Раздосадован настолько, что пригрозил Бабушке комиссией по делам несовершеннолетних и другими неприятностями вплоть до лишения родительских прав. Бабушка не боялась ничего, кроме осложнения отношений с властями. Она говаривала, что лучше ей сразиться со всеми двадцатью девятью братьями Горыновичами и их мамашей в придачу, чем один раз попасть в советский СУД. Поэтому она тут же любезно впустила разгневанного классного руководителя Лады в квартиру, напоила его чаем с брусничным вареньем, показала комнату Лады и стол, за которым девочка делала уроки. Когда же размякший классный руководитель собирался уходить, немало удивленный столь разительной переменой в поведении этой молодой, красивой и умной женщины, Бабушка со вздохом сказала: «Я же вас предупреждала!» – и учитель превратился в не очень крупного карася. Бабушка умела и любила поприкалываться.
Что касается Паука, вы уже знаете, откуда он взялся.
А Жаб был тем самым пьющим соседом, которого разыскивал капитан милиции. Он нахально вломился в квартиру с бутылкой водки – якобы познакомиться; Пес был в это время на прогулке, а Лада просто не успела вовремя прикрыть дверь. Она подозревала, что сосед хотел еще и поухаживать за Бабушкой, у которой постоянно были сложности с желающими за ней поухаживать. Зато теперь Жаб ни за кем не ухаживает, алкогольных напитков не употребляет, живет в миске, а чтобы его нежная спинка не сохла, миску накрывают мокрым полотенцем.
– Ты еще не рассказала, кем был раньше Ворон, – напомнил я.
– А Ворон раньше был яйцом, – сказала Лада. – Понимаешь ли, так случилось, что, когда меня перенесло в ваше Тут, яйцо лежало в колыбели. Супруга преминистра на время отлучилась, а свое яйцо для пущей сохранности уложила в мою колыбель. Она всегда так делала в случае надобности.
Я не понял.
– Советник он мой, Ворон Воронович. Будущий преминистр. Должность эта наследственная, Вещих Воронов. Еще со времен Василисы Премудрой. Так что мы с Вороном одни только Тамошние уроженцы. Все остальные – Тутошние.
Я поинтересовался еще одним вопросом:
– Ворон говорил о нескольких десятках трансформированных. Здесь же насчитывается нас только пятеро. А где остальные?
– О! – Лада задумалась. – Видишь ли, Ворон лучше знает. Он стал совсем взрослым уже очень давно. Птицы взрослеют раньше. Я знаю только про нескольких. Бабушка рассказывала, что, когда я была маленькая, мы жили в Петербурге, тогда он назывался Петроград, и к нам пришли матросы то ли с обыском, то ли еще зачем-то, – тогда, в революцию, патрули часто ходили по квартирам. До этого Бабушка никого еще не трансформировала, не приходилось. Прислуга у нас была только женская. А тут, представляешь, сразу трое мужчин! Бабушка перепугалась и сделала то, что легче всего, – поменяла их пол. Вошли в квартиру трое революционных матросов, а вышли три революционные барышни. В бушлатах и тельняшках. Тогда нам пришлось впервые срочно переезжать – Бабушка побоялась оставаться в столице, мы перебрались куда-то в провинцию. В Моршанск, кажется… Или в Бобруйск…
– Погоди, погоди! – вскричал я пораженно. – Какая революция? Какой Петроград? Сколько же тебе лет?
– Считать свои годы нельзя, – сказала Лада. – Это очень опасно. Так что я не знаю, сколько мне лет. Бабушка говорила, что я уже вошла в возраст. То есть мне уже можно выходить замуж. А тогда, в революцию, я только говорить училась.
Ну-ну, подумал я. Лада-то наша, оказывается, старушка совсем.
– А потом еще – это уже я помню, – продолжала Лада, – монтер к нам заходил, проводку посмотреть. Бабушка его уговаривала-уговаривала, упрашивала-упрашивала, убеждала, что проводка в порядке, – ничего не помогало, Бабушка его и впустила. А он обратился муравьем. Какое-то время жил у нас в спичечном коробке, а потом пропал. Мы как раз переезжали… А еще – очень часто – Бабушка так боролась со своими поклонниками.
– Никогда не думал, что с поклонниками надо бороться, – мурлыкнул я. Мне как мужчине (пусть даже и бывшему) такая точка зрения показалась обидной.
– Во-первых, поклонник поклоннику рознь, – пояснила Лада. – Во-вторых, Бабушка же была на работе. А заводить в рабочее время романы – это, сам понимаешь, неприлично. Так что Бабушка личную жизнь отложила на потом. На то время, когда я вырасту, выйду замуж и она уже не будет меня опекать. И если ей докучали ухаживаниями, она, в зависимости от натуры ухажера, применяла тот или иной метод борьбы. Самый простой – отвести глаза. Это с такими, кто цепляется от нечего делать. Покажешься ему крокодилом, он и отстанет. Есть еще ценители женской красоты – с такими посложнее. Им глаза не отведешь – они и в крокодиле женщину увидят. Их Бабушка зацикливала.
Я не понял. Лада объяснила:
– В таких случаях Бабушка вкладывала человеку в мозги какую-нибудь песенку или стишок. Что-нибудь такое, чтоб можно было повторять не думая. И с тех пор при виде Бабушки у человека из головы испарялись все мысли, он повторял этот стишок до тех пор, пока Бабушка не исчезала из поля зрения.
Я вспомнил английские неправильные глаголы – так вот почему при встрече с Ладой я начинал повторять «to write – wrote – written»! Меня зациклили!
– Но самые вредные – это настырные поклонники. Глаза ему не отведешь. Ему все равно, урод ты или красавица. Зацикливанию не поддается – он, когда к тебе пристает, все равно ни единой мысли в голове не имеет. И нужна ты ему, просто чтобы добиться своего. Бабушка таких очень не любила. И вот таких иногда приглашала в гости. На чашечку чаю. Одного я хорошо помню – он у Бабушки начальником был. И приставал к ней – и к другим сотрудницам тоже, – пользуясь своим служебным положением. Бабушка сначала хотела работу поменять, а потом передумала: он ни одной юбки не пропускал, никому проходу не давал, представляешь, каково было его подчиненным! Мы тогда в Москве жили, и пришлось нам переезжать. Бабушка пригласила его в гости – прощальный вечер, так сказать. Он явился – с цветами, с шампанским, с тортом огромным, Домовушка тогда объелся, потому что осилить этот торт мы с Бабушкой не могли, а нам ведь уезжать утром; Домовушка, чтоб добро не пропадало, доел, а потом мы не знали, чем его лечить – у них ведь, у домовых, не такие лекарства, как у людей, а где ты в Москве в два часа ночи найдешь крыло летучей мыши, умершей от старости, или сушеную лягушачью икру? Да, так Бабушка этого своего бывшего начальника не просто трансформировала, как прочих, а по-настоящему превратила, насовсем. В скунса. Заешь, зверек такой американский. Пока он был с нами, он запахов не издавал – Бабушка на него заклятие наложила. А в аэропорту, во Внукове, мы его выпустили. Так там все пассажиры разбежались. А он в лес убежал. Не знаю, что с ним потом сталось, мы больше в Москве не жили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109