- Хотя бы потому, что от полоумных учителей танцев спасу нет.
- Вы невоспитанный человек. Я с самого начала отношусь к вам с симпатией и не встречаю ответа. Вам не приходило в голову, почему художники и музыканты так неблагодарны?
- Нет, не приходило. Подумаю, если вам так хочется, хотя, по моему мнению, балетные танцоры и каменотесы тоже не отличаются благодарностью.
- Я давно мог бы вывести вас на чистую воду. Ведь поворот в вашей судьбе произошел из-за того, что узнали: вы не Горчев.
- А если ты не Горчев, значит тебя можно травить, как собаку! Вы ведь не Горчев, и вас никто по этой причине не мучает.
- Эй, ты, бедуин психованный! - раздался рев сержанта Вердье. - Чего посреди двора столбом стал? Марш в конюшню чистить лошадь господина капитана.
Сержант ушел, и господин Ванек поглядел вслед с меланхолическим презрением:
- Вот и вся его ученость.
- Поверьте, - воодушевился танцмейстер, - такой унтер-офицер был бы немыслим в легионе, если бы посещение школы танцев и хороших манер сделали бы обязательным, как прививку оспы. Поверьте, дорогой господин Тинторетто, если позволительно вас так называть.
- Что я могу сделать, если у вас такая мания.
- А все же русские музыканты - странные люди.
- Возможно, - пожал плечами господин Ванек. - Я знал одного. Он играл на аккордеоне и собирал табакерки.
- А вы что-нибудь собираете?
- Как, простите? Нет, ничего не собираю. И на аккордеоне не играю.
- И ни к каким играм пристрастия не питаете?
- Люблю домино. Правда, играю редко и…
- Рядовой! Мерзавец вы из мерзавцев! Сейчас же в конюшню, не то велю заковать вас в кандалы! Что вы там треплетесь с этим шутом гороховым?
- Я спрашиваю у него совета. Мне еще ни разу не доводилось чистить лошадей, а танцмейстер, полагаю, сведущ в этом деле.
- Ах, так! Оба на конюшню. Чтоб отскребли трех лошадей!
Когда за ними закрылись ворота конюшни, господин Вюрфди накинулся на секретаря:
- Зачем вам понадобилось рекомендовать меня сержанту? Он и без того меня терпеть не может.
- Если бы учителя танцев и хороших манер исправно посещали собственные школы, пользы было бы больше, чем от всех прививок вместе взятых.
Далее они не беседовали, а битых два часа скребли лошадей. Пришел сержант и наивно спросил, почему они еще не начинали. Когда он узнал, что мокрые, взъерошенные лошади уже прошли чистку, то не поверил ушам своим.
- И это вы называете чисткой? Отвечайте по совести.
Господин Ванек оглядел печальных скакунов оценивающим глазом:
- Для начала весьма недурно.
Они скребли коней еще четыре с половиной часа. И господин Ванек принял решение дезертировать:
- Ненавижу нарушать присягу, - заявил он Вюрфли. - Но при таком обращении пусть больше на меня не рассчитывают. Сматываюсь.
- Может, вас даже искать не станут, - предположил Вюрфли, полностью согласный с решением собрата по оружию.
- Еду работать в Италию. Одна дама составит мне компанию.
- Будете музицировать?
- Она, вообще говоря, только пост. Но меня это не огорчает: макароны и спагетти с томатным соусом способны вознаградить за многие неудобства.
На следующий день господин Ванек исчез из форта. По радио каждые три часа передавали его особые приметы, а он зажил в своей привычной атмосфере, в удобном платяном шкафу Лауры Депирелли: артистка постаралась как можно лучше оборудовать его новое жилище.
Глава девятнадцатая
1
Пассажиров золотого автомобиля и их сопровождающих, по всей вероятности, постиг бы трагический конец, если б Андре не позаимствовал в Оране у шеф-повара Будуана список рецептов для коктейлей.
Когда машину перевернуло, книжка с рецептами покатилась вперед, и лакей, сидевший на заднем сиденье, покатился следом, поскольку, чувствовал ответственность за уникальный манускрипт.
И так случилось, что Андре вместе с манускриптом закатился под шоферское сиденье, затаился там и ускользнул от внимания нападающих. Когда бандиты ускакали, неожиданно появился Андре со списком рецептов под мышкой, с подобающим камердинеру достоинством, с разбитым, правда, носом и в порядком изодранной одежде.
- Если господа не имеют возражений, я освобожу их от пут.
С разных сторон послышались возгласы и стоны. В результате поздним вечером измученная компания добралась до Азумбара. Администрацию оазиса составляли два арабских жандарма. Телеграфные провода были перерезаны. Что делать? Прежде всего, уложить в постель горящего в лихорадке Лабу.
- Судьба против нас, - мрачно констатировал де Бертэн.
Аннет молчала. Она думала иначе. Она думала о божьей каре. И, в высшей степени утомленная, пожелав доброй ночи, удалилась в отведенную ей комнату. Равным образом удалился и де Бертэн.
Лабу лежал с открытыми глазами в глухом пространстве меж глиняных стен. С потолка на него глядела ящерка-мухоловка. Кровь пульсировала у горла, в душной ночи оазиса время от времени вскрикивала какая-то птица. Ики-виви… Пауза.
Ики-ви-ви…
В глазах у Лабу мутилось. Ему казалось, что желтые, в плесени, стены смыкаются над ним… Горчев! - простонал он едва слышно и, когда дверь отворилась, он прекрасно знал, кто войдет.
Ики-виви…
2
И вошел, конечно, Горчев в разорванной и пропыленной униформе. За ним следовал лев - ленивый и сонно моргающий.
- Добрый вечер, - улыбнулся Горчев. - Ведите себя достойно, господин Вендринер.
Перед измученным взором больного расплывался и призрак, и на редкость крупный, туда-сюда снующий лев. Страха он не испытывал.
- Вид у вас не блестящий, месье Лабу, - заметил призрак. - Похоже, драться мы сегодня не будем.
- Зачем вы умерли? - прошептал больной.
- Я? - ужаснулся призрак.
- Неужели я всегда буду видеть… эти глаза… это лицо?
- Ну и что? По-вашему, я так безобразен? Послушайте, Лабу, я еще раз доставил вам ваш автомобиль.
- Вы это сделали и в прошлый раз, - с трудом проговорил Лабу. - Я видел вас в тумане…
- Правда? Любопытно. Фу, господин Вендринер! Терпения не хватает с этой старой бестией, - отвлекся Горчев, потому что зверь принялся обнюхивать свисающую с кровати руку больного. - Он вас не тронет. Это старый цирковой артист и, по-моему, вегетарианец. Представьте: у ворот он дочиста вылизал банку с зеленой краской.
- Нет… нет, - стонал больной, - это невозможно…
- Я тоже удивился. Но он, верно, подумал, что это шпинат.
Лабу, несмотря на высоченную температуру, готов был рассмеяться при виде комического зрелища - солдат и ручной лев… Но тут ему представилась могила на кладбище легионеров.
- Горчев, скажите, что такое смерть? Что происходит с человеком, когда он перестает жить?
- Его, по возможности, хоронят. Что за вопросы у вас? И как это вас угораздило расхвораться?
- Малярия.
- Послушайте меня!.. Я больше не оставлю вам автомобиль, иначе банда снова его угонит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47