так, надо полагать, они прогуливаются по упругим и толстым коврам бессонными ночами в своих старинных особняках.
Предчувствовал ли Горчев, что этот роскошный автомобиль сыграет роковую роль в судьбах многих людей и одной маленькой страны, да и определит его собственное будущее со столь грозной неотвратимостью, будто за рулем сидело само воплощенное Зло?
Вероятно, предчувствовал, ибо внимательно и долго смотрел вслед.
- Сейчас вышли два господина с дамой. Кто они? - обратился Горчев к портье, сунув пару кредиток сему церберу с иконописной бородой.
- Седой и высокий - Гюстав Лабу, полномочный министр. Дама - его дочь, а генерала зовут Огюст де Бертэн…
Горчев снова полез в карман.
- Бульвар Виктора Гюго, 72, - портье, бородой напоминающий св. Николая-угодника, взял деньги. Горчев восхищенно усмехнулся:
- Браво! Вы очень неглупый человек!
- Моя профессия требует, во-первых, ума, во-вторых, знания психологии, в-третьих, отлично ухоженной бороды. Кроме того…
Что еще требовалось для успехов портье, Горчев так и не узнал, хотя с удовольствием бы послушал. Но все его мысли занимала Аннет, и он в свойственной ему жизнеопасной манере попросту умчался прочь в направлении бульвара Виктора Гюго.
Разумней было бы остаться и побеседовать с портье: если бы Горчев предвидел события этой ночи, он, возможно, так бы и поступил. Но где и когда существовал влюбленный двадцатилетний вертопрах, проницающий время! Представьте себе общество, заполненное молодыми провидцами! Представьте астрономическое число расторгнутых обручений, разводов!..
По счастью, дар провидения редко встречается в природе, и Горчева на дороге его судьбы стимулировало простое соображение: лучше сломя голову мчаться за красивой девушкой, нежели выслушивать афоризмы бородатого портье.
Ах, какое заблуждение!
2
Молодой энтузиаст стоял в тени деревьев и следил за виллой. Поджидал, подслушивал. Зачем? Он и сам не знал… Подавленный, расстроенный, он проторчал там, должно быть, с полчаса, как вдруг заметил двух прохожих в свете уличного фонаря. Один - со злобной физиономией и по виду бродяга, другой - плотный, коренастый и одетый не столь неряшливо. Они остановились неподалеку от Горчева и, не рассчитывая, естественно, на чужое присутствие, заговорили:
- Я просто пойду и потолкую с этим Лабу.
- Зря. Испортишь все дело.
- К черту! Либо он меня выслушает, либо всажу ему нож под ребро.
- Тссс…
Садовая калитка отворилась, и вышел генерал. Надо полагать, он только проводил Аннет и ее отца и теперь возвращался домой. Густая листва заслонила свет фонаря.
Перед генералом вдруг возник тот, что напоминал по внешности бродягу.
- Не спешите, де Бертэн. Узнаете? Я Портниф.
- Что вам угодно?
- Господин генерал, - раздался хриплый голос второго субъекта, - извольте назвать место, где мы смогли бы побеседовать.
- Я не собираюсь с вами беседовать.
Мелькнула вооруженная рука Портнифа. Генерал отскочил, вытащил кортик, но бродяга перехватил его запястье, и очередной удар Портнифа пришелся в цель.
Но тут неожиданно вмешался Горчев. Бандиты не подозревали, что кто-то скрывается в тени, и нападение застигло их врасплох. Портниф получил прямой в подбородок и, захлебываясь кровью, рухнул на мостовую; коварный удар ногой отбросил его сообщника на ограду виллы.
- Помогите! - закричала женщина, очевидно Аннет.
- Полиция! - вторил генерал, прислонясь к стене, чтобы не упасть.
- Гадина! - прошипел коренастый и вновь замахнулся на Горчева, но тот ответил ослепительной оплеухой.
Торопливые шаги по асфальту - полицейский. Портниф с дружком моментально исчезли; в темноте они так и не успели разглядеть Горчева в лицо.
- Как вы себя чувствуете? - спросил генерала приятный мужской голос.
- Благодарю, ничего, но кровь заливает глаза. От ворот виллы протянулась длинная тень с пистолетом в руке: Лабу.
- Что случилось?
- На генерала напали, когда я здесь проходил, - пояснил Горчев.
- Моя фамилия де Бертэн, благодарю за ваше смелое вмешательство. - Генерал обменялся с подоспевшим полицейским несколькими фразами, после чего блюститель порядка заключил:
- На всякий случай провожу господина генерала домой…
Когда де Бертэн и полицейский ушли, Лабу повернулся к Горчеву:
- Великолепно! Так разделаться с двумя противниками!
- Ерунда! На площади Висунг в Шанхае мне пришлось иметь дело с двенадцатью шоферами.
- И вы ушли на своих ногах?
- А что было делать? Не осталось ни одного годного шофера. Лабу рассмеялся:
- Вы первоклассный парень. Я бы пригласил вас, но сейчас поздновато. Надеюсь иметь удовольствие…
- Завтра, если разрешите. Намерен просить руки вашей дочери. Лабу поднял брови:
- Как?.. Что вы сказали?
- Видите ли, мы прогуливались после обеда…
- Так это вы фехтовали с Лингстремом? - воскликнул отец Аннет. - Послушайте, молодой человек, сейчас вы вели себя в высшей степени похвально, и я ограничусь только одним замечанием - попрошу вас удалиться. - Однако…
- Я преподал бы вам достойный урок, за то что вы скомпрометировали мою дочь. Но вы защитили моего гостя, и признательность заставляет меня сдержаться, к сожалению.
Горчев поразмыслил и грустно вздохнул:
- Месье, вот что я хотел спросить: предположим, некто любит вашу дочь и стал бы ей хорошим супругом - вы дали бы отцовское благословение, если б жениху вздумалось вас слегка поколотить?
Лабу расхохотался:
- Вам хочется меня поколотить, но вы боитесь лишиться благословения? Послушайте, вы все равно не станете моим зятем, потому что вы легкомысленный тип, не внушающий доверия.
- К этой теме мы еще вернемся…
- Разумеется, - подтвердил Лабу. Его глаза засверкали, а лицо озарилось энергичной радостью.
- Успокойтесь. Если я когда-нибудь надумаю стать вашим тестем, упомянутое развлечение только увеличит ваши шансы.
- Тогда приступим, а? - глаза влюбленного тоже загорелись.
- Хочу посоветовать, - Лабу облизнул губы, словно в предвкушении желанного лакомства, - лучше убирайтесь отсюда!
- Предпочитаете беседовать или драться?
- Драться! - Седой, очень загорелый господин воодушевился. - Прекрасно. Я могу начать?
- Не здесь. Пойдемте в сад… Прошу. Оба противника были корректны донельзя.
Когда вошли в сад, Лабу предупредил:
- Пойду успокоить дочь. А вы пока располагайтесь как дома.
Чудесная душистая ночь Ривьеры. Горчев выбрал каменную скамейку меж великолепных цветников, закурил, задумался о прельстительной Аннет и о предстоящей схватке с ее отцом. Хозяин виллы вскоре вернулся, принес бутылку бренди, стаканы, и они выпили, как два старых приятеля.
- Ну, пора начинать.
- Минутку, - Горчев поднялся, снял пиджак, повесил на ветку, развязал галстук, расстегнул воротник.
- Это как понимать? - фыркнул Лабу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Предчувствовал ли Горчев, что этот роскошный автомобиль сыграет роковую роль в судьбах многих людей и одной маленькой страны, да и определит его собственное будущее со столь грозной неотвратимостью, будто за рулем сидело само воплощенное Зло?
Вероятно, предчувствовал, ибо внимательно и долго смотрел вслед.
- Сейчас вышли два господина с дамой. Кто они? - обратился Горчев к портье, сунув пару кредиток сему церберу с иконописной бородой.
- Седой и высокий - Гюстав Лабу, полномочный министр. Дама - его дочь, а генерала зовут Огюст де Бертэн…
Горчев снова полез в карман.
- Бульвар Виктора Гюго, 72, - портье, бородой напоминающий св. Николая-угодника, взял деньги. Горчев восхищенно усмехнулся:
- Браво! Вы очень неглупый человек!
- Моя профессия требует, во-первых, ума, во-вторых, знания психологии, в-третьих, отлично ухоженной бороды. Кроме того…
Что еще требовалось для успехов портье, Горчев так и не узнал, хотя с удовольствием бы послушал. Но все его мысли занимала Аннет, и он в свойственной ему жизнеопасной манере попросту умчался прочь в направлении бульвара Виктора Гюго.
Разумней было бы остаться и побеседовать с портье: если бы Горчев предвидел события этой ночи, он, возможно, так бы и поступил. Но где и когда существовал влюбленный двадцатилетний вертопрах, проницающий время! Представьте себе общество, заполненное молодыми провидцами! Представьте астрономическое число расторгнутых обручений, разводов!..
По счастью, дар провидения редко встречается в природе, и Горчева на дороге его судьбы стимулировало простое соображение: лучше сломя голову мчаться за красивой девушкой, нежели выслушивать афоризмы бородатого портье.
Ах, какое заблуждение!
2
Молодой энтузиаст стоял в тени деревьев и следил за виллой. Поджидал, подслушивал. Зачем? Он и сам не знал… Подавленный, расстроенный, он проторчал там, должно быть, с полчаса, как вдруг заметил двух прохожих в свете уличного фонаря. Один - со злобной физиономией и по виду бродяга, другой - плотный, коренастый и одетый не столь неряшливо. Они остановились неподалеку от Горчева и, не рассчитывая, естественно, на чужое присутствие, заговорили:
- Я просто пойду и потолкую с этим Лабу.
- Зря. Испортишь все дело.
- К черту! Либо он меня выслушает, либо всажу ему нож под ребро.
- Тссс…
Садовая калитка отворилась, и вышел генерал. Надо полагать, он только проводил Аннет и ее отца и теперь возвращался домой. Густая листва заслонила свет фонаря.
Перед генералом вдруг возник тот, что напоминал по внешности бродягу.
- Не спешите, де Бертэн. Узнаете? Я Портниф.
- Что вам угодно?
- Господин генерал, - раздался хриплый голос второго субъекта, - извольте назвать место, где мы смогли бы побеседовать.
- Я не собираюсь с вами беседовать.
Мелькнула вооруженная рука Портнифа. Генерал отскочил, вытащил кортик, но бродяга перехватил его запястье, и очередной удар Портнифа пришелся в цель.
Но тут неожиданно вмешался Горчев. Бандиты не подозревали, что кто-то скрывается в тени, и нападение застигло их врасплох. Портниф получил прямой в подбородок и, захлебываясь кровью, рухнул на мостовую; коварный удар ногой отбросил его сообщника на ограду виллы.
- Помогите! - закричала женщина, очевидно Аннет.
- Полиция! - вторил генерал, прислонясь к стене, чтобы не упасть.
- Гадина! - прошипел коренастый и вновь замахнулся на Горчева, но тот ответил ослепительной оплеухой.
Торопливые шаги по асфальту - полицейский. Портниф с дружком моментально исчезли; в темноте они так и не успели разглядеть Горчева в лицо.
- Как вы себя чувствуете? - спросил генерала приятный мужской голос.
- Благодарю, ничего, но кровь заливает глаза. От ворот виллы протянулась длинная тень с пистолетом в руке: Лабу.
- Что случилось?
- На генерала напали, когда я здесь проходил, - пояснил Горчев.
- Моя фамилия де Бертэн, благодарю за ваше смелое вмешательство. - Генерал обменялся с подоспевшим полицейским несколькими фразами, после чего блюститель порядка заключил:
- На всякий случай провожу господина генерала домой…
Когда де Бертэн и полицейский ушли, Лабу повернулся к Горчеву:
- Великолепно! Так разделаться с двумя противниками!
- Ерунда! На площади Висунг в Шанхае мне пришлось иметь дело с двенадцатью шоферами.
- И вы ушли на своих ногах?
- А что было делать? Не осталось ни одного годного шофера. Лабу рассмеялся:
- Вы первоклассный парень. Я бы пригласил вас, но сейчас поздновато. Надеюсь иметь удовольствие…
- Завтра, если разрешите. Намерен просить руки вашей дочери. Лабу поднял брови:
- Как?.. Что вы сказали?
- Видите ли, мы прогуливались после обеда…
- Так это вы фехтовали с Лингстремом? - воскликнул отец Аннет. - Послушайте, молодой человек, сейчас вы вели себя в высшей степени похвально, и я ограничусь только одним замечанием - попрошу вас удалиться. - Однако…
- Я преподал бы вам достойный урок, за то что вы скомпрометировали мою дочь. Но вы защитили моего гостя, и признательность заставляет меня сдержаться, к сожалению.
Горчев поразмыслил и грустно вздохнул:
- Месье, вот что я хотел спросить: предположим, некто любит вашу дочь и стал бы ей хорошим супругом - вы дали бы отцовское благословение, если б жениху вздумалось вас слегка поколотить?
Лабу расхохотался:
- Вам хочется меня поколотить, но вы боитесь лишиться благословения? Послушайте, вы все равно не станете моим зятем, потому что вы легкомысленный тип, не внушающий доверия.
- К этой теме мы еще вернемся…
- Разумеется, - подтвердил Лабу. Его глаза засверкали, а лицо озарилось энергичной радостью.
- Успокойтесь. Если я когда-нибудь надумаю стать вашим тестем, упомянутое развлечение только увеличит ваши шансы.
- Тогда приступим, а? - глаза влюбленного тоже загорелись.
- Хочу посоветовать, - Лабу облизнул губы, словно в предвкушении желанного лакомства, - лучше убирайтесь отсюда!
- Предпочитаете беседовать или драться?
- Драться! - Седой, очень загорелый господин воодушевился. - Прекрасно. Я могу начать?
- Не здесь. Пойдемте в сад… Прошу. Оба противника были корректны донельзя.
Когда вошли в сад, Лабу предупредил:
- Пойду успокоить дочь. А вы пока располагайтесь как дома.
Чудесная душистая ночь Ривьеры. Горчев выбрал каменную скамейку меж великолепных цветников, закурил, задумался о прельстительной Аннет и о предстоящей схватке с ее отцом. Хозяин виллы вскоре вернулся, принес бутылку бренди, стаканы, и они выпили, как два старых приятеля.
- Ну, пора начинать.
- Минутку, - Горчев поднялся, снял пиджак, повесил на ветку, развязал галстук, расстегнул воротник.
- Это как понимать? - фыркнул Лабу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47