И еще она пила один бокал шампанского за другим, словно старалась забыть, где она и с кем.
Губы Стюарта превратились в тонкую линию. Если эта сучка Салли Разерфорд сказала что-то такое, что обидело Клэр, то он свернет мерзавке шею! С сердитым ворчанием Стюарт отбросил одеяло и выскочил из постели, натянул панталоны и выругался, так как ткань больно врезалась в его все еще возбужденную плоть.
– Почему все такое чертовски твердое? – пробормотал он, а потом громко рассмеялся над двусмысленностью собственных слов.
Клэр появилась из-за ширмы, одетая в толстый халат.
– Ты пойдешь умываться первым или я? – спросила она мужа.
– Умывайся ты. Я спущусь вниз и распоряжусь насчет кофе, – рассеянно ответил он.
Она кивнула и торопливо направилась в ванную, обеспокоенно прикусив губу. Клэр совсем не понравилось, что у Стюарта так резко испортилось настроение. Моя руки, она снова посмотрела на свое обручальное кольцо. «Ни один мужчина, любящий свою жену, никогда не купит ей такой дешевой дряни…» – сказала вчера Салли. Почему эти слова озлобленной девицы так поразили Клэр? Ведь деньги и драгоценности никогда ее особенно не волновали. Раньше семья Клэр была довольно богатой, и девушка всегда могла купить все, что хотела; потом началась война, и наряды, украшения, духи превратились в недоступную роскошь. Однако это не слишком беспокоило Клэр. Нет, это, конечно, создавало определенные неудобства, но Клэр никогда не страдала от отсутствия дорогих вещей. Так почему же вид скромного обручального кольца причиняет ей такую боль? Она ведь и не ожидала, что Стюарт наденет ей на палец что-то особенное. Она была уверена, что Стюарт женился на ней отнюдь не по любви. Он просто хотел спасти ее от мучительной смерти, точно так же как Клэр перед тем спасла его. И предложение его было продиктовано лишь благодарностью. Да и Клэр тогда не любила Стюарта. Она просто приняла его предложение как единственную возможность спастись. И сделала она это еще и ради своего отца, который, как он сам говорил, вряд ли пережил бы смерть своей единственной дочери.
«Но это было тогда, а не теперь, – внезапно отозвался знакомый тихий голосок. – Теперь-то ты по-настоящему любишь его». Клэр глубоко вздохнула и, откинув голову назад, посмотрела на свое отражение в маленьком зеркале, висевшем над умывальником. Тихий голосок был совершенно прав. Непонятно как и когда, но всего в течение нескольких дней она влюбилась в Стюарта Уэлсли. Когда это случилось и почему, она не знала. Возможно, это произошло потому, что она наконец-то смирилась с мыслью о том, что ее жених Дэвид мертв… А может, все было значительно проще: Стюарт оказался рядом, полный сил и желания… он ведь хотел ее и не скрывал этого. У Клэр не было никаких сомнений насчет того, что Стюарт определенно хочет ее. И неважно, любит ли он ее по-настоящему или нет. Несколько минут назад, выйдя из-за ширмы, она увидела яркое доказательство его постоянного желания. Даже плотная ткань панталон не могла скрыть этого.
А если Салли права? Если «постельные игры» – это все, что ему нужно?
– Нет, – вслух произнесла она, все еще глядя на свое отражение в зеркале, – дело не в этом.
Они только один раз занимались любовью, но даже неопытной Клэр эти несколько минут близости показали, что чувства Стюарта к ней гораздо сильнее, чем просто обычное влечение, которое мужчина испытывает к женщине. Они провели вместе довольно много дней во время его болезни, и хотя потом, при коротких встречах в тюрьме, когда Стюарт настаивал на браке, да и после бракосочетания и путешествия в Бостон Клэр испытывала к нему едва ли не отвращение, вскоре ее чувства к нему изменились. После того как ей удалось преодолеть свою антипатию к нему, Клэр вдруг стала получать удовольствие от общения с мужем, даже если разговор касался войны. Но когда же это удовольствие сменилось любовью? Клэр не могла ответить на этот вопрос, не могла даже предположить, как это случилось. Но одно она знала точно: это произошло. Она влюбилась в своего мужа и больше отрицать этого не могла.
Слезы отчаяния навернулись на глаза Клэр. Она не хотела любить Стюарта Уэлсли. Он был ее врагом, он был янки; к тому же, несмотря на все его заверения вчера в экипаже, она была уверена в том, что на самом деле он не любит ее. «А почему бы тебе не поверить ему? – вновь отозвался тихий голосок. – Он же сказал тебе о своей любви, так почему ты сопротивляешься?» Ей очень хотелось прекратить эту бессмысленную борьбу, но слова Салли, подобно набату, все звучали у нее в ушах.
Задумчиво глядя на свое отражение в зеркале, Клэр взяла щетку и принялась медленно расчесывать свои густые локоны. Как ей вести себя теперь, когда она окончательно поняла, что любит Стюарта? Что делать?
– Ничего, – вслух сказала она. – Абсолютно ничего. – Она положила щетку на полку под зеркалом и вновь посмотрела на себя. – Если я скажу ему об этом, все только усложнится.
Кто знает, что произойдет, когда война наконец закончится и он не сможет пугать ее виселицей? Ведь тогда помилование Шермана уже не будет иметь никакого значения. Она, Клэр Будро, будет свободна. А что, если тогда Стюарт скажет, что такая жена ему больше не нужна, что он собирается найти себе более подходящую супругу, женщину-янки, с которой у него будет много общего. Такую, например, как Салли Разерфорд.
Мысль о том, что Стюарт может предпочесть ей одну из этих злобных заносчивых девиц, которых Клэр видела вчера на балу, привела ее в отчаяние. Слезы снова навернулись ей на глаза, но она все же испытала некоторое удовлетворение оттого, что может реально смотреть на вещи и даже предвидеть, что такой поворот событий нельзя исключать. Она согласилась с всеобщим мнением о том, что Стюарт был первым женихом в Бостоне, и, будучи разумной женщиной, поняла, что эти испорченные самовлюбленные девицы без борьбы не уступят мужчину, о котором много лет мечтали. Да еще бедной южанке, на которой он женился – как все они предполагали – в силу каких-то подозрительных обстоятельств.
Клэр медленно надевала теплое шерстяное платье, продолжая обдумывать сложную ситуацию, в которую она попала. И тут у нее внезапно появилась мысль, которая, как показалось Клэр, поможет ей выбраться из затруднительного положения.
– Надо выбросить из головы всякие глупости, забыть про дешевое кольцо и наслаждаться обществом Стюарта, пока это возможно, – сказала она себе, кокетливо сдвигая набок шляпу. – В любом случае завидный жених Бостона – мой муж и сейчас он принадлежит мне!
* * *
Был один из редких для Бостона ясных зимних дней. Клэр вышла из дома, чтобы прогуляться по парку, и жадно вдохнула свежий бодрящий воздух. Взглянув на безоблачное небо, она весело улыбнулась, легко сбежала по ступенькам и пересекла узкую улочку, мощенную булыжником, которая отделяла особняк Стюарта от входа в парк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Губы Стюарта превратились в тонкую линию. Если эта сучка Салли Разерфорд сказала что-то такое, что обидело Клэр, то он свернет мерзавке шею! С сердитым ворчанием Стюарт отбросил одеяло и выскочил из постели, натянул панталоны и выругался, так как ткань больно врезалась в его все еще возбужденную плоть.
– Почему все такое чертовски твердое? – пробормотал он, а потом громко рассмеялся над двусмысленностью собственных слов.
Клэр появилась из-за ширмы, одетая в толстый халат.
– Ты пойдешь умываться первым или я? – спросила она мужа.
– Умывайся ты. Я спущусь вниз и распоряжусь насчет кофе, – рассеянно ответил он.
Она кивнула и торопливо направилась в ванную, обеспокоенно прикусив губу. Клэр совсем не понравилось, что у Стюарта так резко испортилось настроение. Моя руки, она снова посмотрела на свое обручальное кольцо. «Ни один мужчина, любящий свою жену, никогда не купит ей такой дешевой дряни…» – сказала вчера Салли. Почему эти слова озлобленной девицы так поразили Клэр? Ведь деньги и драгоценности никогда ее особенно не волновали. Раньше семья Клэр была довольно богатой, и девушка всегда могла купить все, что хотела; потом началась война, и наряды, украшения, духи превратились в недоступную роскошь. Однако это не слишком беспокоило Клэр. Нет, это, конечно, создавало определенные неудобства, но Клэр никогда не страдала от отсутствия дорогих вещей. Так почему же вид скромного обручального кольца причиняет ей такую боль? Она ведь и не ожидала, что Стюарт наденет ей на палец что-то особенное. Она была уверена, что Стюарт женился на ней отнюдь не по любви. Он просто хотел спасти ее от мучительной смерти, точно так же как Клэр перед тем спасла его. И предложение его было продиктовано лишь благодарностью. Да и Клэр тогда не любила Стюарта. Она просто приняла его предложение как единственную возможность спастись. И сделала она это еще и ради своего отца, который, как он сам говорил, вряд ли пережил бы смерть своей единственной дочери.
«Но это было тогда, а не теперь, – внезапно отозвался знакомый тихий голосок. – Теперь-то ты по-настоящему любишь его». Клэр глубоко вздохнула и, откинув голову назад, посмотрела на свое отражение в маленьком зеркале, висевшем над умывальником. Тихий голосок был совершенно прав. Непонятно как и когда, но всего в течение нескольких дней она влюбилась в Стюарта Уэлсли. Когда это случилось и почему, она не знала. Возможно, это произошло потому, что она наконец-то смирилась с мыслью о том, что ее жених Дэвид мертв… А может, все было значительно проще: Стюарт оказался рядом, полный сил и желания… он ведь хотел ее и не скрывал этого. У Клэр не было никаких сомнений насчет того, что Стюарт определенно хочет ее. И неважно, любит ли он ее по-настоящему или нет. Несколько минут назад, выйдя из-за ширмы, она увидела яркое доказательство его постоянного желания. Даже плотная ткань панталон не могла скрыть этого.
А если Салли права? Если «постельные игры» – это все, что ему нужно?
– Нет, – вслух произнесла она, все еще глядя на свое отражение в зеркале, – дело не в этом.
Они только один раз занимались любовью, но даже неопытной Клэр эти несколько минут близости показали, что чувства Стюарта к ней гораздо сильнее, чем просто обычное влечение, которое мужчина испытывает к женщине. Они провели вместе довольно много дней во время его болезни, и хотя потом, при коротких встречах в тюрьме, когда Стюарт настаивал на браке, да и после бракосочетания и путешествия в Бостон Клэр испытывала к нему едва ли не отвращение, вскоре ее чувства к нему изменились. После того как ей удалось преодолеть свою антипатию к нему, Клэр вдруг стала получать удовольствие от общения с мужем, даже если разговор касался войны. Но когда же это удовольствие сменилось любовью? Клэр не могла ответить на этот вопрос, не могла даже предположить, как это случилось. Но одно она знала точно: это произошло. Она влюбилась в своего мужа и больше отрицать этого не могла.
Слезы отчаяния навернулись на глаза Клэр. Она не хотела любить Стюарта Уэлсли. Он был ее врагом, он был янки; к тому же, несмотря на все его заверения вчера в экипаже, она была уверена в том, что на самом деле он не любит ее. «А почему бы тебе не поверить ему? – вновь отозвался тихий голосок. – Он же сказал тебе о своей любви, так почему ты сопротивляешься?» Ей очень хотелось прекратить эту бессмысленную борьбу, но слова Салли, подобно набату, все звучали у нее в ушах.
Задумчиво глядя на свое отражение в зеркале, Клэр взяла щетку и принялась медленно расчесывать свои густые локоны. Как ей вести себя теперь, когда она окончательно поняла, что любит Стюарта? Что делать?
– Ничего, – вслух сказала она. – Абсолютно ничего. – Она положила щетку на полку под зеркалом и вновь посмотрела на себя. – Если я скажу ему об этом, все только усложнится.
Кто знает, что произойдет, когда война наконец закончится и он не сможет пугать ее виселицей? Ведь тогда помилование Шермана уже не будет иметь никакого значения. Она, Клэр Будро, будет свободна. А что, если тогда Стюарт скажет, что такая жена ему больше не нужна, что он собирается найти себе более подходящую супругу, женщину-янки, с которой у него будет много общего. Такую, например, как Салли Разерфорд.
Мысль о том, что Стюарт может предпочесть ей одну из этих злобных заносчивых девиц, которых Клэр видела вчера на балу, привела ее в отчаяние. Слезы снова навернулись ей на глаза, но она все же испытала некоторое удовлетворение оттого, что может реально смотреть на вещи и даже предвидеть, что такой поворот событий нельзя исключать. Она согласилась с всеобщим мнением о том, что Стюарт был первым женихом в Бостоне, и, будучи разумной женщиной, поняла, что эти испорченные самовлюбленные девицы без борьбы не уступят мужчину, о котором много лет мечтали. Да еще бедной южанке, на которой он женился – как все они предполагали – в силу каких-то подозрительных обстоятельств.
Клэр медленно надевала теплое шерстяное платье, продолжая обдумывать сложную ситуацию, в которую она попала. И тут у нее внезапно появилась мысль, которая, как показалось Клэр, поможет ей выбраться из затруднительного положения.
– Надо выбросить из головы всякие глупости, забыть про дешевое кольцо и наслаждаться обществом Стюарта, пока это возможно, – сказала она себе, кокетливо сдвигая набок шляпу. – В любом случае завидный жених Бостона – мой муж и сейчас он принадлежит мне!
* * *
Был один из редких для Бостона ясных зимних дней. Клэр вышла из дома, чтобы прогуляться по парку, и жадно вдохнула свежий бодрящий воздух. Взглянув на безоблачное небо, она весело улыбнулась, легко сбежала по ступенькам и пересекла узкую улочку, мощенную булыжником, которая отделяла особняк Стюарта от входа в парк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93