Он сидел, как горный орел, на большой скале, торчавшей над кустами, и бросал тревожные взгляды то в нашу сторону, то принимался внимательно озирать Долину. Когда мы подошли к скале, приложил палец к губам, сделал знак, чтобы мы остановились.
- Димка! Ты хоть скажи, в чем дело? - опросил я шепотом.
Дубленая Кожа, не отрывая глаз от чего-то, что видел только он, сердито отмахнулся. Наконец, стал спускаться.
- Черт те что! Знаешь, Васька, он, кажется, видит нас из-под земли.
- Может, придумаешь что-нибудь поумнее? - усмехнулся Левка.
Но смешного было мало. Димкино сообщение заставило меня призадуматься.
…Только мы с Белкой скрылись в кустарнике, старик выскочил из воронки и бегом бросился вдоль Долины. В руках у него, как всегда, было ружье. Поравнявшись с тропинкой, он оглянулся и стремительно бросился за нами.
Димка испугался, как бы старик не стал стрелять нам в спину, и что есть духу припустил догонять нашего врага. Тот скоро выдохся, и Димка чуть не наскочил на него.
Старик стоял на тропинке и, держась за сердце, дышал всей грудью, задирая вверх обезьянью морду. Отдышавшись, пытался снова идти в гору, но, видно, понял, что мы уже далеко, и стал медленно спускаться обратно.
Димка проводил врага, следуя по пятам, до Долины, взобрался на скалу и сидел там, пока не удостоверился, что зверь снова уполз в свою нору.
- Попомни меня, Васька, у него, верно, есть наблюдательный пункт…
- И он все видит, а его никто не видит, - добавил Левка. - Не зря же так сказала Белка.
- Иначе как бы он узнал, что вы пошли по тропинке? - снова начал убеждать меня Димка. - Он же выскочил из воронки, словно с цепи сорвался. И побежал прямехонько следом…
Мне все это казалось фантазией Дубленой Кожи. Однако на всякий случай я скомандовал на открытом месте днем не появляться, в хижину пробираться незаметно, Долину из виду не выпускать. Смотреть на нее из леса или из кустов на берегу.
Мы взобрались на скалу, и с нее я указал каждому его наблюдательный пункт. Димка должен был караулить только пещеру из-под приземистой елки. Левке я поручил коптильный завод и участок в районе нашей хижины, а сам остался на скале, чтобы видеть и тропинку, ведущую к Черным Скалам, и открывающееся с нее все Пространство Золотой Долины.
Скалу я выбрал себе потому, что она казалась мне самым важным пунктом, где требуется не только особая бдительность, но и умение принять быстрое решение и перейти к активным действиям против врагов. Вы поймете, что я не ошибся.
Со скалы мне хорошо было видно, как Левка и Димка пробираются по заросшему лесом склону к коптильному заводу. Около него они постояли и, поговорив о чем-то, расстались: Левка полез вверх, а Димка направился дальше к своему наблюдательному пункту. Несколько минут спустя пронзительно крикнула сойка - тут же откликнулась вторая сойка, поближе. Это означало, что Димка встал на свой пост, и Левка тоже находится начеку, и пока все благополучно.
Я ответил таким же сигналом и, расположившись удобнее на камне, стал смотреть в Золотую Долину, которая была передо мной как на ладони.
Хорошо же, наверно, здесь летом. Но сейчас жизнь в Долине только начинает пробуждаться. Деревья, кроме хвойных, стоят еще голые и черные, словно опаленные пожаром. Зато редкая молодая травка, почти незаметная вблизи, отсюда, сверху, кажется уже чистой и покрывает почти всю Долину зеленым ковром.
Большая стая грачей деловито суетилась на полянке, прилегающей к тропинке, а под скалой разыскивал в сухой траве пищу целый табунок каких-то зеленых птичек.
Солнце пригревало все сильнее, и мне стало жарко в ватной куртке. Я снял ее, расстелил и лег, положив голову на руки. Сказались, видно, бессонные ночи, и я начал засыпать, но в это время что-то ослепительно ударило мне в лицо - будто кто шалил и наводил на меня зеркало. Но зеркальный зайчик тут же исчез, и я увидел недалеко от пещеры блестящую точку. Вроде бы там лежало стекло, от которого отражаются солнечные лучи. Точка шевелилась. Она то светлела, то угасала, а зайчик от нее так и бегал по всей Долине.
Я стал гадать, что бы это могло быть. И вдруг чуть не подскочил от мысли: перископ! Бывают же перископы на подводных лодках. Они служат для того, чтобы, не всплывая, видеть все, что делается на поверхности. Почему бы и старичку, который всех видит, а его никто не видит, не сделать себе перископ? Говорил же Димка, что старик выскочил из своего убежища в ту минуту, как мы вышли на тропинку. Чудом, что ли, он нас увидел?
От этой мысли я так и заерзал: мне хотелось поскорее поделиться с ребятами открытием. Но Левка и Димка сидели в засадах, и я, как ни вглядывался, не мог их обнаружить.
По привычке я на всякий случай зарисовал Золотую Долину и отметил на рисунке точку, где был блестящий предмет. Потом мы могли найти его и выяснить, что это такое.
Едва успел я сделать чертеж, как грачи с криком поднялись в воздух, а немного погодя вспорхнула и стая зеленых птичек.
Я оглянулся, чтобы узнать, что их потревожило, и увидел… - кого бы вы думали? - Белотелова!
Он шел с большим рюкзаком. Под скалой остановился, снял рюкзак и носовым платком стал отирать с лица и шеи пот. Но я понял, что он не столько утирается, сколько присматривается ко всему вокруг. Наконец, словно решившись на опасное дело, взвалив на плечи ношу, Белотелов двинулся дальше. Он не рискнул показаться на открытом месте, а пробирался вдоль опушки, прячась под деревьями. Как все-таки я был прав, когда по следам новых галош отгадывал путь, каким появлялся и исчезал из Долины этот подозрительный тип! Он даже нагибался под деревьями точно так, как я себе представлял.
Сейчас негодяй шел к коптильному заводу, и я предупредил Левку об опасности двойным пронзительным криком сойки. Левка сразу высунулся из кустов, чтобы узнать, в чем дело, но, наверно, увидел врага и спрятался.
Около коптильного завода Белотелов замешкался и нерешительно повернул к Левкиному сооружению. Видно было, что дыра здорово его озадачила. Рассмотрев ее, он долго стоял и все озирался, не понимая, конечно, кто и зачем сделал здесь печку.
Не успел Белотелов отойти от коптильного завода, как снова последовал зловещий крик сойки. Это Левка предупреждал Димку. Я увидел, что Большое Ухо высунулся снова из кустов и, подобно кошке, стал быстро переползать от укрытия к укрытию, следуя за Белотеловым.
«А ведь правильно делает Федор Большое Ухо», - подумал я и, камнем скатившись со скалы, бросился по лесному пригорку догонять товарища.
Скоро мы вое трое собрались под приземистой елкой, а Белотелов расстался, наконец, со спасительной тенью опушки и чуть не бегом кинулся к воронке. Едва он исчез в ней, мы нырнули туда же.
Белотелов шагал по пещере с фонариком, но так уверенно, что было видно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43