Эти были коричневые, пятнистые и в крапинку, широкогрудые, с тяжелой челюстью и телом из сплошных мышц. У них не было огромных гениталий, как у собак из его снов; их гавканье не было лаем смерти, они не казались страшными — это были просто животные, выращенные с недоброй целью. Дэнни стал разглядывать псов в ближайшем загоне и подумал, как они поведут себя, если их погладить по голове. Потом сказал им, что они не похожи на других знакомых ему собак и он рад этому.
— Пистон, Пилка и Челнок. Выиграли шестнадцать боев. Рекорд Южной Калифорнии для одной псарни.
Дэнни повернулся на голос. В дверях хибары сразу налево от него увидел жирдяя в комбинезоне. На нем были очки с очень толстыми стеклами: со зрением у него явно были серьезные проблемы. Дэнни отколол свой жетон и сунул его в карман, подумав, что человек любит поговорить, и решил применить тактику страхового агента.
— Можно вас на два слова? Хотелось бы поговорить о ваших собаках.
Человек не спеша двинулся к ограде, щурясь и часто мигая.
— Бут Конклин. Вы насчет купить себе хорошего пита?
Дэнни посмотрел Конклину в глаза. Один глаз бегал, второй был мутный и закрыт катарактой:
— Дэн Апшо. Расскажите мне о них.
— И расскажу и покажу, — сказал Конклин, указывая на загон с пятнистой собакой, и открыл щеколду. Пес выскочил, ударил передними лапами в ограду и стал лизать проволоку. Дэнни наклонился и почесал его морду. Скользкий красный язык скользнул ему по пальцам.
— Хороший мальчик, славный парень, — сказал Дэнни и тут же отбросил гипотезу доктора Леймана как совершенно негодную.
Хозяин проковылял назад, взял в руки длинную палку:
— Первый урок с этими собаками — не сюсюкать с ними — они не будут вас уважать. Пистон — хлебом не корми, дай только на ноге попрыгать. Брюки промокают в момент. Уоллас — он мне родня — так его окрестил — Пистон, потому как он всегда норовит вставить пистон. Лежать, Пистон!
Пес продолжал лизать Дэнни палец; Конклин огрел его по заднице палкой. Пес взвизгнул, попятился и, упав на спину, стал тереться спиной о землю, болтая в воздухе всеми четырьмя лапами. Дэнни почувствовал, как его руки сжались в кулак. Конклин сунул палку псу в пасть. Он сжал челюсти, Конклин поднял его и держал на вытянутой руке. Дэнни открыл рот. Конклин спокойно продолжал говорить, будто держать на конце палки семьдесят фунтов живого веса было для него пустяком:
— Питы — сами бойцы, так что им это нипочем. Но я вам не продам собаки, ежели вы будете с ней панькаться.
Пистон недвижно висел в воздухе, от рычания его шея вибрировала. Каждый мускул на теле собаки четко прорисован, и животное казалось Дэнни совершенством дикой красоты. Он сказал:
— Я живу в квартире и собаку держать не могу.
— Значится, пришли так — поглядеть да поболтать?
Рычание Пистона становилось глуше и добродушнее, его яички поджались и высунулся член. Дэнни отвел взгляд:
— Больше расспросить.
Конклин глянул искоса, глаза за толстыми стеклами очков сузились:
— А вы часом не полицейский?
— Нет. Я — страховой инспектор. Занимаюсь иском, связанным со смертью, и подумал, что вы мне сможете помочь в одном вопросе.
— Всегда рад помочь, верно, Пистон? — сказал Конклин, поднимая и опуская палку с висевшей на ней собакой, и одновременно тряся ее. Пистон взвыл, издал визг и заскулил. Дэнни понял, что происходит, и уставился в толстые стекла очков. Пистон издал последний вой-визг-скулеж, отпустил палку и рухнул на землю. Конклин рассмеялся:
— Вы, видать, не понимаете, как с питами шуткуют. Задавайте ваши вопросы, молодой человек. У меня есть родственник, он тоже по части страхования, так что я вашего брата навидался.
Пистон подкрался к забору и старался потереться мордой о колено Дэнни. Тот сделал шаг назад:
— Речь идет об убийстве. Убитый был жертвой человека, но полицейский, производящий дознание, считает, что после убийства на труп напустили собаку, койота или волка. Как думаете, возможно такое?
Конклин сунул в рот зубочистку.
— Семейство псовых, мистер, я хорошо знаю; волк, там койот исключаются — ежели только убийца не морил их нарочно голодом, а потом не оставил мертвяка им на съедение. А что за следы остались на трупе?
Дэнни смотрел, как Пистон свернулся на земле и заснул, расслабив мышцы после кувырканий и прыжков.
— Укусы. Следы от зубов, внутренности изгрызены и будто обсосаны. Все это происходило где-то в помещении, когда полиция обнаружила тело, оно было чистым.
Конклин фыркнул:
— Тогда тут волк или койот ни при чем — они сатанеют, сжирают все к черту, да и в доме их держать не получится. А вы, стало быть, думаете это пит? Или другая собака?
— Пожалуй, так.
— Уверены, значит, что следы укусов не от зубов человека?
— Нет, в этом никто не уверен. Бут Конклин указал на своих собак:
— Мистер, я собак развожу для своих двоюродных и знаю, как добиться от собаки того, что мне надо. И ежели я бы совсем сбрендил и решил бы заставить своего пса сожрать человечьи кишки, я так полагаю, что способ бы я нашел. Но скажу вам вот что: хоть я и люблю собачьи бои, но однако ж не могу представить, чтобы кому-нибудь из людей пришло в голову устроить такое.
— А если бы захотели, как бы вы это сделали? Конклин потрепал Пистона по спине; пес лениво помахал хвостом.
— Я бы морил его голодом, держал в клетке и пускал сук бегать у него перед носом, пока бы совсем не взбесился. Надел бы ему намордник, связал ноги и перевязал бы ему прыгалку, так чтобы он сам не мог освободиться. Потом надел бы резиновую перчатку и подрочил бы ему, а потом перевязал бы ему яйца, чтобы он кончить не мог. Потом раздобыл бы крови от сучьей течки и целую неделю, а то и дольше брызгал бы ему на морду и в нос, чтоб это ему было и еда и любовь. Ну, а потом, с мертвяком, я бы налил побольше такой кровищи туда, где, стало быть, мне нужно было, чтоб он кусал. И знаете что еще, мистер? Сам бы я при этом держал бы наготове ружьишко, чтобы псина после такой тренировки не сожрала б меня самого. Такой ответ вас устроит?
Дэнни думает: нет, животные тут ни при чем, не похоже. Вот если взять бы пробы из внутренних органов Гойнза в области повреждений, выяснить наличие там следов крови другого типа, не человеческой, вот тогда другое дело.
— А что за люди покупают у вас собак? — задал Дэнни новый вопрос.
— Те, кто любят собачьи бои и кровь, но про вашу бредуху я больше и слышать не хочу.
— А разве собачьи бои не запрещены по закону?
— Нужно знать, кого подмазать, тогда и закон не закон. А вы, случаем, не полицейский?
Дэнни покачал головой:
— Объединенное страхование. Скажите, вы за последние полгода или около того не продавали собаку высокому седому человеку средних лет, не припомните такого?
Конклин легонько пнул Пистона, собака поднялась и побрела в свой загон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
— Пистон, Пилка и Челнок. Выиграли шестнадцать боев. Рекорд Южной Калифорнии для одной псарни.
Дэнни повернулся на голос. В дверях хибары сразу налево от него увидел жирдяя в комбинезоне. На нем были очки с очень толстыми стеклами: со зрением у него явно были серьезные проблемы. Дэнни отколол свой жетон и сунул его в карман, подумав, что человек любит поговорить, и решил применить тактику страхового агента.
— Можно вас на два слова? Хотелось бы поговорить о ваших собаках.
Человек не спеша двинулся к ограде, щурясь и часто мигая.
— Бут Конклин. Вы насчет купить себе хорошего пита?
Дэнни посмотрел Конклину в глаза. Один глаз бегал, второй был мутный и закрыт катарактой:
— Дэн Апшо. Расскажите мне о них.
— И расскажу и покажу, — сказал Конклин, указывая на загон с пятнистой собакой, и открыл щеколду. Пес выскочил, ударил передними лапами в ограду и стал лизать проволоку. Дэнни наклонился и почесал его морду. Скользкий красный язык скользнул ему по пальцам.
— Хороший мальчик, славный парень, — сказал Дэнни и тут же отбросил гипотезу доктора Леймана как совершенно негодную.
Хозяин проковылял назад, взял в руки длинную палку:
— Первый урок с этими собаками — не сюсюкать с ними — они не будут вас уважать. Пистон — хлебом не корми, дай только на ноге попрыгать. Брюки промокают в момент. Уоллас — он мне родня — так его окрестил — Пистон, потому как он всегда норовит вставить пистон. Лежать, Пистон!
Пес продолжал лизать Дэнни палец; Конклин огрел его по заднице палкой. Пес взвизгнул, попятился и, упав на спину, стал тереться спиной о землю, болтая в воздухе всеми четырьмя лапами. Дэнни почувствовал, как его руки сжались в кулак. Конклин сунул палку псу в пасть. Он сжал челюсти, Конклин поднял его и держал на вытянутой руке. Дэнни открыл рот. Конклин спокойно продолжал говорить, будто держать на конце палки семьдесят фунтов живого веса было для него пустяком:
— Питы — сами бойцы, так что им это нипочем. Но я вам не продам собаки, ежели вы будете с ней панькаться.
Пистон недвижно висел в воздухе, от рычания его шея вибрировала. Каждый мускул на теле собаки четко прорисован, и животное казалось Дэнни совершенством дикой красоты. Он сказал:
— Я живу в квартире и собаку держать не могу.
— Значится, пришли так — поглядеть да поболтать?
Рычание Пистона становилось глуше и добродушнее, его яички поджались и высунулся член. Дэнни отвел взгляд:
— Больше расспросить.
Конклин глянул искоса, глаза за толстыми стеклами очков сузились:
— А вы часом не полицейский?
— Нет. Я — страховой инспектор. Занимаюсь иском, связанным со смертью, и подумал, что вы мне сможете помочь в одном вопросе.
— Всегда рад помочь, верно, Пистон? — сказал Конклин, поднимая и опуская палку с висевшей на ней собакой, и одновременно тряся ее. Пистон взвыл, издал визг и заскулил. Дэнни понял, что происходит, и уставился в толстые стекла очков. Пистон издал последний вой-визг-скулеж, отпустил палку и рухнул на землю. Конклин рассмеялся:
— Вы, видать, не понимаете, как с питами шуткуют. Задавайте ваши вопросы, молодой человек. У меня есть родственник, он тоже по части страхования, так что я вашего брата навидался.
Пистон подкрался к забору и старался потереться мордой о колено Дэнни. Тот сделал шаг назад:
— Речь идет об убийстве. Убитый был жертвой человека, но полицейский, производящий дознание, считает, что после убийства на труп напустили собаку, койота или волка. Как думаете, возможно такое?
Конклин сунул в рот зубочистку.
— Семейство псовых, мистер, я хорошо знаю; волк, там койот исключаются — ежели только убийца не морил их нарочно голодом, а потом не оставил мертвяка им на съедение. А что за следы остались на трупе?
Дэнни смотрел, как Пистон свернулся на земле и заснул, расслабив мышцы после кувырканий и прыжков.
— Укусы. Следы от зубов, внутренности изгрызены и будто обсосаны. Все это происходило где-то в помещении, когда полиция обнаружила тело, оно было чистым.
Конклин фыркнул:
— Тогда тут волк или койот ни при чем — они сатанеют, сжирают все к черту, да и в доме их держать не получится. А вы, стало быть, думаете это пит? Или другая собака?
— Пожалуй, так.
— Уверены, значит, что следы укусов не от зубов человека?
— Нет, в этом никто не уверен. Бут Конклин указал на своих собак:
— Мистер, я собак развожу для своих двоюродных и знаю, как добиться от собаки того, что мне надо. И ежели я бы совсем сбрендил и решил бы заставить своего пса сожрать человечьи кишки, я так полагаю, что способ бы я нашел. Но скажу вам вот что: хоть я и люблю собачьи бои, но однако ж не могу представить, чтобы кому-нибудь из людей пришло в голову устроить такое.
— А если бы захотели, как бы вы это сделали? Конклин потрепал Пистона по спине; пес лениво помахал хвостом.
— Я бы морил его голодом, держал в клетке и пускал сук бегать у него перед носом, пока бы совсем не взбесился. Надел бы ему намордник, связал ноги и перевязал бы ему прыгалку, так чтобы он сам не мог освободиться. Потом надел бы резиновую перчатку и подрочил бы ему, а потом перевязал бы ему яйца, чтобы он кончить не мог. Потом раздобыл бы крови от сучьей течки и целую неделю, а то и дольше брызгал бы ему на морду и в нос, чтоб это ему было и еда и любовь. Ну, а потом, с мертвяком, я бы налил побольше такой кровищи туда, где, стало быть, мне нужно было, чтоб он кусал. И знаете что еще, мистер? Сам бы я при этом держал бы наготове ружьишко, чтобы псина после такой тренировки не сожрала б меня самого. Такой ответ вас устроит?
Дэнни думает: нет, животные тут ни при чем, не похоже. Вот если взять бы пробы из внутренних органов Гойнза в области повреждений, выяснить наличие там следов крови другого типа, не человеческой, вот тогда другое дело.
— А что за люди покупают у вас собак? — задал Дэнни новый вопрос.
— Те, кто любят собачьи бои и кровь, но про вашу бредуху я больше и слышать не хочу.
— А разве собачьи бои не запрещены по закону?
— Нужно знать, кого подмазать, тогда и закон не закон. А вы, случаем, не полицейский?
Дэнни покачал головой:
— Объединенное страхование. Скажите, вы за последние полгода или около того не продавали собаку высокому седому человеку средних лет, не припомните такого?
Конклин легонько пнул Пистона, собака поднялась и побрела в свой загон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135