Халид с трудом держал себя в руках. Он гневно сжимал зубы, а шрам его заметно побелел.
– Прошу внимания, господа! – возвысил голос Акбар, хотя и так всеобщее внимание ему было обеспечено. – Принц Халид осчастливил нас согласием выставить сей экзотический цветок на продажу. Евнух прилагается к предмету торга бесплатно. Оплата должна быть произведена золотом и полностью, прежде чем покупка будет передана новому владельцу.
Акбар сделал знак Омару, и тот с превеликой торжественностью убрал с лица Эстер чадру.
Все мужчины выдохнули одновременно, пораженные открывшейся им красотой.
Акбар расплылся в улыбке и начал было завлекать покупателей:
– Девственница с золотыми волосами…
– Сто золотых! – прервал его Малик. Халид в изумлении уставился на друга. Тот невозмутимо улыбнулся в ответ.
– Сто пятьдесят! – крикнул мужчина, стоящий у самого помоста.
Халид вытянул шею, чтобы разглядеть того, кто осмелился подать голос в торге за его Дикий Цветок. Он как бы напрочь забыл, что все собрались здесь по его же приглашению как раз для участия в торгах.
Мурад и Малик понимающе переглянулись.
– Кто это? – спросил Халид. Голос его подозрительно дрогнул. Гнев нарастал в нем.
– Граф Орсиони, – ответил Мурад.
– Кто такой этот граф Орсиони? Я о нем никогда не слышал.
Малик подмигнул Мураду и пояснил:
– Он владелец знаменитых борделей на острове Пантеллерия и большой друг герцога де Сассари.
Акбар опять кивнул евнуху, и Омар сдернул яшмак со своей госпожи. Та осталась стоять почти обнаженная, в крошечном до смешного болеро и шароварах, столь откровенных, что они не оставляли никакой пищи для воображения.
Эстер нервно переступила ногами в парчовых туфельках.
– О аллах, – пробормотал Халид. – Чем же этот ублюдок напичкал ее, что она прямо пляшет на месте?
– Роскошные волосы цвета огненного заката, – взывал к публике Акбар.
– Двести золотых! – подал голос уродливый толстяк.
– А это кто? – возмутился Халид. – Я его не приглашал.
– Яглы Сиркон, близкий друг Акбара, – сообщил Мурад.
– Яглы Сиркон? – со значением переспросил Малик, изобразив величайшее удивление. – О нем ходят слухи… Впрочем, неважно.
– Какие слухи? – насторожился Халид.
– Известно, что Яглы Сиркон истязает своих женщин, – ответил Мурад.
Халид издал чуть ли не звериный рык и направил стопы к заплывшему жиром сластолюбцу. Мурад и Малик едва удержали разъяренного принца, вдвоем повиснув у него на плечах.
– Двести золотых, – громко повторил Акбар. – Кто предложит больше за это чудо природы с кожей, подобной шелкам из Бурсы?
– Три сотни! – выкрикнул герцог де Сассари.
– Тысяча золотых, – сказал Мурад.
Все головы повернулись к нему. Если наследник султана возжелал эту рабыню, торги можно закрывать. Однако граф Орсиони нарушил молчание.
– Пятнадцать сотен…
Малик не дал ему договорить:
– Две тысячи!
– Три тысячи золотых! – уверенно заявил Мурад. Словно медведь, окруженный сворой охотничьих псов, Халид вертел головой и в ярости оскаливался на кузена и на друга.
Безмерно довольный тем, как проходит аукцион, сияющий Акбар провозгласил:
– Я получил предложение в три тысячи золотых от самого искушенного ценителя женских прелестей в империи. Услышу ли я?..
– Четыре тысячи! – прохрипел Яглы Сиркон, придвинувшись к самому помосту, так, что он мог уже дотронуться до Эстер.
– Пять тысяч! – крикнул Малик. Мурад подмигнул Малику и повысил цену:
– Шесть тысяч золотых!
– Подойдите ближе, господа, – подзадоривал публику Акбар. – Рассмотрите хорошенько, как совершенны ее груди, вглядитесь пристально в манящие нежно-розовые соски…
Он махнул рукой Омару, давая знак продолжить разоблачение красавицы, но тот не пошевелился.
– Ближе, ближе, господа. Приблизьтесь, чтобы коснуться этих грудей, которые аллах сам слепил из божественного материала. Они усладят самого взыскательного и самого страстного из вас и вскормят столько сыновей, сколько будет угодно заронить в девственное лоно счастливому обладателю этой жемчужины.
Акбар вторично, слегка нахмурившись, махнул Омару. Тот потянулся к застежке крошечного болеро.
– Нет! – вскричала Эстер и оттолкнула маленького евнуха.
Тогда Акбар взялся за дело сам, но Эстер и ему дала отпор.
– Прекратить! – грозно приказал Халид и ринулся вперед.
Он бесцеремонно растолкал ошеломленных мужчин, раскидывая их по сторонам, как кегли, и вскочил на помост. Он выхватил из рук Омара яшмак и закутал в него Эстер. Глаза девушки закатились, и она пошатнулась. Халид поднял ее на руках и обратился к собравшимся.
– Я передумал.
В дальнем конце зала Малик и Мурад обменялись понимающими улыбками.
– Вы не вправе так поступать! – возразил Акбар. – Аукцион уже начался!
Халид свирепо взглянул на торговца.
– Я сказал – торгам конец!
– Нечестная игра! – осмелился подать голос граф Орсиони.
– Мошенничество! – визгливо поддержал приятеля Яглы Сиркон.
– Нас унизили, – произнес герцог. Все трое содержателей вертепов были недовольны, более того, они кипели гневом.
– Я решил оставить мою рабыню за собой. – Голос Халида перекрыл ропот толпы. – А чтобы вы не зря потратили время, я за свой счет предлагаю вам выбрать любую жемчужину из коллекции нашего несравненного Акбара.
– Вы подарите каждому по рабыне? – Акбар аж задохнулся, предвкушая невиданную прибыль.
– Да, но при условии, что Яглы Сиркон никогда впоследствии не будет участником твоих аукционов. – Халид устремил взгляд на жирного сластолюбца. И если б взглядом можно было убить, то Яглы Сиркон тотчас бы растекся сальным пятном по ковру.
Перекинув свою добычу через плечо, Халид, словно удачливый охотник, спустился с помоста, и мужчины расступились перед ним, освобождая путь. Приблизившись к кузену, он задержал шаг.
– Сколько бы девственниц ты ни лишил невинности, эта тебе не достанется!
Халид был серьезен, а Мурад, наоборот, еле сдерживал смех.
– Хоть она и хороша, но слишком засиделась в девственницах. Я предпочитаю девочек на несколько лет моложе. Как ты с ней поступишь теперь?
– Нужно ли спрашивать, как он поступит? Мужчины не задают друг другу подобных вопросов, – подначивал Малик.
И тут Меч Аллаха и Султанский Пес показал свой истинный нрав Акульей Пасти и Стамбульскому Жеребцу. Ибо оба его приятеля вздрогнули, опасаясь за собственную жизнь.
– Эстер удивительная девушка из благородного рода и достойна быть женой, а не наложницей! – Голос Халида прогремел под низкими сводами зала. – Ты, Малик, отведешь евнуха Омара обратно к моей матушке. Его услуги мне больше не понадобятся.
И Халид унес легкое тело возлюбленной из пропитанного благовониями и похотью зала на обдуваемый свежим ветерком балкон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95