– Например, – предложил Карл, – ты мог бы рассказать мне, что у вас произошло с Викторией.
2
– Виктория, – вздохнул Табачник. Иногда истинный возраст герцога Корсаги становился очевиден, во всяком случае для Карла. – Да не о чем, в сущности, рассказывать, но изволь.
Он взял со стола чарку, понюхал налитую в нее водку, пригубил и поставил стаканчик на место.
– Виктория – дочь графа Теодора Брена, – сказал он помолчав. – Красивая женщина, как ты, вероятно, успел заметить. А когда я вернулся во Флору, ей было шестнадцать. Она была так хороша, Карл, что дух захватывало. Брен с дочерью и женой бежал из Флоры, когда я был еще мальчишкой. И он и его жена умерли на чужбине, но Виктории удалось вернуться, и ее приютили родственники со стороны матери. Так вот, когда я вернулся, она уже была здесь, во Флоре, и… Я думаю, ты понимаешь, у меня не было недостатка в… скажем, дамах сердца, но я сделал предложение Виктории.
Табачник встал, подошел к окну и посмотрел куда-то в парк, затем снова обернулся к терпеливо ожидавшему окончания истории Карлу.
– Это совсем не то, о чем ты подумал, – усмехнувшись сказал Людо. – То, что она мне отказала, это пустяк. Во всяком случае, теперь давно уже пустяк. Она была холодна, как лед, Карл, надменна, как будто не я, а она принадлежала к первой семье принципата. Она отвергла меня, и мне, не буду скрывать, было обидно. Да что там! Я был в бешенстве. Но потом плюнул на разочарование и снова стал самим собой. Время было сложное, но интересное. Война, коронация Михаила… А вокруг так много славных, теплых… э… дам. Я и думать о ней забыл и не встречал долго, хотя и не прилагал к этому ровным счетом никаких усилий. Просто мы бродили по разным тропинкам. Потом я встретил Зои и женился на ней, а еще потом…
Людо вернулся к столу, сел на прежнее место и посмотрел Карлу прямо в глаза.
– Хороший ты задал вопрос, Карл, – сказал он и грустно улыбнулся. – Этой истории сейчас никто уже не знает, да и тогда знали считаные люди, я тебе первому рассказываю.
– Не хочешь – не продолжай.
– Хочу – не хочу, – пожал плечами Людо, – какая разница? Ты мне вон какие тайны доверил! Думаешь, я не понимаю? Понимаю. Ладно. Это случилось за полгода до того, как я нашел тебя в замке Арвида. Однажды мне намекнули, что, возможно… Я думаю, ты знаешь, как это делается при дворе. Никто ничего не утверждает, но намеки очевидны. Сначала я убил того, кто намекал, а затем послал тень. Ничего оригинального или невозможного. Вполне банальная история, если откровенно. Ткни пальцем наугад в любую фрейлину моей дочери, и ты не ошибешься, предположив, что она давно уже не девственница, а если, скажем, замужем, то супруг ее украшен такими развесистыми рогами, что матерые олени могут позавидовать. Однако легко шутить, когда это не касается тебя лично. Мой человек проследил Зои до некоего домика, который она регулярно посещала. Что тебе сказать, Карл? Я был полон бешенства, если честно, однако… Я нагрянул неожиданно и без свидетелей, предполагая уничтожить ублюдка и свернуть шею моей красавице Зои. По правде сказать, Карл, я был тогда еще слишком эмоциональным мальчиком. Сейчас я бы три раза подумал – а стоит ли? Но тогда… Я тихо вошел и не удивился, обнаружив жену в постели. Вот только обнимал ее не любовник, ее обнимала Виктория! Даже и не знаю, что было бы хуже? Во всяком случае, в первый момент я просто потерял дар речи. Стою посередине спальни и смотрю, как Виктория вылизывает ей… Ну ты знаешь, что они там делают.
Людо замолчал на секунду, выпил водку, еще секунду посидел молча, а потом виновато улыбнулся Карлу и развел руками:
– Ну что тут поделаешь! Столько лет прошло, а меня все еще цепляет. Может быть, потому что это была Виктория?
– Возможно, – кивнул Карл. – Ты знал, что она колдунья?
– Ходили слухи.
– А оборотней в ее семье не было?
– Нет, – покачал головой Людо. – Кажется, нет. А что, она оборотень?
– Нет.
– Тогда почему ты спросил? – удивился Людо.
И в самом деле, в свою очередь удивился Карл. Почему я его об этом спросил?
– Не знаю, – сказал он вслух. – Наверное, потому что она тоже живет долго.
– Ну, – задумчиво возразил Табачник, одновременно о чем-то напряженно думая, – если она колдунья…
– Да, – согласился Карл, – это логично. Насколько я понимаю, ты их не убил.
– Не убил, – кивнул Людо. Сейчас он выглядел расстроенным, что не вязалось ни с его внешностью, ни с известным Карлу характером. – Виктория вскоре уехала из Флоры, – коротко закончил он свою повесть. – И больше я о ней никогда ничего не слышал.
– Я обещал Виктории защиту и покровительство. – Карл полагал, что обязательства, взятые на себя, следует выполнять.
– Карл! – Людо от возмущения даже поднялся на ноги. – О чем ты говоришь, Карл?
– Значит, она может спокойно жить во Флоре?
– Естественно, – успокаиваясь, сказал Табачник и снова сел. – И жить, и носить титул, и спать с кем ей заблагорассудится. Меня это больше не касается.
Карл посмотрел на Людо и решил, что им следует отвлечься от серьезных тем. Продолжать разговор в том настроении, в каком он сейчас находился, Табачник, очевидно не мог. Во всяком случае, это уже будет не тот разговор, который им был необходим.
«Ну, это поправимо, – решил Карл. – Расскажу-ка я ему какую-нибудь историю, а там видно будет».
– Ты знаешь, как я стал графом? – спросил он и удивился, что из всего множества историй, которые он мог рассказать Табачнику, выбрал именно эту. Наверняка опять с ним играет в свои сложные игры его художественное чувство, но в чем тут дело он, скорее всего, узнает только спустя какое-то время. Однако догадку свою Карл не отпустил, а отложил до лучших времен, справедливо полагая, что подсказки его интуиции дорогого стоят.
– Ты знаешь, как я стал графом? – спросил он Людо.
– Ну, – Табачник неопределенно повел рукой, как бы оценивая уровень своей осведомленности, и рассеянно потянулся за трубкой, – Гектор как-то рассказывал про сражение у Лоретты…
– Гектора там не было. Рассказать?
– Расскажи, если хочешь…
Но рассказать не получилось. Неожиданно ритм его сердца изменился, как будто оно споткнулось на ходу и поспешило выровнять шаг. Морозный ветер времени ударил в лицо, и гул кипящей крови наполнил уши Карла. Людо еще продолжал говорить, и Карл по-прежнему следил за его словами, но в то же время он был уже не здесь, не с Табачником. Сквозь легший на глаза сумрак, растворивший в себе стены и расстояние, Карл увидел двух женщин, поднимающихся по ступеням парадной лестницы. Черные волосы и русые волосы, серые глаза и синие, старая любовь и любовь новая, и боль… Конечно же боль.
«Да, Людо, – подумал Карл, вставая. – Ты, вероятно, знаешь меня лучше, чем я сам, но тогда что же это за дело, ради которого ты решился потревожить мой покой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136