Это же вымысел! И потом, если бы из нашего Здесь в ваше Там было так легко попасть, я думаю, мы проблем не имели бы, разве нет?
– Не имели бы, – пробормотала Лада, напряженно о чем-то размышляя. Ее светлые бровки сошлись у переносицы, лоб собрался морщинками. – Может, прекратить все это – я имею в виду изучение литературы – и попытаться найти путь традиционными способами?
– Во-первых, изучение литературы мы только-только начали. Во-вторых, я не знаю, что ты понимаешь под «традиционными способами». В-третьих, стоит ли так спешить? Ведь ты еще так молода!
– Ну молодой я буду еще долго, – сказала Лада. – А традиционные способы подразумевают описанные у нас, в Там, методы проникновения в контактный мир: прохождение сквозь зеркало, или следуя за волшебным клубком, или спуск в подземелье, и многое другое. Я думаю, мы могли бы попытаться. Я уже достаточно опытная чародейка, да и ты быстро учишься…
– Лада! – заорал Ворон. – Сколько раз повторять тебе: не торопись! Ты же знаешь, магию изучают десятилетиями! А Кот всего только три месяца как обнаружил способности! Он не знает тысячной, нет, миллионной доли того, что ему положено знать! Вспомни: ты сама овладевала магией почти столетие, а ведь ты прирожденная магиня, волшебница!
– Ну я не только магией овладевала, я еще училась ходить и говорить, а потом потратила лет пятьдесят на школу, если не больше. А Кот – он ведь тоже прирожденный маг. У него потенциал, пожалуй, побольше, чем у меня.
Я почувствовал прилив гордости. Спина моя выгнулась дугой, хвост распушился, и я не удержался от того, чтобы потереться о ноги Лады. Она подхватила меня на руки, почесала за ушком, погладила, но как-то рассеянно, словно мысли ее были за тридевять земель отсюда. Впрочем, так оно, вероятно, и было: она думала о своей родине, которую не видела никогда в жизни (первые недели младенческого состояния я не считаю жизнью, скорее это растительное существование).
– Хорошо, – вдруг сказала она деловито и спустила меня на пол. – Значит, подождем еще немного. Пока продолжайте свои занятия и изучение литературы тоже. А я пошла звонить.
Лада решительным шагом вышла из комнаты.
– Я думал, ты тут докладываешь о результатах слежки, – сказал я Ворону. – А вы вон что обсуждаете…
– Можно подумать! – взвился Ворон. – Я что, должен получить твою резолюцию, что мне обсуждать с Ладой и когда? Не забывайся: ты – фамулус и фамулусом на ближайшие сто лет останешься, тогда как я – без пяти минут преминистр! И в Там я буду для тебя «Господин» и «Ваше Превосходительство», и фамильярности я не потерплю!
– Я, может быть, фамулус, а ты – самый что ни на есть фамильяр, как бы ты ни пыжался со всеми своими титулами! А учеником быть почетнее, чем подручным!
Ворон, конечно, не мог спустить мне дерзости и спикировал, чтобы клюнуть меня в темечко, но я увернулся и выдрал клок перьев из его хвоста. Он рассвирепел, и я его понимаю: хвост – предмет гордости всякого уважающего себя животного. Или птицы. Но с его стороны было нетактично постоянно напоминать мне, что я – еще неуч и многого не знаю.
Он захлопал крыльями, чтобы удержаться на одном месте – надо мной – в течение сколько-нибудь существенного промежутка времени, и изо всех сил пытался достать меня своим острым клювом. Я отбивался когтями. Короче говоря, между нами случилась безобразная драка. Должен, однако, отметить, что и он, и я молчали и не издавали никаких звуков, кроме, может быть, натужного пыхтенья – ни он не каркнул, ни я не мявкнул. Скорее всего, мы молчали из чувства самосохранения – не хватало еще, чтобы нас застали дерущимися и разнимали, как драчливых мальчишек.
К сожалению, так и случилось. Лада, вернувшись в комнату после короткого телефонного разговора, взвизгнула и отправила Домовушку за ведром воды, которая очень скоро вылилась на наши головы. Мы разлетелись в разные стороны, мокрые и потрепанные. Отфыркиваясь, мы злобно глядели друг на друга, и только присутствие Лады сдерживало нас от немедленного продолжения драки.
– Кот! Ворон! Вы что, с ума сошли? – гневно вопросила Лада. – Хорошенькое дело! Два моих ближайших помощника чуть не поубивали друг друга! Как же я смогу после этого положиться на вас в трудную минуту?
Пес, просунувший голову в дверь, зарычал угрожающе, и я опомнился.
– Беру свои слова назад, – быстро выкрикнул я, – при условии, что Ворон тоже скажет, что он пошутил!
– Я не шутил, – угрюмо буркнул Ворон. – Скажем так: я несколько преувеличил…
Я великодушно простил своего обидчика, Лада побежала готовить для Ворона ванну, потому что потрепанный хвост необходимо было восстановить.
– Домовушка, приготовь завтра что-нибудь повкуснее. У нас к ужину будет гость, – сказала Лада, засунув Ворона в ванну и вернувшись в кухню.
Домовушка всплеснул лапками, выронив при этом вязанье.
– Ладушка, мыслимо ли гостей зазывать, коли самим скоро есть нечего будет! А ежели опять кого трансварнуть хочешь, не будет тебе на то моего дозволения! И так уж перенаселенность в дому у нас чрезвычайная! И кормить опять же, а вдруг кто большой случится, али, того хуже, хышник!
– Хищников не будет, – усмехнулась Лада и поводила пальчиком из стороны в сторону перед самым Домовушкиным носом. – И крупных тварей тоже не будет. Это я тебе могу обещать со всей ответственностью.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ,
мартовская
Март, а в марте безумны кошки,
Сходят с ума от любви и страсти…
Автор

Ворон отправился в ванную восстанавливать свой хвост. На некоторое время я был оставлен в покое.
И я отправился в кабинет.
Настроение у меня было странное.
И то, что я очертя голову ринулся в драку (обычно это мне несвойственно); и то, что приятному обществу я предпочел уединение; более того, я ощущал в душе некое волнение, томление, что ли; все это заставило меня забеспокоиться. Может быть, я заболел?
Я сел на подоконник. Не на стул, где мягко. Не на стол, где дожидалась изучения очередная книга в стиле фэнтези: «Волшебник Земноморья» Урсулы ле Гуин, вышедшая в издательстве «Северо-Запад». Книга, не обещавшая ничего в смысле нахождения перехода между Здесь и Там, зато обещавшая многое в смысле наслаждения хорошей литературой. Я пролистал ее между обедом и ужином и предвкушал удовольствие.
Но не читать хотелось мне сейчас.
Собственно, я сам не знал, чего мне хотелось.
Я сидел на подоконнике.
Я смотрел в мутное стекло на заснеженный двор.
Я вздыхал, сам не зная о чем.
Томление в моих кишках продолжалось. Я даже испугался: а ну как я съел что-нибудь несвежее?
Однако этот испуг не имел под собой никаких оснований. В последние дни я не разнообразил свой стол, а питался исключительно тем, что готовил Домовушка. Домовушкиной же стряпней отравиться невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109