- Проклятие, так оно и есть! А когда думаешь выметаться отсюда? Док уже приходил? И куда подевалась Элизабет?
Тарахтит как всегда, усмехнулся про себя Джеймс.
- Ушла за покупками. А док забегал еще утром. Сказал, что лучше побыть здесь еще пару дней.
- Вот оно что, - задумчиво протянул Натан. - Понятно. Ну что ж... Может, тебе что-нибудь нужно?
- Нет. Бет возится со мной как с ребенком.
- Да, она такая. Да, кстати, не интересуешься, что об этом болтают в городе?
Джеймс состроил недовольную гримасу.
- С чего бы это? Меня больше интересует, что говорит Барни.
Натан только ухмыльнулся.
- А, Барни!.. Боюсь, ему еще долго не удастся поговорить, во всяком случае, пока что док Гейзер ему не разрешает!
- Док Гейзер? Дантист?
- Да. - Натан снова ухмыльнулся. - У старины Барни вдруг почему-то выпали и остальные зубы! Разве не странно?
Джеймс покосился на него.
- Проклятие, Нат!..
- Доку придется изрядно потрудиться.
- Сукин ты сын! А я-то еще убиваюсь, что свалял такого дурака! Да, кстати, ты знаешь, что этот ублюдок говорил про Элизабет?
Натан пожал плечами:
- Да чего только не болтают в городе обо мне и Элизабет! Надоело! Но будь я проклят, если позволю вот так подстрелить своего лучшего друга!
Джеймс судорожно стиснул его руку.
- Лучшего друга у меня не было, Нат! И прости за то, что я когда-то наговорил!
Натан рассмеялся.
- Ах ты, мерзавец! Ладно, Бог с тобой! Только постарайся больше не подставляться под пулю!
Они еще немного поговорили, и Джеймс начал устало зевать.
- Как ты себя чувствуешь, Джим? - с сомнением спросил Натан. - Что-то ты неважно выглядишь!
- М-м-м... да вот, побаливать стало, - скривился тот. Он попытался улечься поудобнее и сморщился от острой боли в груди.
В этот момент хлопнула входная дверь, и оба разом притихли. Судя по всему, на стол легла тяжелая сумка, и на пороге, развязывая ленты шляпки, появилась Элизабет. Она окинула мужчин внимательным взглядом.
- Давно ушла мисс Вудсен?
- С полчаса назад, - вскочив на ноги, быстро ответил Натан.
Элизабет придирчиво оглядела Джеймса.
- Что-то ты побледнел, и вид усталый. Давай-ка поспи. Или лучше вначале поешь.
- Угу.
- Сейчас испеку лепешки. Твоему желудку это не повредит.
- У него болит плечо, - робко вмешался Натан. Элизабет коротко кивнула.
- Ничего удивительно, - сердито фыркнула она, - когда от посетителей отбою нет! - И уже совсем другим, нежным голосом обратилась к Джеймсу: - Сейчас покормлю тебя, а потом дам лауданум. Его нельзя пить на пустой желудок.
Она исчезла за занавеской, и Натан устремился за ней, даже забыв попрощаться с Джеймсом. Тот устало прикрыл глаза, невольно прислушиваясь к их разговору.
- Элизабет, я пришел извиниться.
- В этом не было нужды.
- Нет. Я вел себя как осел, и мне очень стыдно. Ты простишь меня, любимая?
Она немного помолчала.
- Конечно. - В голосе ее слышалась такая печаль, что Джеймс невольно подумал: будь он на месте Натана, непременно схватил бы ее в объятия и расцеловал. - Давай не будем больше об этом. Мы оба были расстроены и наговорили друг другу лишнего. Забудь, все прошло.
- Если хочешь.
- Да, хочу. Лепешки будешь? Я сейчас поставлю кофе. Джеймс усмехнулся с закрытыми глазами. В этом была вся Бет Чашка кофе или чаю - и все в порядке.
- Нет, не стоит. Не хочу добавлять тебе хлопот.
- Глупости!
- Знаю. Но Джим устал. Да и у тебя вид не лучше. А кстати, сама-то ты где спишь?
- На качалке.
- На качалке?! - изумился Нат.
- Ерунда, Натан. Вполне удобно.
- Любимая... - поколебавшись, заговорил он, - может, ты передумала и все-таки поживешь пока у Вирджила и Энн?
- Нет, - решительно отрезала она.
- Ладно, как знаешь. Я просто спросил. Похоже, Элизабет стало неловко за свою резкость.
- Прости, Натан, знаю, что ты хочешь как лучше.
- Я люблю тебя, Элизабет. - Джеймс вдруг почувствовал, как внутри у него все сжалось. - И переживаю за тебя.
- Знаю, но... - И тут до ушей Джеймса донесся звук, который он бы ни с чем не спутал, - это был поцелуй. Секунды показались ему вечностью. Потом мягкий голос Элизабет произнес: - Мне нужно замесить лепешки.
- Да, милая. - В голосе Натана явственно слышалось разочарование, а Джеймс так обрадовался, что даже почувствовал себя неловко. - Конечно. Можно мне заглянуть завтра?
- О нет. Тебе ведь давным-давно пора в домой, в Колд-Спрингс.
- Ранчо прекрасно обойдется без меня пару дней. А я побуду с тобой.
- Но это совсем ни к чему, - настаивала она. - Джеймс уже поправляется, а ты и так уже задержался дольше обычного.
- Ладно. - Судя по недовольному тону, до Ната наконец дошло, и Джеймс злорадно улыбнулся. Впрочем, Натан всегда быстро соображал. - Я уеду, если ты так хочешь. Но к субботе вернусь.
- Буду рада тебя видеть, - кротким голосом ответила Элизабет.
Голова Натана просунулась за занавеску.
- Я уезжаю, - с несчастным видом объявил он. - Хочешь, попробую связаться с Мэттом?
- Шутишь? - возмутился Джеймс. - Да Мэтт с меня шкуру спустит, если узнает! Дашь ему знать, если я отдам концы, не раньше! Нет уж, спасибо, - буркнул он.
- Ладно! Увидимся через пару дней.
- Угу. Передай привет ребятам.
- Конечно. - Нат снова исчез за занавеской, и снова Джеймс услышал звук поцелуя. - Пока, милая. Если понадоблюсь, дай мне знать. Я тут же примчусь.
- Непременно. Пока, Нат.
Еще один долгий поцелуй. Руки Джеймса сжались в кулаки. Хлопнула дверь, и он немного расслабился. На пороге возникла Элизабет:
- Через минуту получишь свои лепешки! Постарайся не заснуть.
Он кивнул. Улыбнулся ей. Какая же она хорошенькая!
- Ты Нью-Мексико любишь больше, чем Техас?
- Да, - устало ответила Элизабет, - здесь больше травы. Больше цветов. По крайней мере там, где я бывала.
Сегодня они заболтались допоздна. Конечно, Джеймс понимал, что уже поздно, что с его стороны просто эгоистично заставлять ее сидеть рядом, но ничего не мог с собой поделать - слишком уж радостно было снова видеть ее возле себя, слышать милый, нежный голос. К тому же им осталось быть вместе так недолго, и он спешил, спешил в последний раз насладиться вновь обретенной близостью Элизабет.
По правде говоря, ему следовало бы уехать еще утром, тем более что рана благополучно затянулась, да и сам он чувствовал себя неплохо - спасибо Элизабет. Но Джеймс все никак не мог решиться. Он прекрасно понимал: стоит ему закрыть за собой эту дверь - и конец радостно-горькой близости с Элизабет. Поэтому, дождавшись прихода доктора Хедлоу, Джеймс принялся притворно жаловаться на боль в боку и разыграл такое представление, что сам себе стал противен. Но дело было сделано! Ему прописали еще два дня покоя в доме Элизабет. Джеймс чувствовал себя последней свиньей, ведь он знал, что, пока он занимает ее постель, Элизабет даже не в состоянии выспаться, однако расстаться с ней было выше его сил.
В этот день желающие навестить его валили валом - Мэгги, Вирджил и Энн, чета Тэлботов, вслед за ними Зах Роулендс и кое-кто из ковбоев с ранчо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92