— Я обезумела от ревности.
— Вы и сейчас безумны! Вы терпеливо ожидали смерти моего кузена.
— Умоляю вас, не при ребенке!
Луи коротко рассмеялся.
— Самое забавное — так это то, что для своей мести вы вовсе не нуждались во мне. Когда вы познакомились с Реджинальдом, он был уже приговорен. Он слишком далеко зашел в своем интриганстве, и король в любом случае не простил бы его. Наш с вами союз оказался полезным лишь мне. У меня появился наследник. Говорю вам, голова Реджинальда пала бы при всех обстоятельствах. А вот вы, выйдя за меня замуж, только прогадали.
— Что вы знаете об этом?
Луи остался стоять, разинув от удивления рот, в то время как Шарль, испуганный слишком громкими голосами, залился слезами. Маргарита подняла мальчика на руки, успокоила и вновь уложила в кроватку. Затем, взяв за руку мужа, она вышла вместе с ним из комнаты. Когда они оказались в гостиной, он спросил:
— Что вы хотите этим сказать?
— Все очень просто: после нашей свадьбы я вас полюбила.
Луи смотрел на супругу, повергнутый в изумление. На ней было то черное с зеленым платье, которое так шло ей. Впервые Маргарита улыбалась. Она по-прежнему отличалась особым обаянием и казалась очень женственной, несмотря на некоторую угловатость форм.
Жестокая смерть кузена и неожиданное признание собственной жены, — слишком много волнений для одного дня. И это, не говоря о том, что ожидало его в Кале. Луи решил, что пора спасаться бегством.
— Я должен ехать.
— Прямо нынешней ночью?
— Да, время не ждет.
— Тогда поезжайте! Я позабочусь о нашем ребенке.
— Вы сказали— «нашем ребенке»?
— Поезжайте. И да хранит вас Господь!
***
Луи де Вивре прибыл в Кале 12 сентября. Он тут же отправился в крепость. Письмо, скрепленное королевской печатью, открывало ему все двери. Сир де Вивре потребовал коменданта и был препровожден в его комнату. Там он молча протянул ему конверт. Комендант вскрыл его, прочел и взглянул на посланника с ужасом. Кто был этот человек, принесший самый страшный приказ, который только мог отдать король, — распоряжение казнить королевского родственника?
Луи сухо заговорил:
— Сожгите письмо на моих глазах!
Комендант бросил записку в камин.
— У вас найдется трое надежных людей?
— Да, мессир.
— Проводите меня в камеру Глостера. Поставьте их у дверей, и пусть они войдут, когда я постучу.
Комендант отправился выполнять приказ. Видно было, как его бьет дрожь.
— Герцог находится не в камере. Но это не я так решил, таков был специальный приказ короля. Его величество распорядился поселить своего родственника со всевозможным комфортом, чтобы тот не чувствовал себя пленником и ни о чем не догадывался.
Луи выслушал эти объяснения молча. Вскоре они оказались перед дверью, возле которой стояли двое стражников. Комендант повернул в замке тяжелый ключ и толкнул дверь.
Герцог Глостер и в самом деле был устроен вполне прилично. Комната оказалась просторной, там имелись кровать, большой стол для трапез, несколько кресел, несколько других предметов мебели, а также камин. Герцог как раз сидел за столом и ощипывал крупную виноградную гроздь. Судя по всему, Глостер не испытывал никакого беспокойства по поводу своей судьбы.
При виде вошедшего он рывком поднялся и бросился к Луи с распростертыми объятиями.
— Вивре!.. И вы тоже, мой несчастный друг! Как они вас взяли? Вас тоже предали? Вы были правы, нам стоило проявлять большую осторожность. Следовало к вам прислушиваться. Вы всегда были самым предусмотрительным из нас.
Не произнося ни слова, Луи шагал по комнате. Герцог Глостерский внезапно опустил руки. Черты лица его застыли, губы беззвучно зашевелились, и, наконец, герцог проговорил:
— Нет, Вивре, вы здесь не пленник! В вашем взгляде нет страха, вы не колеблетесь, даже ваше дыхание — это дыхание свободного человека. Вы на стороне тюремщиков, на стороне… палачей.
Он резко встряхнул головой.
— Нет, это невозможно! Он бы никогда не осмелился… своего дядю! Скажите же, что этого не может быть!
Луи становился прямо перед ним.
— У вас есть время помолиться.
Но герцог Глостерский молиться не стал. Он смотрел на Луи с невыразимой ненавистью.
— Так стало быть, это ты — убийца моего племянника! Что же ты сделал, чтобы он выбрал именно тебя? До какой низости ты дошел в своем предательстве и отступничестве? Или ты всегда был шпионом?
— Вы теряете драгоценное время.
— Плевать мне на это! Я хочу, чтобы ты выслушал меня! Мне неизвестно, какова твоя цель, но я знаю одно: твой путь завершится так же, как и мой. Однажды ты окажешься на моем месте!
Луи направился к двери.
— Знаю…
Он постучал. Вошли трое. Первый держал в руках веревку, второй — кусок черного бархата, у третьего же в руках не было ничего. Герцог отступил и вскрикнул:
— Смотри на свою смерть, Вивре! Смотри на свою смерть!
Одним прыжком человек с пустыми руками бросился на него и крепко обхватил. Второй закрыл обреченному лицо черным бархатом, а третий накинул на шею веревку. Из-под платка раздался приглушенный стон. Несколько мгновений палачи сжимали кольцо и, наконец, отпустили свою жертву, которая, словно кукла, повалилась наземь.
И только тогда вошел комендант. Он был бледен как полотно. Луи строго обратился к нему:
— У вас имеются распоряжения насчет похорон?
— Да, мессир.
— Исполняйте.
***
Вернувшись в Лондон, Луи направился прямиком в Вестминстерский дворец, чтобы сообщить королю о выполнении своей миссии. От Ричарда он и узнал, что двое других заговорщиков, Уорвик и Арундел, уже осуждены и обезглавлены.
Из бывших участников заговора на свободе остался один-единственный — Генрих Дерби. Ричард по-прежнему не представлял себе, как же следует поступить с ним. Король не доверял Генриху, но не терял надежды, что тот рано или поздно присоединится к нему.
Король поинтересовался мнением Луи на сей счет, но тот не смог рассеять сомнения своего коронованного собеседника: Дерби — человек абсолютно непостижимый, и догадаться о его намерениях невозможно.
Расставшись с королем, Луи отправился прямиком в отель Бретань, и там ему довелось испытать одно из самых больших потрясений в жизни: его ждала Маргарита!.. Она нежно приблизилась к мужу. Но первое изумление прошло, и Луи инстинктивно отпрянул. Он должен был сказать ей правду. К такому решению он пришел еще на корабле, когда возвращался из Кале.
— Я не могу принять любовь, которой недостоин. Я сам свел Реджинальда с Филиппой!
Маргарита молчала.
— Я поступил так, руководствуясь собственными интересами. Я сделал это исключительно потому, что вы, влюбленная в Реджинальда, представляли для меня опасность.
Маргарита по-прежнему молчала.
Луи решил высказаться до конца. Он не хотел, чтобы между ними оставались недомолвки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192