головой к окну и закрыл глаза.
- Не смей дрыхнуть, - возмутилась Джои.
- Я скучаю по своему псу. Я хочу на остров.
Она пихнула его в плечо:
- Вон они!
Две фигуры, мужская и женская, появились из дома Перроне и заспешили по дорожке. В темноте Странахэн не различал лиц, но это, несомненно, были муж Джои и его гостья. Их лица на секунду осветились плафонами, когда оба забрались в синий «форд». Вроде бы серьезно озабочены и уж точно не излучают послесвечение любви.
- Он ведет, - сказала Джои. - Сам знаешь, о чем это говорит.
- Нет. О чем?
- Он ее имеет, - пояснила она. - Парни никогда не просятся за руль твоей машины, пока не переспят с тобой по крайней мере дважды. Так считает Роза, а у нее было сорок девять мужиков.
- Судя по звуку, пора масло менять.
- Давай поедем за ними, - предложила Джои.
- Давай не поедем. Давай предположим, что он ее трахнул, сейчас везет ужинать, а потом отправит восвояси.
- Я вернусь в свой дом.
- Дурацкая идея, - отозвался Странахэн. - На сегодня ты его уже достаточно напугала.
- Дай мне десять минут. Мне надо в ванную.
Джои выскочила из «субурбана» и побежала по улице. Когда она вернулась, в динамиках дребезжала «Давай позажигаем».
- Что это за гадство? - нахмурилась она.
- Это не компакт. Это радио. - Странахэн уменьшил громкость. - Мне свезло наткнуться на классический рок.
- Что смешного?
- В моем возрасте ценят иронию. Пристегнись.
Джои молчала, пока они не свернули к югу на федеральную трассу.
- Чаз явно заметил платье, потому что в шкафу платья не было.
- Великолепно.
- Но в раковине я нашла нечто очень странное.
- Что? - Может, желе, подумал Странахэн, или взбитые сливки.
- Лобковые волосы, - возмущенно сказала Джои. - Зеленые, как трава, лобковые волосы. Мерзкая баба мне весь столик волосами засыпала.
Мик Странахэн сжал ее ладонь:
- Никто не обещал, что будет легко.
Человек по имени Тул жил в трейлере на окраине Лабелль, недалеко от озера Окичоби. К трейлеру прилагалось пол-акра земли, и предыдущий владелец выращивал на них помидоры, которые Тул с бригадирских времен ненавидел. Въехав в трейлер, он первым делом привязал к грузовику старый мотор от «понтиака» и протащил его вдоль и поперек по помидорной делянке, пока не осталось ничего, кроме взрыхленной грязи.
Вместо овощей Тул начал сажать памятники погибшим в автокатастрофах, которые собирал в поездках по юго-западной Флориде. Скромные самодельные кресты часто украшались яркими цветами - Тул находил их приятными для глаза. Всякий раз, натыкаясь на очередной крест, он выдергивал его из земли и бросал в кузов грузовика. Нередко это замечали другие автомобилисты, но никто никогда не пытался возражать.
Тул был ростом шесть футов и три дюйма, весил 280 фунтов, а голова его походила на шлакобетонный блок. Его торс столь густо порос волосами, что Тул обильно потел даже в холод и носить рубашку полагал неудобным. С год назад браконьер подстрелил Тула среди бела дня, приняв его за медведя. Входного отверстия не было видно, поскольку пуля опрометчиво попала аккурат между Туловыми устрашающими ягодицами. Рана почти не кровила, и Тул решил воздержаться от врачебного вмешательства, каковое решение вскорости дало о себе знать. Боль стала совершенно невыносимой, и ему пришлось бросить работу бригадира, потому что он уже физически не мог двенадцать часов кряду изводить и избивать сельскохозяйственных рабочих-переселенцев. Он так страдал, что сочувствующий друг-наркоман порекомендовал ему фентанил, высокооктановое болеутоляющее: обычно его используют в хирургии, но еще оно доступно в удобной форме пластыря.
У Тула не было рецепта на лекарство, зато была отмычка. Раз в неделю он ездил в Форт-Майерс, вламывался в дом призрения и методично сдирал фентаниловые пластыри с тел раковых больных, напичканных седативными средствами. Очень скоро Тул безнадежно подсел на фентанил, а дозировка подскочила до уровня, который давно бы умертвил более высокоразвитый организм. Единственной серьезной помехой на пути пристрастия к лекарству оказался избыточный волосяной покров, настолько густой и сальный, что обычные адгезивы его не брали. Дабы уместить многочисленные украденные пластыри, приходилось ежедневно стричься, нередко - шахматным узором.
Таким его и нашел Ред Хаммернат - в ржавой ванне за трейлером Тул в чем мать родила яростно скоблил лопатки одноразовой бритвой.
- Привет, - сказал Тул. - Давно не виделись.
- Был в Африке, за тарпоном гонялся. - Прерывисто вздохнув, Ред Хаммернат опустился на ободранный стул. - Только утром вернулся в Тампу, от джетлага черепушка раскалывается. Могу я спросить, во имя Христа, что ты делаешь?
- У тя для мя работа?
Вот что Реду Хаммернату нравилось в Туле: сукин сын всегда попадает в точку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
- Не знаешь, кто она?
- Ни малейшего представления, - ответила Джои. - А жаль. У него так много девок, что на них надо радиомаячки нацеплять, чтобы всех отследить.
Втайне Странахэн радовался, что Чаз Перроне развлекается с женщиной уже на третий день вдовства. Такое поразительное отсутствие самоконтроля открывало бесконечное множество отвратительнейших возможностей, если кому охота внести сумятицу в Чазову башку.
- На сегодня хватит, - решил Странахэн.
- Только честно, ты как думаешь - она и впрямь запредельно хороша?
- Чем дольше мы тут болтаемся, тем больше риск.
- На таких машинах ездит Секретная служба. На «ше-вроле-субурбанах».
- Джои, мы не Секретная служба. Мне полагается быть в отставке, а тебе в могиле.
- Слушай, надо номер ее машины скопировать!
- Готово. - Странахэн так устал, что не мог доверить номер своей памяти, поэтому нацарапал цифры на внутренней стороне запястья.
- Еще пятнадцать минут, - попросила она. - И поедем.
- Спасибо.
Чуть раньше, посетив прокатную контору, они, несмотря на возражения Странахэна, заехали в торговый центр. Джои решила, что не может больше носить одежду его бывших жен и подружек, хотя бы по той причине, отметила она, что все их лифчики ей слишком велики. Странахэн мрачно таскался за ней, пока она набирала брюки, топы, юбки, туфли, косметику и остальные личные вещи на 2400 долларов. Странахэн в жизни не видал такого безжалостного и эффективного шоппинга, но процедура так его вымотала, что сейчас восприятие изрядно притупилось.
А может, так себя ощущает любой, попав в «Дюны восточного Бока, ступень II».
- Ты даже не спросил про черное платье, - трещала Джои. - Весьма неприличная была история.
- Я дал волю своему воображению.
- Что бы он ни делал с ней сегодня ночью, он будет думать обо мне. Это я тебе обещаю. А уж когда он найдет помаду!
Странахэн прислонился головой к окну и закрыл глаза.
- Не смей дрыхнуть, - возмутилась Джои.
- Я скучаю по своему псу. Я хочу на остров.
Она пихнула его в плечо:
- Вон они!
Две фигуры, мужская и женская, появились из дома Перроне и заспешили по дорожке. В темноте Странахэн не различал лиц, но это, несомненно, были муж Джои и его гостья. Их лица на секунду осветились плафонами, когда оба забрались в синий «форд». Вроде бы серьезно озабочены и уж точно не излучают послесвечение любви.
- Он ведет, - сказала Джои. - Сам знаешь, о чем это говорит.
- Нет. О чем?
- Он ее имеет, - пояснила она. - Парни никогда не просятся за руль твоей машины, пока не переспят с тобой по крайней мере дважды. Так считает Роза, а у нее было сорок девять мужиков.
- Судя по звуку, пора масло менять.
- Давай поедем за ними, - предложила Джои.
- Давай не поедем. Давай предположим, что он ее трахнул, сейчас везет ужинать, а потом отправит восвояси.
- Я вернусь в свой дом.
- Дурацкая идея, - отозвался Странахэн. - На сегодня ты его уже достаточно напугала.
- Дай мне десять минут. Мне надо в ванную.
Джои выскочила из «субурбана» и побежала по улице. Когда она вернулась, в динамиках дребезжала «Давай позажигаем».
- Что это за гадство? - нахмурилась она.
- Это не компакт. Это радио. - Странахэн уменьшил громкость. - Мне свезло наткнуться на классический рок.
- Что смешного?
- В моем возрасте ценят иронию. Пристегнись.
Джои молчала, пока они не свернули к югу на федеральную трассу.
- Чаз явно заметил платье, потому что в шкафу платья не было.
- Великолепно.
- Но в раковине я нашла нечто очень странное.
- Что? - Может, желе, подумал Странахэн, или взбитые сливки.
- Лобковые волосы, - возмущенно сказала Джои. - Зеленые, как трава, лобковые волосы. Мерзкая баба мне весь столик волосами засыпала.
Мик Странахэн сжал ее ладонь:
- Никто не обещал, что будет легко.
Человек по имени Тул жил в трейлере на окраине Лабелль, недалеко от озера Окичоби. К трейлеру прилагалось пол-акра земли, и предыдущий владелец выращивал на них помидоры, которые Тул с бригадирских времен ненавидел. Въехав в трейлер, он первым делом привязал к грузовику старый мотор от «понтиака» и протащил его вдоль и поперек по помидорной делянке, пока не осталось ничего, кроме взрыхленной грязи.
Вместо овощей Тул начал сажать памятники погибшим в автокатастрофах, которые собирал в поездках по юго-западной Флориде. Скромные самодельные кресты часто украшались яркими цветами - Тул находил их приятными для глаза. Всякий раз, натыкаясь на очередной крест, он выдергивал его из земли и бросал в кузов грузовика. Нередко это замечали другие автомобилисты, но никто никогда не пытался возражать.
Тул был ростом шесть футов и три дюйма, весил 280 фунтов, а голова его походила на шлакобетонный блок. Его торс столь густо порос волосами, что Тул обильно потел даже в холод и носить рубашку полагал неудобным. С год назад браконьер подстрелил Тула среди бела дня, приняв его за медведя. Входного отверстия не было видно, поскольку пуля опрометчиво попала аккурат между Туловыми устрашающими ягодицами. Рана почти не кровила, и Тул решил воздержаться от врачебного вмешательства, каковое решение вскорости дало о себе знать. Боль стала совершенно невыносимой, и ему пришлось бросить работу бригадира, потому что он уже физически не мог двенадцать часов кряду изводить и избивать сельскохозяйственных рабочих-переселенцев. Он так страдал, что сочувствующий друг-наркоман порекомендовал ему фентанил, высокооктановое болеутоляющее: обычно его используют в хирургии, но еще оно доступно в удобной форме пластыря.
У Тула не было рецепта на лекарство, зато была отмычка. Раз в неделю он ездил в Форт-Майерс, вламывался в дом призрения и методично сдирал фентаниловые пластыри с тел раковых больных, напичканных седативными средствами. Очень скоро Тул безнадежно подсел на фентанил, а дозировка подскочила до уровня, который давно бы умертвил более высокоразвитый организм. Единственной серьезной помехой на пути пристрастия к лекарству оказался избыточный волосяной покров, настолько густой и сальный, что обычные адгезивы его не брали. Дабы уместить многочисленные украденные пластыри, приходилось ежедневно стричься, нередко - шахматным узором.
Таким его и нашел Ред Хаммернат - в ржавой ванне за трейлером Тул в чем мать родила яростно скоблил лопатки одноразовой бритвой.
- Привет, - сказал Тул. - Давно не виделись.
- Был в Африке, за тарпоном гонялся. - Прерывисто вздохнув, Ред Хаммернат опустился на ободранный стул. - Только утром вернулся в Тампу, от джетлага черепушка раскалывается. Могу я спросить, во имя Христа, что ты делаешь?
- У тя для мя работа?
Вот что Реду Хаммернату нравилось в Туле: сукин сын всегда попадает в точку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98