Но с другой стороны, если больше не будет дождя, через два дня питьевая вода закончится, а до появления следующего корабля может пройти еще несколько недель.
Посовещавшись, они предпочли рабство возможной смерти от жажды. Они замахали руками, привлекая к себе внимание, и Богиня, словно поняв их намерения, тоже стала скакать по берегу.
С корабля их заметили. Судно остановилось неподалеку от того места, где их собственный корабль потерпел крушение. На воду была спущена большая барка.
Сарацины оказались в точности такими, как их описывали: смуглая кожа, на голове — странные сооружения из скрученной ткани. И вооружены они были кривыми саблями. На бедствующих людей они почти не обратили внимания, зато Богиня привела их в неописуемый восторг, и они стали расхваливать ее на непонятном языке. По всей вероятности, именно она и заставила их остановиться. Уж во всяком случае, не эти двое голодранцев, с которых явно нечего было взять: один в одеянии священника, другой в рванине.
Все вместе взошли на корабль, который поплыл своим прежним курсом. Франсуа и Жан успели заметить, что путь их лежал в сторону, противоположную той, которая была им нужна, — прямо на юг. Пленников почти сразу бросили в трюм.
В трюме было темно, пахло плесенью, и на обед им принесли всего-навсего по миске воды, но главное — они были живы и, во всяком случае, пока, не сожалели о своем решении. Неволя в чужом краю, которая ожидала братьев, возможно, до конца их дней, не ужасала их. Жан вспоминал о том, что многие древние философы были рабами. Франсуа поведал, что в плену пережил лучшие мгновения своей жизни. А еще он не забывал урока, преподанного Богом, и урок этот гласил: терпение.
Однако место назначения было очень далеко, они плыли много дней и ночей. Только на пятьдесят второй день корабль их, наконец, причалил к берегу. Они не потеряли счет времени и твердо знали, что сегодня именно 1 января 1381 года.
Когда они вышли на свет из трюма, перед ними предстал порт с белыми домами. Франсуа узнал эту архитектуру — ему уже приходилось видеть нечто подобное в Испании. А еще там были сарацинские церкви со странными куполами и остроконечными колокольнями.
Со связанными за спиной руками они спустились по трапу вслед за капитаном, Богиня шла рядом с ними. После темного трюма Франсуа был ослеплен солнцем, однако это обстоятельство не мешало ему смотреть во все глаза.
Их привели на большую рыночную площадь. Там он впервые увидел верблюдов, которых узнал по описанию в книгах. Было там и много других животных, которых торговцы предлагали покупателям: козы, куры, кролики.
И все же самой поразительной показалась толпа. Оживленная, как и в Париже, она была более шумной. На мужчинах красовались такие же головные уборы, что и на моряках, а одевались они в странного вида полосатые черно-белые балахоны. Женщины носили платья, скрывающие их с ног до головы, и белые покрывала на лице.
Как ни странно, но Франсуа не чувствовал ничего, кроме восхищения. Всю жизнь он мечтал увидеть сарацинскую землю. Разумеется, он появился здесь не на лошади и при оружии, не в роскошном плаще поверх доспехов, его привели сюда как животное, но в тот момент об этом он даже не думал!
Наконец, братья остановились на том месте, которое им указали, неподалеку от чернокожих, скованных цепями мужчин. По толпе прошло какое-то движение. Многие бросились к капитану, и, бурно жестикулируя, принялись что-то ему говорить. Франсуа догадался, что объектом их интересов была Богиня, хотя некоторые поглядывали и на него самого. Жан, судя по всему, ничьего внимания не привлек.
От группы возможных покупателей отделился какой-то человек. У него было лицо с резкими чертами, седые борода и волосы, и Франсуа не мог не обратить внимания на его благородное обличье. Одет он был не лучше других и уж никак не богаче, но, казалось, внушал всем большое уважение. Судя по всему, это была влиятельная особа, ибо все знали его имя: «Хаджи».
Хаджи заговорил с капитаном. Какое-то время они торговались, затем он вытащил несколько монет и взял Богиню за веревку, которую ей привязали за шею. Но, даже не думая ему повиноваться, кобыла словно обезумела от ярости, встала на дыбы и заржала. Капитан поспешил Хаджи на помощь, к нему присоединились и другие, но даже их совместные усилия ни к чему не привели — лошадь едва не зашибла их насмерть. Франсуа понял, что самое время вмешаться. Он крикнул: «Богиня!», и животное тотчас же успокоилось, подбежало к нему и встало рядом.
На лице Хаджи читалось глубокое изумление. Несколько мгновений он внимательно разглядывал Франсуа, а затем вновь заговорил с капитаном. На сей раз торг был короче. Хаджи протянул еще несколько монет и сделал Франсуа знак следовать за ним.
Но история повторилась. Франсуа не стал подчиняться и, когда капитан захотел было схватить его, разбил ему лоб ударом головы. Зрители опять вмешались, повалили пленника наземь и стали бить. Франсуа защищался, как бешеный, раздавая удары направо и налево.
Резкой командой Хаджи прекратил схватку. Франсуа встал рядом с братом и больше не двигался. Хаджи посмотрел на него еще более удивленным взглядом и показал на Жана капитану, который поднимался с земли с залитым кровью лицом. Тот, раздраженно махнув рукой, сделал ему знак забирать и Жана тоже. Так и вышло, что Франсуа, Жан и Богиня оказались куплены все трое.
У Хаджи имелся мул. Он покинул рыночную площадь, развязал братьев, жестом велел им сесть на лошадь и следовать за ним. О бегстве и речи быть не могло. В этой неизвестной, столь непохожей на их собственную стране попытка удрать была бы равносильна самоубийству.
***
Порт оказался маленьким городком, который вскоре сменился сельской местностью. Вид у нее был самый убогий: худосочные злаки, чахлые деревца. По краям дороги притулились глиняные, крытые соломой домишки. Несмотря на зиму, было довольно тепло, и Франсуа ощущал, что в нем нарастает беспокойство. Если такая жара стоит в первый день января, то можно себе представить, что здесь творится в разгар лета! Им предстоит жить и работать под адским солнцем, еще более жарким, чем в Испании, а, учитывая здешнюю бедность, есть им досыта не придется. Братья обречены на медленную смерть.
Весь день мул Хаджи и Богиня тащились со своими всадниками по пустынным неприветливым местам, а потом, уже почти на закате, перед ними возникло зеленое пятно. И мгновенно они оказались в саду, а затем в городе.
Это было какое-то чудо! Воздух внезапно сделался свежим и благоухающим, бедные домишки, слепленные из грязи и сухой соломы, уступили место красивым каменным строениям с искусно вырезанными окнами. Следуя за своим хозяином, Франсуа и Жан проезжали мимо величественного трехэтажного дворца со сводчатыми окнами, мимо сарацинских церквей и, наконец, мимо высокой кирпичной башни, увенчанной остроконечной крышей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192