и с той и с другой стороны ощущалось презрение, какая-то натянутость, но Смит, как всегда, находился в более выгодном положении.
— Ладно. Значит, инструктаж прошел хорошо?
— Да.
— Вы прочли бумаги, что мы вам передали?
— Практически запомнил наизусть. Консидайн похлопал по блокноту:
— Отлично. Тогда начнем.
Смит сел у дальнего конца стола. Дэнни настроился внимательно слушать и десять раз подумать, прежде чем отвечать.
— Вот некоторые правила, которые вы должны соблюдать, — сказал Консидайн. — Первое: всюду вы ездите на своей частной машине, по вашим агентурным делам, а также по делу об убийстве. Мы превращаем вас в иного человека, к концу дня будет полностью готов план действий. Вы становитесь радикалом, который много лет прожил в Нью-Йорке, поэтому для вашей машины мы приготовим нью-йоркские номера. Уже готова ваша легенда, которую вам нужно будет запомнить. Когда будете ездить по разным участкам для проверки отчетов и прочего, оставляйте машину не ближе двух кварталов от нужного места, а когда будете отсюда уходить, зайдите в парикмахерскую внизу. Ал, парикмахер мэра Бау-рона, обустроит ваш ежик, чтобы вы не так смахивали на копа. Теперь мне нужны размеры ваших брюк, пиджака, свитера и обуви. Сегодня ночью мы встречаемся в участке Западного Голливуда. Я передаю вам ваш гардероб коммуниста и готовую легенду. Там же мы окончательно обсудим план вашего сближения с объектом. Понятно?
Дэнни кивнул, вырвал листок из блокнота Кон-сидайна и записал свои размеры.
— В этой одежде ты будешь ходить постоянно, сынок, — сказал Смит. — И на твоей следственной работе тоже. Мы не хотим, чтобы твои новые красные друзья вдруг увидели на улице расфранченного копа и признали в нем тебя. Малкольм, воспроизведите для нашего славного Дэниела несколько фраз де Хейвен, и пусть ответит. Посмотрим, как он принимает подачи.
Консидайн обратился к Дэнни:
— Помшерифа, я встречался с Клэр де Хейвен и должен вам сказать, что с этой женщиной работать не так просто. Она не разборчива в связях, судя по всему, алкоголичка, вероятно, принимает наркотики.
У нас есть еще один сотрудник, разрабатывающий ее прошлое, равно как и прошлое других красных, так что скоро мы узнаем ее получше. Я разговаривал с ней всего однажды, и у меня сложилось впечатление, что она любит спор, полемику, обожает пикироваться и всегда старается взять вверх над противником. Мне кажется, это ее сексуально возбуждает, и знаю, что ее привлекают мужчины, внешне похожие на вас. Так что мы сейчас немного потренируемся. Я предложу вам ряд высказываний, на мой взгляд, типичных для Клэр де Хейвен, а вы попробуйте их парировать. Готовы? Чтобы получше сосредоточиться, Дэнни закрыл глаза и сказал:
— Давайте.
— …А вот некоторые нас называют коммунистами. Это вас не беспокоит?
— Манера навешивать ярлыки оставляет меня равнодушным.
— Хорошо. Продолжим тему. «Вот как? Фашистствующие политиканы погубили репутацию многих инакомыслящих, обвиняя их в подрывной деятельности».
— Ну, разумеется, как там говорится в дразнилке: «Рыжий, красный, человек опасный». Правильно, детка? — снова парировал Дэнни.
Консидайн рассмеялся:
— Хорошо, только не называйте де Хейвен «детка», она сочтет это хамством. А вот такую штуку: «Прямо скажу, мне как-то не верится, что вы готовы перейти к нам от тимстеров».
Дэнни не затруднился с ответом:
— От шуток Микки Коэна только ленивый не сбежит.
— Хорошо, помшерифа, только по вашей легенде вы не встречались с Коэном, так что эту его сторону вы не знаете.
Дэнни в голову пришла хорошая идея: скабрезные анекдоты и бульварные романы, которые были популярны у коллег-тюремщиков, когда он работал в главной тюрьме округа:
— Лейтенант, давайте что-нибудь на тему секса. Консидайн перевернул лист своего блокнота:
«…Но я на тринадцать лет старше вас». Голос Дэнни зазвучал насмешливо:
— Женщину, как и виски, годы только красят.
Дадли Смит заржал, Консидайн фыркнул и продолжил: «Вы появились в моей жизни как раз, когда я помолвлена и выхожу замуж. Как я могу довериться вам — не знаю».
— Клэр, вы можете мне довериться по одной простой причине. Я сам себе не доверяю, когда я с вами.
— Ну, молодец, помшерифа. А вот закрученный мяч: «Вы здесь из-за меня или из-за нашего дела?»
Уж это совсем просто. Дэнни вспомнил слова героя одной книжки, которую он читал на ночном дежурстве:
— Я хочу все сразу. Это все, что я знаю, и все, что хочу знать.
Консидайн отложил блокнот в сторону:
— Давайте поимпровизируем на эту тему: «Как вы можете смотреть на вещи столь упрощенно»?
В голове у Дэнни закрутились шестеренки; он бросил попытку вспомнить цитату и заговорил от себя:
— Клэр, есть фашисты и мы, есть вы и я. Почему вы все усложняете?
Теперь Консидайн выступал в роли роковой женщины: «Знаешь, я готова съесть тебя целиком».
— Люблю твои зубы.
— «Люблю твои глаза».
— Клэр, мы боремся с фашистами или проходим начальный курс физиологии?
— «Когда тебе будет сорок, мне исполнится пятьдесят три. Ты по-прежнему будешь хотеть меня?»
Дэнни, передразнивая контральто женщины-вамп в исполнении Консидайна:
— К тому времени мы будем отплясывать джигу в Москве, дорогая.
— Не надо иронии в отношении политики. Не уверен, что она посчитает такой юмор уместным. Давайте ближе к телу: «С тобой так хорошо».
— До тебя у меня были девочки, Клэр. А ты моя первая женщина.
— «Сколько раз ты говорил эту фразу?»
Смех настоящего сердцееда — так смеялся коллега-бабник.
— Всякий раз, когда сплю с женщиной старше тридцати пяти.
«И много их было у тебя?»
— Тыщи три-четыре, не больше.
«Нашему делу нужны такие мужчины, как ты».
— Если бы ему служило больше таких женщин, как ты, нас были бы миллионы.
«Как это надо понимать?»
— Вы мне в самом деле нравитесь, Клэр. «Чем же?»
— Вы пьете как мужчина, наизусть знаете Маркса, и у вас красивые ноги.
Дадли Смит захлопал в ладоши. Дэнни открыл глаза, их застилал туман. Мал Консидайн улыбался:
— У нее действительно очень красивые ноги. Отправляйтесь к парикмахеру, помшерифа. Увидимся ночью.
Парикмахер мэра Баурона превратил отросший ежик Дэнни в модную высокую прическу, совершенно изменившую его лицо. Раньше он выглядел тем, кем был — темноволосым, с карими глазами англосаксом, полицейским, всюду ходившим в обычном костюме или в спортивном пиджаке и брюках. Теперь в нем было что-то от богемы, немножко от латиноса, от пижона. С новой прической он стал выглядеть щеголевато; первый же коп, который его не знает и заметит выпуклость от пушки под левой подмышкой, тут же его задержит за незаконное ношение оружия. Измененная внешность и остроумная манера речи придали Дэнни куражу, и ему казалось, что после легкой расправы с Клэр де Хейвен с твердым орешком «Шато Мармон» он справится играючи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
— Ладно. Значит, инструктаж прошел хорошо?
— Да.
— Вы прочли бумаги, что мы вам передали?
— Практически запомнил наизусть. Консидайн похлопал по блокноту:
— Отлично. Тогда начнем.
Смит сел у дальнего конца стола. Дэнни настроился внимательно слушать и десять раз подумать, прежде чем отвечать.
— Вот некоторые правила, которые вы должны соблюдать, — сказал Консидайн. — Первое: всюду вы ездите на своей частной машине, по вашим агентурным делам, а также по делу об убийстве. Мы превращаем вас в иного человека, к концу дня будет полностью готов план действий. Вы становитесь радикалом, который много лет прожил в Нью-Йорке, поэтому для вашей машины мы приготовим нью-йоркские номера. Уже готова ваша легенда, которую вам нужно будет запомнить. Когда будете ездить по разным участкам для проверки отчетов и прочего, оставляйте машину не ближе двух кварталов от нужного места, а когда будете отсюда уходить, зайдите в парикмахерскую внизу. Ал, парикмахер мэра Бау-рона, обустроит ваш ежик, чтобы вы не так смахивали на копа. Теперь мне нужны размеры ваших брюк, пиджака, свитера и обуви. Сегодня ночью мы встречаемся в участке Западного Голливуда. Я передаю вам ваш гардероб коммуниста и готовую легенду. Там же мы окончательно обсудим план вашего сближения с объектом. Понятно?
Дэнни кивнул, вырвал листок из блокнота Кон-сидайна и записал свои размеры.
— В этой одежде ты будешь ходить постоянно, сынок, — сказал Смит. — И на твоей следственной работе тоже. Мы не хотим, чтобы твои новые красные друзья вдруг увидели на улице расфранченного копа и признали в нем тебя. Малкольм, воспроизведите для нашего славного Дэниела несколько фраз де Хейвен, и пусть ответит. Посмотрим, как он принимает подачи.
Консидайн обратился к Дэнни:
— Помшерифа, я встречался с Клэр де Хейвен и должен вам сказать, что с этой женщиной работать не так просто. Она не разборчива в связях, судя по всему, алкоголичка, вероятно, принимает наркотики.
У нас есть еще один сотрудник, разрабатывающий ее прошлое, равно как и прошлое других красных, так что скоро мы узнаем ее получше. Я разговаривал с ней всего однажды, и у меня сложилось впечатление, что она любит спор, полемику, обожает пикироваться и всегда старается взять вверх над противником. Мне кажется, это ее сексуально возбуждает, и знаю, что ее привлекают мужчины, внешне похожие на вас. Так что мы сейчас немного потренируемся. Я предложу вам ряд высказываний, на мой взгляд, типичных для Клэр де Хейвен, а вы попробуйте их парировать. Готовы? Чтобы получше сосредоточиться, Дэнни закрыл глаза и сказал:
— Давайте.
— …А вот некоторые нас называют коммунистами. Это вас не беспокоит?
— Манера навешивать ярлыки оставляет меня равнодушным.
— Хорошо. Продолжим тему. «Вот как? Фашистствующие политиканы погубили репутацию многих инакомыслящих, обвиняя их в подрывной деятельности».
— Ну, разумеется, как там говорится в дразнилке: «Рыжий, красный, человек опасный». Правильно, детка? — снова парировал Дэнни.
Консидайн рассмеялся:
— Хорошо, только не называйте де Хейвен «детка», она сочтет это хамством. А вот такую штуку: «Прямо скажу, мне как-то не верится, что вы готовы перейти к нам от тимстеров».
Дэнни не затруднился с ответом:
— От шуток Микки Коэна только ленивый не сбежит.
— Хорошо, помшерифа, только по вашей легенде вы не встречались с Коэном, так что эту его сторону вы не знаете.
Дэнни в голову пришла хорошая идея: скабрезные анекдоты и бульварные романы, которые были популярны у коллег-тюремщиков, когда он работал в главной тюрьме округа:
— Лейтенант, давайте что-нибудь на тему секса. Консидайн перевернул лист своего блокнота:
«…Но я на тринадцать лет старше вас». Голос Дэнни зазвучал насмешливо:
— Женщину, как и виски, годы только красят.
Дадли Смит заржал, Консидайн фыркнул и продолжил: «Вы появились в моей жизни как раз, когда я помолвлена и выхожу замуж. Как я могу довериться вам — не знаю».
— Клэр, вы можете мне довериться по одной простой причине. Я сам себе не доверяю, когда я с вами.
— Ну, молодец, помшерифа. А вот закрученный мяч: «Вы здесь из-за меня или из-за нашего дела?»
Уж это совсем просто. Дэнни вспомнил слова героя одной книжки, которую он читал на ночном дежурстве:
— Я хочу все сразу. Это все, что я знаю, и все, что хочу знать.
Консидайн отложил блокнот в сторону:
— Давайте поимпровизируем на эту тему: «Как вы можете смотреть на вещи столь упрощенно»?
В голове у Дэнни закрутились шестеренки; он бросил попытку вспомнить цитату и заговорил от себя:
— Клэр, есть фашисты и мы, есть вы и я. Почему вы все усложняете?
Теперь Консидайн выступал в роли роковой женщины: «Знаешь, я готова съесть тебя целиком».
— Люблю твои зубы.
— «Люблю твои глаза».
— Клэр, мы боремся с фашистами или проходим начальный курс физиологии?
— «Когда тебе будет сорок, мне исполнится пятьдесят три. Ты по-прежнему будешь хотеть меня?»
Дэнни, передразнивая контральто женщины-вамп в исполнении Консидайна:
— К тому времени мы будем отплясывать джигу в Москве, дорогая.
— Не надо иронии в отношении политики. Не уверен, что она посчитает такой юмор уместным. Давайте ближе к телу: «С тобой так хорошо».
— До тебя у меня были девочки, Клэр. А ты моя первая женщина.
— «Сколько раз ты говорил эту фразу?»
Смех настоящего сердцееда — так смеялся коллега-бабник.
— Всякий раз, когда сплю с женщиной старше тридцати пяти.
«И много их было у тебя?»
— Тыщи три-четыре, не больше.
«Нашему делу нужны такие мужчины, как ты».
— Если бы ему служило больше таких женщин, как ты, нас были бы миллионы.
«Как это надо понимать?»
— Вы мне в самом деле нравитесь, Клэр. «Чем же?»
— Вы пьете как мужчина, наизусть знаете Маркса, и у вас красивые ноги.
Дадли Смит захлопал в ладоши. Дэнни открыл глаза, их застилал туман. Мал Консидайн улыбался:
— У нее действительно очень красивые ноги. Отправляйтесь к парикмахеру, помшерифа. Увидимся ночью.
Парикмахер мэра Баурона превратил отросший ежик Дэнни в модную высокую прическу, совершенно изменившую его лицо. Раньше он выглядел тем, кем был — темноволосым, с карими глазами англосаксом, полицейским, всюду ходившим в обычном костюме или в спортивном пиджаке и брюках. Теперь в нем было что-то от богемы, немножко от латиноса, от пижона. С новой прической он стал выглядеть щеголевато; первый же коп, который его не знает и заметит выпуклость от пушки под левой подмышкой, тут же его задержит за незаконное ношение оружия. Измененная внешность и остроумная манера речи придали Дэнни куражу, и ему казалось, что после легкой расправы с Клэр де Хейвен с твердым орешком «Шато Мармон» он справится играючи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135