Но в его поцелуе была не страсть, а лишь скорбь, разделить которую могла только она. В нем чувствовались и тепло, и понимание, и покой. Глаза их снова встретились, и Джеймс сказал: - Знаешь, о чем я думал всю эту неделю?
- О чем?
- По-моему, я слышал это от преподобного Тэлбота вскоре после нашей свадьбы. Мол, Бог дал, и Бог взял... помнишь?
- Кажется, да.
- Ну вот, это все время вертелось у меня в памяти, и вот я наконец подумал, что, может быть, Господь подарил нам Джонни, чтобы мы любили его и были счастливы... но не навсегда. Он дал нам его, и он же забрал. Конечно, трудно понять, как он мог в своей милости так с нами поступить, но потом я вспомнил нашего мальчика, вспомнил, сколько счастья он подарил нам обоим... Ты понимаешь меня, Бет? Ведь мы и вправду были тогда счастливы, да?
Слезы снова заструились по лицу Элизабет, но она улыбнулась. - Да...
- И вот, хотя его больше с нами нет, но счастье-то было, верно? После его смерти я с ума сходил от ярости - сама знаешь, но теперь... Джонни... он был как бесценный подарок. Я вспоминаю, как он шалил, как смешно ковылял... его улыбку...
- А как смеялся! - перебила Элизабет. - Ты помнишь? Джеймс заулыбался.
- Да, как колокольчик... а потом обнимал меня за шею... помнишь?
- Да, и как он подпрыгивал в колыбельке, и тянул ручки, и что-то лопотал, пока один из нас не подходил и не брал его на руки.
Джеймс усмехнулся. «Один из нас» обычно был он сам, потому что Элизабет только и делала, что твердила: мол, нельзя баловать малыша и приучать его к рукам.
- Ему хотелось быть вместе с мамой и папой, - кивнул он. - Скучно же одному лежать в кроватке, разве нет?
- Да, а что было, когда он вывалился из нее?
- Ну что ж. Поплакал немного! вот и все. Элизабет покачала головой:
- Немного!
- Да, немного! Он был мужественный малыш!
- Ты баловал его, Джеймс, - пробормотала она, - все время все позволял.
- Но для чего же тогда отцы, Бет? Мамы все дела - ют правильно, а отцы нужны для того, чтобы баловать!
Печально улыбнувшись, Элизабет коснулась холодного камня.
- Господи, о чем это я? Он вовсе не был балованным! Джонни рос славным парнем!
- Да, малыш у нас с тобой получился что надо, Бет. - Джеймс ласково коснулся ее щеки. - Может, наш союз и был ошибкой, но по крайней мере Джонни у нас получился! - Он имел в виду, что сам развалил их брак, но Элизабет услышала в его словах упрек в свой адрес. - Послушай. - Джеймс порылся в кармане куртки. - Я хочу, чтобы ты их забрала. Знаю, ты просто не хотела ничего брать из моих рук, но они твои и пусть у тебя и останутся. - Он вложил ей в руку часы, которые подарил ей на самое первое Рождество. - Фотография все еще там, - продолжил Джеймс. Элизабет замерла. Так и не дождавшись от нее ни слова, он откинул крышку. - Видишь? Вот она!
- Ты хочешь, чтобы я забрала их? - прошептала Элизабет.
- Конечно! - Ее слова будто хлестнули его по лицу. - А у кого, по-твоему, они должны быть? Я подарил их тебе, и они твои!
Милосердие иной раз в том, чтобы принять то, что дают. Горячая волна благодарности захлестнула Элизабет.
- Спасибо, Джеймс. - Ее пальцы сомкнулись вокруг золотой безделушки.
- Не за что меня благодарить, - буркнул он и помог ей подняться. - Часы и без того твои.
В последний раз бросив взгляд на могилу, они направились к коляске.
- Я так рада, что со мной сегодня ты, а не Натан, - сказала Элизабет. - Спасибо, что привез меня, Джеймс.
- Это наш сын, - коротко отозвался он. - Так и должно быть! - Джеймс тронул лошадей и вдруг словно очнулся: - Ты прочла имя Джонни!
Элизабет порозовела.
- Энн учит меня читать, - призналась она. - Только вот некоторые буквы мне никак не даются!
- Энн учит тебя читать?! - ошеломленно повторил Джеймс. Ему и в голову не приходило, что Элизабет это интересно. - Энн Киркленд?
- Да. Она ведь была учительницей до того, как вышла замуж за Вирджила. Мы занимаемся по вечерам в воскресенье, после обеда. Она всегда приглашает меня к себе после церкви.
- Будь я проклят! - чуть слышно выдохнул Джеймс. Он весь кипел от злости на Натана и на чету Кирклендов. Это он должен был бы учить ее читать! Он! Проклятие, почему он не подумал об этом сразу, так только они поженились?!
- Прости, Джеймс, что ты сказал?
- Я сказал, это здорово. Если понадобятся книги, дай мне знать, хорошо? В Лос-Роблес их полным-полно. Впрочем, ты и сама знаешь.
Неожиданная горечь в его голосе удивила Элизабет, но она не сказала ни слова.
Назад они ехали в молчании.
На следующее утро, открыв дверь, Элизабет обнаружила на крыльце сверток. В нем было все, что Джеймс когда-либо ей дарил: белый муслиновый передник, черные тонкие перчатки, золотое сердечко, украшенная перьями шляпка и новая, взамен разбившейся, коробочка из китайского фарфора.
А еще там лежали три книги, которые она сразу же узнала по обложкам. Те самые, которые Джеймс читал ей, когда они только поженились, те, которые она любила: «История двух городов» Диккенса, над которой она плакала, пусть и втайне, «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте, над которой рыдала взахлеб, и сборник Вильяма Калена Брайанта. Там же лежало и письмо. Элизабет сразу узнала почерк Джеймса. Рэчел Симонсон любезно согласилась прочитать его вслух.
«Бет, это все твои вещи, и я буду рад, если ты не откажешься принять их назад. Ты должна была бы забрать все это с собой, когда уходила, потому что все это я подарил тебе, а стало быть, это твое, и только твое. Книги можешь считать моим подарком к Рождеству. Я помню, как ты их любила, - пусть будут у тебя. Может быть, читая их, ты вспомнишь то время, когда мы сидели по вечерам у камина. Счастливые были дни, Бет. Буду рад, если книги напомнят тебе о них. И не пытайся вернуть их мне, потому что я хочу, чтобы они остались у тебя!
Джеймс».
Глава 24
Джеймс недоуменно заморгал: карты в его руке то и дело расплывались. Отпихнув пустой стакан, он взревел:
- Еще один, Билли! Да захвати бутылочку для парней! - Он махнул рукой в сторону трех мужчин, сидевших вместе с ним за столиком в насквозь прокуренном салуне.
- Неплохо придумано, Джим, - сказал Джастис Двенадцать Лун. - А ты уверен, что сдюжишь еще одну?
Джеймс повернулся к говорившему. Глаза у него были красные, припухшие, взгляд мутный.
- Не лезь не в свое дело, Джас. Никак, ты специально приволокся сюда, в Сайта-Инес, читать мне мораль о вреде пьянства?
- Ну что ты, - покачал головой индеец. - Если мне кто и нужен, так это твой проклятый братец-шериф. Да только его тут нет.
- А тогда заглохни и сдавай, - буркнул Джеймс. - Так что ты сказал, Гарри?
- Беру прикуп. Эй, передай-ка мне бутылочку, Кэган! Ничего не имею против того, чтобы поддержать компанию, тем более что платить-то тебе!
- Какого дьявола?! Конечно, мне! А почему бы и нет, спрошу я вас? Будто мне есть на что еще тратить деньги!
- Ну а ранчо? - вмешался Джастис. Протянув руку, индеец незаметно убрал бутылку подальше от Джеймса и сунул ее кому-то из игроков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92