Меня на этом свете удерживает только одно: рано или поздно отрастут красивые, розовые, будто у какого-нибудь бездельника-белоручки… - Он работал пилкой и даже помогал себе зубами, надкусывая заусеницу.
Пессимист по натуре, он, однако же, видел будущее своих ногтей в розовом свете.
- Если старт не состоится по моей вине, - продолжал молодой джентльмен, обрабатывая лопаточкой основание ногтей, - то я немедленно верну четырнадцать тысяч франков. Честь для меня превыше всего.
- Равно и для меня, - ответствовал Маэстро, и пол под ним не провалился.
- Но двадцать тысяч я получаю в любом случае.
- Не относитесь ко всему этому как к спортивной гонке. Ваша задача в скоростном темпе доставить машину в определенный пункт.
- В каком состоянии автомобиль?
- В наилучшем. Это «альфа-ромео» со специальным шасси, тяжелым, как у вездехода.
- Потрясающе! - Автогонщик растопырил пальцы на манер утиной лапы, после чего маленькой кисточкой прошелся по каждому ногтю, размазывая капельки лака. - В песках тяжелый автомобиль… очень даже неплохо.
- В Оране вы остановитесь в отеле «Империал». Наниматель, вероятно, встретится с вами уже на следующий день.
- Где?
- Барон Лингстрем посетит вас в отеле. От него вы получите гонорар.
- Заявляю сразу, - напыжился бывший механик, а ныне примадонна автогонок, - не берите в голову, будто вы меня купили. Если мне что не по душе, плевать мне на деньги.
- Барон Лингстрем - человек порядочный и благородный. Вы будете довольны.
Гафироне насыпал какого-то порошка на кусочек замши и начал полировать ногти, некогда подвергавшиеся незаслуженно дурному обращению.
- Здесь точная карта маршрута, - отчеканил Маэстро.
Гафироне внимательно смотрел на карту, не прерывая ни на миг своей работы.
- Короче, - Маэстро нервически вздрогнул, ибо его сильно раздражала полировка, - по этому пути, указанному черной линией, вы доберетесь до Ифириса, свободного негритянского государства. Туда вы должны доставить барона Лингстрема.
- А что означает другая линия, красная?
- По ней вы ни в коем случае не должны следовать, иначе всему конец. Она ведет к «Туфле Пророка».
- Что за опасность сулит нам эта домашняя обувь?
- «Туфлей Пророка» называют высохшее русло - «вади» особой конфигурации. Там обитает злейший враг барона Лингстрема - вождь туземцев Абе Падай. Туда ведет красная линия. Возьмите карту, месье Гафироне, и хорошенько берегите.
- Ладно. Ничего, если я заново перекрашу?..
- Месье, для чего вам красить карту?
- Я имел в виду ногти.
Гонщик открыл лакированный футляр и разложил еще несколько полезных вещиц.
Горчев тем временем заполнял спичечный коробок сороконожками и разными другими находящимися под рукой насекомыми; он словно задался целью собрать материал для научной классификации членистоногих, обитающих в ящике из-под картофеля.
- Перед высадкой на берег вы получите от меня сорок тысяч. В отеле «Империал» вас посетит Лингстрем, и вы с ним уладите остальное.
- Предупреждаю: если дело нечисто, я сразу устраняюсь.
- Успокойтесь, бояться нечего при условии, что вы будете остерегаться некоего субъекта по фамилии Горчев.
- Кто такой?
- Опасный авантюрист. Только здесь, на борту, мы ограждены от его посягательств.
- Любопытно, - удивился вдруг Гафироне. - Сколько жуков по вас ползает!
Маэстро опустил глаза, вскрикнул, подпрыгнул и, как сумасшедший, сорвал с себя костюм и рубашку.
Легионы сороконожек и разных их свойственников торопливо разбегались во всех направлениях - за воротник, в рукава, в волосы и так далее. Кусались они зверски.
В течение вышеприведенной беседы Горчев неутомимо собирал насекомых и, когда коробок заполнился, выпустил обозленных тварей в щель между досками. Как раз здесь виднелась голая кожа на щиколотках Маэстро.

Глава четырнадцатая
1
Они были недалеко от африканского побережья и от всех сюрпризов, что их поджидали в конце этого необычного плаванья. Неожиданные повороты, комические виражи судьбы готовило им дьявольское авто.
Команда «Акулы» собралась в кладовке. Маэстро устроил себе постель в другом конце судна и натер все тело каким-то средством от насекомых: он расценивал нападение сороконожек как самый ужасный казус в своей жизни - волдыри не проходили добрую неделю. Поэтому насчет Маэстро все были спокойны. Другая проблема волновала достойных членов банды - забота о беспомощном и неопытном юнце. Молчаливый Другич доставил на собрание водку из своих запасов и тут же продал приятелям по номинальной цене.
- Я верю, - начал Приватный Алекс, - раз я несчастного паренька спас от верной гибели, то мне на том свете из моего списка грехов вычеркнут истопника. - И после короткого раздумья, глубоко затянувшись трубкой, прибавил: - Может даже и письмоносца… Уж хоть бы тот почтальон деньги разносил, еще куда ни шло…
Этот паренек с грустными глазами удивительным образом пробуждал у Приватного Алекса угрызения совести по поводу давно забытых злодеяний. У других тоже. Они прямо-таки рвались отдать ему свой скудный запас человеколюбия, чтобы несколько улучшить баланс в документах беспощадного потустороннего судьи.
Железная Нога, бандит, виртуозно владевший ножом, целыми днями расхаживал взад-вперед, ломая голову, как бы помочь парню. У всех остальных тоже душа изболелась за этого недотепу Червонца - такого убогого, неприкаянного и беспомощного, с вечно испуганными голубыми глазами.
- Давайте воспитаем из него укрывателя краденого добра, - предложил Рыбец. - Силы здесь не требуется, только чуток коммерческой сноровки, а заработать можно.
- Да нет, его запросто облапошат, - поморщился Приватный Алекс. - Он должен стать коком на корабле. Кока особо не дубасят, потому как заменить его некем. Стараются даже к нему подлизаться, чтобы половник поглубже в котел опускал.
- Хорошо сказано, - одобрил молчаливый Другич.
Когда совет достиг полного единства мнений. Рыбец достал из кармана губную гармошку.
За Маэстро наблюдали постоянно. Опасались, как бы он свою ярость на Горчева не выместил на безвинном юноше. Когда седой респектабельный гангстер показывался в поле зрения, Горчев залезал в ящик к своим друзьям-сороконожкам. Интересно, что сказали бы бандиты, узнав, что их наивный подзащитный и есть тот самый Горчев.
Этот сюрприз судьба еще приберегала для них.
Горчев оказался весьма полезен в некоторых отношениях. Вечерами распевал замечательные песни под гармонику Рыбца. Иван очень кстати припомнил несколько песен про Волгу и обучил новоявленных приятелей. Сам он исполнял баритоновую партию, Приватный Алекс гудел басом. Железная Нога заливался тенором, а молчаливый Другич - водкой. Только много лет спустя установили, что эти «песни про Волгу» не что иное, как фрагменты финского героического эпоса «Калевала», переведенные на эсперанто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47