Фил распорядился исключить из рапорта эпизод, где я самовольно следил за домом Гэйлена, и попросил меня убрать выражение «много выпил» из отчета о встрече с Миллбро.
Прочитав мой рапорт второй раз, он посмотрел на меня и одобрительно кивнул.
– Приготовься к сильному сопротивлению, – предупредил он. – И будь поосторожнее с прессой. Если ты обретешь с ее помощью облик жаждущего мести сына, в суде это вызовет ответный огонь в нашу сторону. И признание Миллбро будет довольно трудно представить в качестве решающего доказательства. А без этого наша работа пойдет псу под хвост.
* * *
День я провел в своем старом доме на тастинских холмах, просматривая вещи из стенного шкафа Уилла. Мэри-Энн, периодически входившая и выходившая из комнаты, выглядела явно расстроенной и не могла пробыть более пяти минут в просторной семейной спальне, пока я снимал с вешалки костюмы и укладывал на кровать. Некоторые из, них я планировал оставить себе. После небольшой подгонки я вполне смогу их носить. Остальные вещи я собирался передать в фонд Армии спасения на Четвертой улице, куда Уилл всегда сдавал старую одежду.
– Пожалуйста, оставь себе некоторые светлые льняные костюмы, Джо. Уиллу всегда шли светлые тона. И вон тот смокинг в пластиковом чехле – он в нем был на свадьбе.
Глаза Мэри-Энн набухли от слез, и она опять порывисто вышла из комнаты, распрямив плечи и гордо подняв голову.
* * *
Сразу после полудня к нам в дом явился преподобный Дэниэл. Этим утром я пропустил его проповедь, потому что был занят тем, чтобы упрятать его приятелей в тюрьму. Выглядел Дэниэл осунувшимся и подавленным. На нем были обычные хлопчатобумажные брюки и трикотажная рубашка с короткими рукавами. Казалось, Дэниэл очень хотел чем-нибудь помочь, но сам выглядел крайне беспомощным. Он суетился у меня за спиной, пока я вытаскивал из глубокого выдвижного ящика ботинки Уилла.
– Я беспокоюсь за тебя, Джо.
– У меня все в порядке.
– Ты любишь путешествовать?
– Когда я был мальчишкой, мне нравилось проводить каникулы всей семьей. Больше всего я любил ездить в белом микроавтобусе к кратеру Метеор и к окаменевшему лесу в Аризоне.
– Да, прекрасные места.
– И видишь все, мимо чего проезжаешь.
Затем Дэниэл пригласил меня посетить Святую землю со специальной группой храма Света. Это был двадцатидневный «духовный пикник» с остановками в Египте, на греческих островах, в Париже, Риме и Лондоне.
– Группа отправляется сегодня вечером, – предупредил он. – Но тебе понадобится лишь паспорт. Все остальное уже подготовлено, Джо. Это тебе подарок от храма Света. Вся дорога только первым классом, остановки в самых лучших гостиницах.
Я посмотрел на него и уложил в коробку пару мокасин.
– Я не смогу.
– Почему же?
– Дела, преподобный.
– Мне казалось, что из-за той перестрелки ты до сих пор находишься в административном отпуске.
– Да, это так. Но у меня есть и другие дела.
Дэниэл конфузливо улыбнулся, его глаза за толстыми линзами, как всегда, казались неправдоподобно большими.
– Знаешь, ведь ты можешь взять с собой на Святую землю и приятеля. Кого захочешь, Джо. Например, ту женщину с радиостанции.
Резко обернувшись, я взглянул на него. Он держал в руках пару однотонных туфель для гольфа из гардероба Уилла, поглаживая пальцами шипы на подошве.
– Кто вам сказал?
– Никто мне ничего не говорил, Джо. Просто я слышал ваше радиошоу! За час интервью ты рассказал ей больше, чем мне как своему духовнику за пятнадцать лет. И я рад, что ты ей рассказал о себе. Я сердцем почувствовал, как ты ей открылся. Да и она была с тобой откровенна. Вот и все. Возможно, она поедет с тобой, возьмет по дороге интервью и совместит приятное с полезным.
– Нет.
– Это просто предложение.
– Спасибо, сэр. Очень вам признателен.
Дэниэл стоял, наблюдая, как я укладываю туфли и ремни. Потом он присел на край кровати, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди.
Я дошел до галстуков отца. Они были свернуты внутри небольшой круглой карусели с латунными спицами. Я откладывал в сторону те галстуки, которые хотел взять себе, а оставшиеся складывал на кровать рядом с преподобным Дэниэлом.
– Помнишь наш разговор о том, как твой отец творил добро?
– Да, сэр.
– Он сам всегда так думал, даже когда его действия приносили вред или имели корыстный характер. Каким же образом он определял правоту или неправедность содеянного в различных обстоятельствах?
– Он побуждал меня верить в справедливость содеянного.
– И ты понимаешь его принципы?
– Понять-то нетрудно. Трудно их осуществить.
– Моя вера и весь мой опыт подсказывают мне, что путь, выбранный Уиллом, не идеален.
– Для этого у вас есть Бог.
– Я долго и настойчиво молился Богу, всего несколько часов назад, потому что сегодня утром я кое-что узнал, Джо. Ужасные вещи о добропорядочных людях. И понял, что должен что-нибудь сделать. Я не знал, что именно. И обратился с молитвами к Богу. Долго молился. Молился и вопрошал его.
– И он вам что-нибудь ответил?
– Да. Он сказал: «Преподобный Дэниэл, сделай все по совести, наставь Джо Трону на путь истинный».
– Мы собираемся всех их арестовать, сэр.
Лицо Дэниэла стало пепельно-серым, а голос монотонным.
– Понимаю. И буду признателен тебе, если ты не внесешь мое имя в этот список как можно дольше.
– Но вы присутствовали там и беседовали с астрологом.
Он снова порозовел и отвел взгляд.
– Да, и не только с астрологом. Но ничего особенного о том вечере я не припоминаю.
– Вас могут вызвать, преподобный. Так решил окружной прокурор.
Дэниэл встал:
– Ну, если вызовут, я отвечу на все вопросы. В своей жизни я всегда старался придерживаться этого правила.
Он бросил быстрый взгляд в окно, потом вздохнул и обернулся ко мне. Его голос теперь стал мягким, а глаза увлажнились.
– Джо, позволь мне тебя попросить кое-что сделать, как представителя этого безрадостного и неприятного ведомства. Пусть все идет своим чередом. Ты продолжаешь дело Уилла? Так учись у него. Используй свои знания во имя добра. Ты можешь сделать столько добрых дел, Джо, если будешь действовать в этом мире как человек среди людей. Уилл так и поступал. Попробуй извлечь из жертвенной смерти Уилла что-нибудь доброе для себя самого. Для своей семьи. Для друзей. Он сказал бы тебе то же самое. Могу поклясться.
– Я не позволю убийцам уйти от ответа.
– Ты хочешь во что бы то ни стало их наказать? Так накажи их как человек. Не предавай их в руки правосудия. Закон не оставляет после себя ничего, кроме собственного самоутверждения, добавляя к печали новую печаль, к одной трагедии – другую. Так было в случае Уилла.
– Вы сейчас напоминаете мне библейского Люцифера.
– Еще никто так не оскорблял меня! Никогда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Прочитав мой рапорт второй раз, он посмотрел на меня и одобрительно кивнул.
– Приготовься к сильному сопротивлению, – предупредил он. – И будь поосторожнее с прессой. Если ты обретешь с ее помощью облик жаждущего мести сына, в суде это вызовет ответный огонь в нашу сторону. И признание Миллбро будет довольно трудно представить в качестве решающего доказательства. А без этого наша работа пойдет псу под хвост.
* * *
День я провел в своем старом доме на тастинских холмах, просматривая вещи из стенного шкафа Уилла. Мэри-Энн, периодически входившая и выходившая из комнаты, выглядела явно расстроенной и не могла пробыть более пяти минут в просторной семейной спальне, пока я снимал с вешалки костюмы и укладывал на кровать. Некоторые из, них я планировал оставить себе. После небольшой подгонки я вполне смогу их носить. Остальные вещи я собирался передать в фонд Армии спасения на Четвертой улице, куда Уилл всегда сдавал старую одежду.
– Пожалуйста, оставь себе некоторые светлые льняные костюмы, Джо. Уиллу всегда шли светлые тона. И вон тот смокинг в пластиковом чехле – он в нем был на свадьбе.
Глаза Мэри-Энн набухли от слез, и она опять порывисто вышла из комнаты, распрямив плечи и гордо подняв голову.
* * *
Сразу после полудня к нам в дом явился преподобный Дэниэл. Этим утром я пропустил его проповедь, потому что был занят тем, чтобы упрятать его приятелей в тюрьму. Выглядел Дэниэл осунувшимся и подавленным. На нем были обычные хлопчатобумажные брюки и трикотажная рубашка с короткими рукавами. Казалось, Дэниэл очень хотел чем-нибудь помочь, но сам выглядел крайне беспомощным. Он суетился у меня за спиной, пока я вытаскивал из глубокого выдвижного ящика ботинки Уилла.
– Я беспокоюсь за тебя, Джо.
– У меня все в порядке.
– Ты любишь путешествовать?
– Когда я был мальчишкой, мне нравилось проводить каникулы всей семьей. Больше всего я любил ездить в белом микроавтобусе к кратеру Метеор и к окаменевшему лесу в Аризоне.
– Да, прекрасные места.
– И видишь все, мимо чего проезжаешь.
Затем Дэниэл пригласил меня посетить Святую землю со специальной группой храма Света. Это был двадцатидневный «духовный пикник» с остановками в Египте, на греческих островах, в Париже, Риме и Лондоне.
– Группа отправляется сегодня вечером, – предупредил он. – Но тебе понадобится лишь паспорт. Все остальное уже подготовлено, Джо. Это тебе подарок от храма Света. Вся дорога только первым классом, остановки в самых лучших гостиницах.
Я посмотрел на него и уложил в коробку пару мокасин.
– Я не смогу.
– Почему же?
– Дела, преподобный.
– Мне казалось, что из-за той перестрелки ты до сих пор находишься в административном отпуске.
– Да, это так. Но у меня есть и другие дела.
Дэниэл конфузливо улыбнулся, его глаза за толстыми линзами, как всегда, казались неправдоподобно большими.
– Знаешь, ведь ты можешь взять с собой на Святую землю и приятеля. Кого захочешь, Джо. Например, ту женщину с радиостанции.
Резко обернувшись, я взглянул на него. Он держал в руках пару однотонных туфель для гольфа из гардероба Уилла, поглаживая пальцами шипы на подошве.
– Кто вам сказал?
– Никто мне ничего не говорил, Джо. Просто я слышал ваше радиошоу! За час интервью ты рассказал ей больше, чем мне как своему духовнику за пятнадцать лет. И я рад, что ты ей рассказал о себе. Я сердцем почувствовал, как ты ей открылся. Да и она была с тобой откровенна. Вот и все. Возможно, она поедет с тобой, возьмет по дороге интервью и совместит приятное с полезным.
– Нет.
– Это просто предложение.
– Спасибо, сэр. Очень вам признателен.
Дэниэл стоял, наблюдая, как я укладываю туфли и ремни. Потом он присел на край кровати, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди.
Я дошел до галстуков отца. Они были свернуты внутри небольшой круглой карусели с латунными спицами. Я откладывал в сторону те галстуки, которые хотел взять себе, а оставшиеся складывал на кровать рядом с преподобным Дэниэлом.
– Помнишь наш разговор о том, как твой отец творил добро?
– Да, сэр.
– Он сам всегда так думал, даже когда его действия приносили вред или имели корыстный характер. Каким же образом он определял правоту или неправедность содеянного в различных обстоятельствах?
– Он побуждал меня верить в справедливость содеянного.
– И ты понимаешь его принципы?
– Понять-то нетрудно. Трудно их осуществить.
– Моя вера и весь мой опыт подсказывают мне, что путь, выбранный Уиллом, не идеален.
– Для этого у вас есть Бог.
– Я долго и настойчиво молился Богу, всего несколько часов назад, потому что сегодня утром я кое-что узнал, Джо. Ужасные вещи о добропорядочных людях. И понял, что должен что-нибудь сделать. Я не знал, что именно. И обратился с молитвами к Богу. Долго молился. Молился и вопрошал его.
– И он вам что-нибудь ответил?
– Да. Он сказал: «Преподобный Дэниэл, сделай все по совести, наставь Джо Трону на путь истинный».
– Мы собираемся всех их арестовать, сэр.
Лицо Дэниэла стало пепельно-серым, а голос монотонным.
– Понимаю. И буду признателен тебе, если ты не внесешь мое имя в этот список как можно дольше.
– Но вы присутствовали там и беседовали с астрологом.
Он снова порозовел и отвел взгляд.
– Да, и не только с астрологом. Но ничего особенного о том вечере я не припоминаю.
– Вас могут вызвать, преподобный. Так решил окружной прокурор.
Дэниэл встал:
– Ну, если вызовут, я отвечу на все вопросы. В своей жизни я всегда старался придерживаться этого правила.
Он бросил быстрый взгляд в окно, потом вздохнул и обернулся ко мне. Его голос теперь стал мягким, а глаза увлажнились.
– Джо, позволь мне тебя попросить кое-что сделать, как представителя этого безрадостного и неприятного ведомства. Пусть все идет своим чередом. Ты продолжаешь дело Уилла? Так учись у него. Используй свои знания во имя добра. Ты можешь сделать столько добрых дел, Джо, если будешь действовать в этом мире как человек среди людей. Уилл так и поступал. Попробуй извлечь из жертвенной смерти Уилла что-нибудь доброе для себя самого. Для своей семьи. Для друзей. Он сказал бы тебе то же самое. Могу поклясться.
– Я не позволю убийцам уйти от ответа.
– Ты хочешь во что бы то ни стало их наказать? Так накажи их как человек. Не предавай их в руки правосудия. Закон не оставляет после себя ничего, кроме собственного самоутверждения, добавляя к печали новую печаль, к одной трагедии – другую. Так было в случае Уилла.
– Вы сейчас напоминаете мне библейского Люцифера.
– Еще никто так не оскорблял меня! Никогда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97